Он не знал, когда приедет Джаред, и решил не терять время зря. Растолкав своих парней, Эклз погнал их вместе с Бруни в гостиницу при базе. Сэм и Вент предпочитали компанию друг друга, Бруни и Дженсен одиночество, поэтому он привычно снял три номера. Отправив всех спать, Дженсен разобрался с текущими делами. Вызвал техников на «Солнечный ветер»: и он, и «манта» Вента и Сэмира нуждались в ремонте, последняя особенно, потому что ее обшивка оплавилась почти до внутренних перегородок.
Потом посетил командный пост, сдал отчёт, и провёл мини-конференцию с Мигеро, вышедшим на связь специально для этого.
После всего Дженсен завернул в столовую, заказал себе двойной бифштекс с кровью, салат и жаренную хрустящую картошку. И смёл всё в один присест. Потом подумал и сделал заказ на эти блюда для себя и своего экипажа, добавив Бруни шоколад, Венту ─ фрукты, а Сэмиру ─ орешков, которые выращивали здесь же, на станции.
Джаред не подавал о себе вестей, поэтому Дженсен с чувством выполненного долга вернулся в гостиницу и лёг спасть. Измученный событиями организм выключился мгновенно. Дженсену впервые за долгое время снились цветные сны, в которых не взрывались белым облаком кислородные бомбы, а его друзья не умирали на его руках, потому что он не успел. Нет, ничего подобного он не видел. Зато было много разного и улыбающегося Джареда в ореоле дружелюбных синих молний.
А на следующий день приехал Падалеки.
Они привезли с собой тритоновскую химеру, так как корабль, который должен был отвезти найденных на Леде существ домой, попал в метеорный поток. Слава Богу, экипаж остался жив, но из семнадцати контейнеров с химерами уцелел только один. Это была невосполнимая утрата. Химеры являлись очень редкими животными, которые внешне практически ничем не отличались от валунов, и долгое время их действительно принимали за камни. Химеры «раскрыли» часть своих секретов всего полвека назад, когда над Тритоном встала на постоянный прикол орбитальная научная станция. Постоянные съёмки планеты с близкого расстояния и работы на поверхности привели к тому, что удалось узнать: химеры - морские животные. Их вотчиной были подземные моря и океаны Тритона, а на поверхность они выползали крайне редко. Ученые пока не знали, для чего химера выходила подышать местным воздухом. Романтики предполагали, что она скучала по звёздам в тёмных глубинах.
Долгое время считалось, что химеры передвигаются крайне медленно. Но когда удалось понаблюдать за животными в их родной среде, то учёных ждала первая громкая сенсация: химеры, чувствуя опасность, могли разогнаться в жидкой среде до сверхзвуковой скорости. А второй сенсацией оказалась способность химер, этих плавучих камней, как их окрестили рейнджеры, создавать призрачные фигуры окружающего мира. То есть, они могли воспроизводить всё, что когда-либо встречалось им в жизни. Учёные мало знали об этом уникальном животном, но даже крохи узнанного были настоящим чудом. У некоторых ортодоксальных романтиков имелась дикая, пока бездоказательная версия, что химера ─ разумное существо и посредством своих видений пытается общаться с человеком. Надо ли говорить, что всё это привело к постоянному за последние полвека ажиотажному спросу на ценное животное. Богатые коллекционеры готовы были платить огромные деньги, отдать половину состояния, лишь бы завладеть им для себя. Идеальных условий животным не создавали, привычной среды обитания химер в земных условиях не получалось достигнуть, аквариумы им не подходили, и в частных коллекциях они надолго не задерживались, умирали, превращаясь в настоящий камень.
В общем, чудом уцелевшее существо надо было вернуть на родину как можно скорее. Потрёпанный «Солнечный ветер» ещё не подготовили. А в команде Джареда Марка Баризи срочно вызвали на базу Бюро. Поэтому Джаред пригласил Дженсена на «Ригель» слетать в новом составе на Тритон и обратно. Благо работка была совсем не пыльной. Всего одно существо, да и лететь не так далеко.
