- Он в хорошем месте, в надежных руках, не надо о нем беспокоиться! генерал улыбнулся, по-видимому, тронутый заботой ученого о попугае. - Я бы и сам хотел там оказаться, где ваш попугай сейчас!
- А что же мне теперь делать? - растерянно спросил Саплухов.
- Теперь? - генерал обошел разок вокруг стола, вернулся на свое место и придвинул к Саплухову пачку каких-то анкет и бумаг. - Вот здесь распишитесь, на каждом документе. Это все о неразглашении вашей научной и личной биографии, конечно, включая ваши мысли относительно попугая и его поэтических наклонностей. Вы, надеюсь, понимаете, что никто не должен об этом знать! Понимаете? Ведь нельзя, чтобы текст гимна такой великой страны, как СССР, был написан попугаем! Понимаете?
Саплухов кивнул. Достал одну ручку из только что полученного в Кремлевском Дворце Съездов сувенирного набора и стал расписываться на многочисленных, лежавших перед ним стопочкой, документах.
Глава 52
Зимний Киев оказался намного красивее зимней Москвы. Легкий, едва заметный морозец удерживал снег от таяния. Ветра не было. Светило солнце, заставляя искриться плотно уложенные миллиарды снежинок. Бегали дети, догоняли друг друга, бросали снежками и попадали порой в прохожих. Прохожие не обижались и шли дальше.
Киевские улицы были поуже московских, и, может быть, поэтому казалось, что на них больше жизни, больше движения, несмотря на холодное время года.
Уже поселившись в гостинице в большом одноместном номере на пятом этаже, вышел Добрынин просто прогуляться по этому старинному городу, в котором ни разу прежде не бывал.
Время шло к одиннадцати.
С улицы, на которую вышел народный контролер, была видна высоченная колокольня с позолоченным куполом.
Дети сразу заметили этого странного старика в военной шинели. Один мальчонка запустил в него снежком, но его же друзья вступились за неизвестного им прохожего, повалили мальчонку и стали катать его по снегу, награждая тумаками.
- Ну что вы, мальчики! - остановил их Добрынин. - Зачем? Не надо!
- Дядя, а вы военный? - спросил один из них. - Вы в войне воевали?
Добрынин подумал. Потом ответил:
- Не военный, но в войне воевал, - и сам улыбнулся детскости этой фразы.
Пошел дальше, вниз по улице, прочь от колокольни. По дороге вспомнил, что Волчанов ему сказал насчет покупки одежды.
Конверт с деньгами был при нем.
"Ладно, - решил народный контролер. - Может, в самом деле что-нибудь куплю".
По заснеженной дороге медленно проезжали троллейбусы, выкрашенные в голубой цвет, но время было рабочее, и должно быть, поэтому в каждом троллейбусе сидело только по два-три пассажира.
"Надо будет прокатиться потом", - подумал Добрынин.
- Когда улица спустилась в самый низ, увидел Добрынин перед собой большую заснеженную клумбу посреди округлившейся вдруг дороги. По центру клумбы стоял высокий пропагандистский постамент с надписью "Киев - столица Советской Украины". Одна улица шла налево от клумбы, а вторая - вроде и не улица, а просто дорога - уходила направо и спускалась куда-то за невидимый холм.
Добрынин повернул налево.
На первом же доме прочитал название улицы - "Крещатик".
Как раз проезжал он здесь на машине утром, когда встретивший его товарищ отвозил его с вокзала в гостиницу.
Под вторым домом, на первом этаже которого была большая пивная с нарисованными на окнах красными раками, упорно трудился молодой дворник, соскребая железной лопатой снег со ступенек.
Пройдя дальше, остановился Добрынин у газетного киоска. Просмотрел названия газет. Кроме знакомых "Правды" и "Известий" увидел что-то новенькое. Вспомнил, что в четвертой книге "Рассказов про Ленина" последний рассказ еще не прочитал.
"Надо обязательно дочитать книгу, - подумал. - А потом все четыре книги внукам отдам!"
Так, гуляя по пустынному, почти безлюдному Креща-тику, оказался народный контролер у большого магазина "Одежда". Зашел.
Тут же молоденькая продавщица встретила его в дверях.
- Чем могу помочь? - спросила ласковым голосом. - Вам какой отдел нужен?
Сначала смутившись от неожиданности магазинного гостеприимства, Добрынин быстро взял себя в руки и ответил:
- Мне бы пальто зимнее...
- Пойдемте, - сказала, улыбнувшись, девушка и повела его на второй этаж.
- Какой у вас размер? - спросила, остановившись у рядов висевших на вешалках различных пальто.
Добрынин пожал плечами.
- Пятьдесят второй, - сообщила девушка с той же милой улыбкой на личике, усыпанном веснушками, однако не очень заметными сейчас из-за зимы.
- Вот сюда давайте подойдем! - пригласила она покупателя. - Выбирайте!
Добрынин увидел перед собой несколько пальто. Смутился снова. Но потом твердо себе сказал: "Выбирай!" - и стал трогать пальто руками, рассматривая ткань и цвет. Наконец снял с вешалки одно драповое темно-зеленое с теплым цигейковым воротником.
- У вас очень хороший вкус,. - сказала девушка. - Пойдемте в примерочную.
Уже в этой самой примерочной Добрынин, закрывшись занавеской, сбросил шинель и одел темно-зеленое драповое пальто. Посмотрел на себя в зеркало и глазам не поверил - такой солидный у него сразу вид стал. Прямо как у Героя Советского Союза.
- Ну как? - долетел из-за занавески девичий голос. Добрынин сдвинул занавеску и показался девушке.
- Повернитесь, пожалуйста, - попросила она. Добрынин повернулся.
- Отлично! - сказала девушка. - Просто как на вас сшито! Будете покупать?
Добрынин кивнул и тут же немного испуганно спросил:
- А сколько стоит?
- Сорок два рубля семьдесят копеек.
Не снимая пальто, а только расстегнув пуговицы, достал Добрынин из кармана пиджака конверт с деньгами и, заглядывая в него, сказал:
- Я только посмотрю: хватит или нет!
Девушка тоже бросила взгляд на раскрытый конверт и тут же заулыбалась.
- Конечно хватит, что вы! - сказала она. Подошли к кассе. Добрынин заплатил, ив конверте осталось еще много денег.
- Вам завернуть покупку? - спросила девушка. .
- А можно я в нем пойду? - спросил народный контролер.
- Конечно, это же ваше пальто. Давайте я только ярлык срежу.
И она отвела его к стойке, на которой лежали ножницы, привязанные к чему-то веревочкой. Отрезала ярлык. Потом вдруг вскинула глаза на покупателя.
- Вы же шинель в примерочной забыли! - сказала: - Я вам сейчас ее заверну, чтобы удобней нести было. Подождите здесь!
Минуты через полторы-две она принесла упакованную в бумагу и перевязанную бечевкой шинель. Проводила Добрынина до выхода и пожелала ему доброго дня.
На улице Добрынин остановился. Настроение у него было странное. Он думал об удивительном гостеприимстве Киева, он начинал понимать, почему его дочь перебралась в этот уютный доброжелательный город.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
