Чума и мор… Однако же. Оба они думали об одном и том же. Он с трудом сглотнул.
— А… Збрхл? Какое имеет к этому отно… — Он осекся, потому что, задавая вопрос, сам нашел ответ. Осколков было достаточно. В какой-то момент их количество перевалило через критическую точку, и теперь вдруг все стало складываться в осмысленную, хоть и некрасивую картину, однако отказать ей в логичности было нельзя. — Боже…
— Возможно, все и не так, — шепнула Ленда. Ее взгляд умолял Дебрена поддержать в ней надежду. — Может… не знаю… Роволетто пришел сюда через Бельницу? И где-то по пути увидел То, что потом изобразил? Ведь могло так быть, правда?
Дебрен неуверенно кивнул. Будучи магуном, он должен был сделать это энергичнее. Магун обязан взвешивать вероятности, а с этой стороны и та, и другая гипотезы были по меньшей мере равнозначны. Но он не мог смотреть на проблему холодным взглядом профессионала. Уже не мог.
Потом они некоторое время стояли, то глядя друг на друга, то отводя глаза. Ни он, ни она не решались задать вопрос. Ведь если задать вопрос, это потребует ответа, а оба чувствовали, что любое решение было бы ошибкой. Потому и молчали. Впрочем, молчание тоже было ошибкой.
Заговори кто-нибудь из них — пусть даже шепотом, они почти наверняка не расслышали бы доносящееся из-за стены приглушенное снежным ковром поцокивание конских копыт.
— Может, это не конь? — в очередной раз попыталась угадать Ленда.
— Конь, — заверил Йежин, беря новый заостренный колышек. — Потому что фыркает. Другие животные не фыркают.
Он приставил колышек к дыре, проделанной в полу алебардой. Збрхлу хватило двух ударов обухом бердыша, чтобы длинный, в два локтя, кол застрял в досках. Ротмистр пнул его для пробы и отложил топор.
— Не говоря о том, — поддержал он хозяина, — что другие животные ходят на собственных ногах, а не на конских.
— Тебе показалось, — пожала Ленда плечами. — Ни хрена не видно через эту щель. Да еще ночью…
— В основном-то я пешим служу, — согласился он, поднимая столешницу и укладывая ее вдоль линии вбитых в пол кольев. — Но именно поэтому неплохо разбираюсь в конских ногах. Надобно знать, куда бить, чтобы свалить нападающего рыцаря. А нет лучше способа уложить под ним коня, чем бить по ногам. Во-первых, конь никого не затопчет, оставшись без наездника, а во-вторых, он своим и рыцарским телом образует преграду, вдобавок живую, мечущуюся, и из-за этого…
— Не хочу слушать, — проворчала Ленда. — Хамский способ — рубить животное по бабкам. Не знаю, чем ты вздумал похваляться.
— Наверняка тем, — выручил ротмистра Дебрен, — что пережил нечто подобное. А такое случается не часто. Ведь и после применения хамских фокусов мало кто остается в живых. Броневая атака. Масса, плюс сопротивляемость ударам, плюс боевой пыл — это тебе не хиханьки да хаханьки, правда, Збрхл?
— Святая правда, — радостно подхватил Збрхл, посылая Петунке хвастливый взгляд. — Помню, как-то некий барон, отдавший за латы для себя и доспехи для коня две деревни, целый строй в этих латах продырявил, хоть мы в десять человек в глубину стояли, с тремя рядами щитоносцев впереди, все хорошо укрытые и сплошь одни профессионалы. Но он все равно проехал, сукин кот. После боя ребята подсчитали на панцире попадания и до двенадцати десятков досчитались, прежде чем со счета сбились. А барон, представьте себе, всего лишь пару синяков заработал да вонь.
— Ты б тоже не без вони остался, — обрезала его Ленда, — если б тебя сто двадцать раз чем-нибудь острым ткнули.
— Я не об этом, — охнул Збрхл, передвигая одним махом половину наваленной у двери баррикады. — Позади деревня была, а в ней навозные ямы. Он не остановился, влетел в самую глубокую и увяз. — Збрхл оценил прочность кучи лавок, столов и пустых бочек, принесенных из подвала. — Ну, должна выдержать. Только б как следует столб поставила, коза.
Столбом они назвали сбитую из четырех лавочных сидений конструкцию, длину которой подобрали так, чтобы ее можно было поместить между дверью и отодвинутой в глубь комнаты баррикадой.
Ленду качнуло прежде, чем она вообще схватилась за столб, и ей крепко досталось. Дебрен не подскочил, чтобы ее поддержать, в глубине души надеясь, что она упадет. Это отрезвило бы кое-кого. Однако она не упала, а когда все же подхватила столб, то удивительно быстро угодила им в предназначенное место.
— Ты могла бы на воротах работать, — похвалил девушку ротмистр. Потом, сообразив, добавил: — Я имею в виду городские, а не какую-нибудь подворотню, в которой…
— А для подворотни девица Ленда не подходит? — заинтересовался Йежин. — Почему?
— Характер у меня паршивый, — буркнула она себе под нос.
— Она слишком велика. — Голос Збрхла слился воедино с ее голосом. — А работа в подворотне требует… — Он заикнулся. — Ну… от девушки…
— Чтобы она была поменьше, — докончила за него Ленда с грустной улыбкой.
Збрхл поднес руку ко лбу, чтобы отереть пот, а может, чтобы сдвинуть кольчужный капюшон, прежде чем начать биться головой о стену. Дебрен был твердо уверен, что под проволочной кольчугой его уши пылают раскаленным железом. И это ему не нравилось. Он не мог вспомнить Збрхла, озадаченного из-за Ленды.
— Небольшие подходят лучше? — продолжал углублять тему Йежин, надевая шлем и протягивая руку за алебардой. — Я думал, что в таких воротах, имея дело с жердью…
— Болтай меньше, — осадила его Петунка. — А то коня испугаешь, и вся работа пойдет коту под хвост.
Она оторвала взгляд от проделанной между балками щели, через которую Збрхл высматривал конские ноги, и поднялась с колен. Скривившись, помассировала поясницу. Дебрен впервые поймал себя на мысли, что она уже старуха. Правда, выглядела она отлично, гораздо лучше, чем средняя женщина в ее возрасте, однако частично и потому, что в сорок три года средняя женщина уже давно была бы обглоданным червями скелетом. Держалась Петунка прекрасно, но одно дело просто быть в хорошей форме, и совсем другое — в форме для битвы. Збрхл должен такие вещи различать. Грифон подыхал. А подыхающий грифон метлы не испугается.
— Он не сбежал? — спросила Ленда с остатками робкой надежды. И сама себе ответила с фальшивой уверенностью: — Наверняка сбежал. Он трус, а Збрхл такого шума наделал, круша топором мебель… И Дебрена он явно учуял, а они друг друга не любят. Не случайно он с моста удрал, хоть кругом были волколаки.
— Стоит, — коротко сообщила хозяйка. — Не дрогнет.
— Не шевелится? Так, может, замерз? — предположила Ленда.
— Не лови меня на слове, — проворчала Петунка. Она украдкой глянула на ротмистра, замялась. — Лучше… можно тебя попросить? На бусинку. — Она указала на дверь кухни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
