Еще продолжались наступательные операции фашистских армий. Огромный сухопутный фронт нуждался в непрерывном пополнении техникой, боеприпасами, людскими резервами. Железные дороги, которые несли постоянный урон от действий партизан, не справлялись с этой задачей, поэтому морские пути приобретали особо важное значение.
Подкрепления гитлеровской армии доставлялись транспортными судами в Лиепаю, Вентспилс, Ригу, Таллин, а также в порты Финляндии. Морским путем Германия получала из Швеции железную руду и цветные металлы, а из Прибалтики вывозила металлический лом - исковерканную нашими войсками боевую технику.
При создавшейся на Балтике и в Финском заливе обстановке наши надводные корабли не могли вести борьбу на коммуникациях противника. Эту задачу командование возложило на подводные лодки.
В конце мая из Кронштадта в Финский залив вышла с целью разведки подводная лодка "М-97" под командованием капитан-лейтенанта Н. В. Дьякова. За несколько дней плавания в подводном и надводном положениях в районе острова Гогланд лодка не обнаружила ни кораблей противника, ни мин и благополучно вернулась в базу.
Первой лодкой, направленной в боевой поход из Ленинграда, стала "Щ-304" под командованием капитана 3-го ранга Я. П. Афанасьева (комиссар лодки старший политрук В. С. Быко-Янко). Еще в конце января с "Лембита" на эту лодку перевели нашего старпома старшего лейтенанта В. А. Силина. Я был очень огорчен этим переводом. Виталий Александрович Силин был моим отличным помощником, хорошо знал службу, умел руководить личным составом, был грамотным и культурным офицером, заслуженно пользовавшимся уважением всего экипажа.
Кроме бортового номера, "Щ-304" имела название - "Комсомолец". Это название присвоили ей потому, что она была построена на средства, собранные комсомольцами по инициативе В. В. Маяковского еще в 30-е годы.
"Комсомолец" открыл летнюю кампанию 1942 года. На долю этой лодки выпали большие испытания. Ночью 4 июня в Морском канале лодка подверглась обстрелу вражеских батарей из района Стрельны. Прицельности артиллерийского огня мешала дымовая завеса, поставленная нашими катерами, но от близких разрывов снарядов на лодке вышли из строя некоторые приборы. Для приведения их в порядок пришлось простоять в Кронштадте несколько дней. Выйдя на позицию в Финском заливе, 15 июня "Комсомолец" открыл боевой счет, потопив транспорт с военной техникой. На другой день лодку обнаружили противолодочные корабли и преследовали ее несколько суток. Только благодаря удивительной стойкости, выносливости и героическим действиям всего экипажа во главе с командиром Я. П. Афанасьевым лодке удалось оторваться от противника и 30 июня вернуться в базу на острове Лавенсари.
Вслед за "Щ-304" пошли в море "щуки", "эски" и другие лодки. Всем лодкам, несмотря на густые минные заграждения, состоящие из гальваноударных, магнитных, антенных и акустических мин, удалось выйти в открытое море. Не задержали их и многочисленные дозоры противолодочных сил противника. С моря стали поступать радостные вести. То одна, то другая лодка доносила о потоплении фашистского судна.
В это время "Лембит" был полностью подготовлен к выходу в море. Последним этапом в подготовке лодки было размагничивание. В то время негде было оборудовать специальный полигон, и размагничивание проводилось на месте довольно примитивным способом. Но, как показала практика, оно было достаточно эффективным средством борьбы с магнитными минами. Старший инженер станции размагничивания Фаддей Моисеевич Эльконен проявил много изобретательности, осуществляя размагничивание каждой лодки, уходившей в море.
В ожидании выхода мы ежедневно проводили по нескольку общелодочных и частных учений, добиваясь быстроты и четкости действий личного состава на боевых постах. Специалисты соединения М. Ф. Вайнштейн, Б. Д. Андрюк и другие постоянно контролировали ход боевой подготовки. Флагманский врач бригады подводных лодок Тихон Алексеевич Кузьмин стал нашим частым гостем. Этот человек замечательной души заботился о каждом подводнике.