Дженсен согласился после того, как сначала предложил место Бруни, а та едва его не поколотила за это. Вент и Сэмир, съев заказанный накануне Дженсеном обед, сонно сказали, что им не до его амурных дел. В общем, все трое дали разное, но объединённое одним тайным смыслом наставление ─ заняться, наконец, налаживанием своей запутанной личной жизни с Джаредом и распутать все узелки жарким и страстным сексом.
Отсутствие Марка на «Ригеле» способствовало этому. Флинт Вилья по словам Джареда мог молчать часами и болтать, срываясь с катушек по мелочам, или быть сосредоточенным при форс-мажорах. Он немного напоминал симбиоз Вента и Сэмира в одном флаконе, так что с первого взгляда Дженсен почувствовал к парню симпатию. Ариэль для Дженсена оставалась загадкой, она совершенно ничем не напоминала хрупкую и изящную Бруни. У неё тоже имелась настоящая мужская хватка, как и у Бруни, но та при всей своей демонстративной жёсткости всегда оставалась женственной, никогда и никому не позволяя забывать о том, что она в первую очередь женщина, и лишь потом ─ рейнджер Комитета и пилот.
*****
Когда Джаред с Дженсеном появились в рубке, Ариэль приветствовала обоих так, словно это обычное дело, когда капитан одного из лучших экипажей Комитета приходит в гости к одному из лучших разведывательных групп Бюро.
Джаред указал Дженсену на пустое кресло рядом со своим; очевидно, это было место Марка. Дженсен не думал упираться. Он удобно устроился, чувствуя себя здесь на своём месте, а никак не гостем, что было странно, потому, что он впервые летел на рейнджерском корабле как пассажир. Или как наглый турист, напросившийся в рубку к пилотам. А Джаред, несмотря на свои нашивки и опыт, совсем не казался боевым капитаном. На эту роль больше подходил, как ни странно, Марк. Но Дженсен уже давно понимал: всё, что связано с Падалеки, на деле может оказаться совсем не тем, чем кажется с первого взгляда.
─ Как дела у Вента и Сэмира? ─ спросил Джаред, когда курс был проложен, и Флинт взял контроль над управлением на себя; у Ариэль были дела в трюме. Джаред пояснил, что она специалист по биологии животного мира Нептуна, и по просьбе Бюро готовит отчёт по фауне Тритона.
─ Спят. Оба считают сон лучшим средством от стрессов.
─ Хорошая трактовка. Ты тоже так считаешь?
─ Нет. Сон вообще для меня проблематичен, даже когда всё в порядке. А после ЧП и подавно сна ни в одном глазу.
─ И чем ты отвлекашься? ─ полюбопытствовал Джаред, задумчиво наматывая на кончик пальца прядь волос за ухом. Этот жест немного отвлекал внимание Дженсена, он всё время на него реагировал. Возникало желание сделать то же самое, только уже своими пальцами.
─ Ем. На пару с Бруни. Ей в этом плане как-то посчастливилось иметь напарника. Жрать в одиночку неприлично. Не по-товарищески.
Джаред рассмеялся, запрокидывая голову назад. Длинная открытая шея ─ это ещё хуже, чем наматывание на палец кудрей, но, в конце концов, Джаред не виноват, что Дженсена на нём переклинило, и любой его жест он трактовал как ещё один из способов соблазнения. Даже если бы Джаред просто сидел и ничего не делал, Дженсен нашёл бы соблазнительным и то, как он дышит.
Эклз вздохнул и решил, что лучше найти тему, которая бы немного отвлекла от разглядывания Падалеки. Например, «позабытый» до лучшего времени вопрос, право задать который в любое время он оставил за собой. Сейчас момент для этого был вполне подходящий. Он подъехал немного ближе к Джареду вместе с креслом и, наклонившись вперёд, тихо спросил:
─ Что это было?
Он не стал уточнять, что и где. Джаред должен был помнить его офигевшие глаза после того, как очнулся. А удивить Дженсена Эклза было далеко не простым делом. Хотя везде есть исключения из правил. Вот у Падалеки это получалось делать неоднократно; если считать с их первой встречи, то набралась бы целая коллекция того, отчего Дженсен, вспоминая Джареда, делал круглые глаза и лишался слов.
Джаред кивнул, давая понять, что понял вопрос и ответил:
─ Здесь можешь никого не опасаться и говорить нормально. Они знают.