- Техника техникой,- любил говорить он,- а управлять ею должны здоровые люди. Никого, кто хоть в чем-либо "грешен", в море не выпущу!
Тихон Алексеевич неустанно наставлял нашего фельдшера, как поддерживать здоровье экипажа в длительном автономном плавании.
11 августа на лодку прибыл начальник штаба бригады подводных лодок капитан 1 ранга Л. А. Курников, вслед за ним - комиссия штаба флота во главе с контр-адмиралом И. Д. Кулешовым. После осмотра лодки и проведения общелодочного учения комиссия дала "добро" на выход в море. В последний вечер перед походом отдохнули, сходили в баню, в клубе на плавбазе посмотрели кинофильм.
На другой день мне вручили боевой приказ. Начальник штаба Л. А. Курников добавил, что при возможности надо проверить состояние маяка Лильхару, установленного к югу от маяка Утэ на опушке Або-Алландских шхер: наши летчики донесли, что разбомбили его.
Провожал лодку начальник политотдела М. Е. Кабанов. И вот мы идем по Неве - в боевой поход.
Мы уже привыкли проходить под неразведенными мостами. Надо было притопить лодку так, чтобы от тумб перископов до арки моста было не менее полуметра и такое же расстояние оставалось от киля до дна реки. За все время войны только однажды командир большой лодки не учел подъема воды в Неве, и перископ был выведен из строя. Выход лодки в море пришлось надолго отложить.
...Остались позади мосты, причалы торгового порта.
Около часа ночи вышли в открытую часть Морского канала. Ночь была не по-августовски темной, небо покрыто тучами. Только когда мы подошли к точке поворота на курс, ведущий к северному фарватеру, фашисты открыли огонь. Но было уже поздно, мы быстро удалялись на север. Через два часа лодка ошвартовалась в Купеческой гавани Кронштадта.
В Кронштадте вторично провели размагничивание, приняли топливо, пресную воду и продовольствие, на рейде Купеческой гавани удифферентовали лодку. Наш комиссар П. П. Иванов вместе с редактором стенгазеты старшиной радистов Ф. Н. Галиенко выпустили "Боевой листок" с последними известиями с сухопутных фронтов и разъяснениями задач лодки в предстоящем походе, подобрали дополнительный комплект книг.
Вечером 17 августа "Лембит" вышел с Большого Кронштадтского рейда и встал в кильватер тральщикам. За нами шла "Щ-309" под командованием капитана 3-го ранга И. С. Кабо (комиссар лодки - старший политрук С. 3. Кацнельсон).
Эскорт замыкали два "морских охотника". К шести утра мы благополучно пришли на рейд базы на острове Лавенсари и легли на грунт до темноты: днем авиация противника могла обнаружить лодку. На ночь лодки всплывали, вентилировались и заряжали аккумуляторные батареи на якоре или у пирса. В одну из ночей мы также подошли к пирсу. Весь экипаж лодки по очереди смог сойти на берег подышать чудесным ночным ароматом соснового леса. Было тепло, тихо, изредка доносился крик какой-то ночной птицы, и ничто не напоминало о войне, кроме нескольких рядов проволочных заграждений на опушке леса у самой воды. Ночная прогулка хорошо успокаивала нервы, а они у всех были напряжены, хотя никто и виду не подавал. Я посидел один на большом, поросшем мхом гранитном валуне и выкурил трубочку. Еще раз мысленно проанализировал все курсы лодок, благополучно вернувшихся домой, и курсы, рекомендованные штабом бригады. Выколотил трубку о каблук, затоптал остатки тлеющего табака, трубку завернул в сшитый еще на Чукотке замшевый кисет - до возвращения из похода. На лодке в море я никогда не курил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
