После этого подвига он позволил слугам разрубить злодея на сто частей. По мере того как солдаты рубили волка, он отогревался и отрубленные куски ползли друг к другу. Но берсерк был обречен, потому что Асикага убил его голой рукой.
— Я поражена вашим умением, Асикага-сан, — вторично поклонилась я и нисколько не польстила ему. — Не могла даже догадываться, что вы владеете этим ударом.
Асикага вытянул руку, он выглядел очень довольным. Глубокие царапины от волчьих зубов сочились кровью. Мигом подоспели его походные лекари с тряпками и снадобьями.
— Похоже, мы с вами учились у одного наставника, — улыбнулся кугэ. Как всякий истинный самурай он пришел в бодрое расположение духа от удачно проведенного боя. И неважно, что пятеро слуг было убито. Зато в пути, в далекой стране Вед случилось настоящее приключение с волшебством и кровью, и честь дома Асикага поднялась на новую высоту!
В суете мы забыли про конунга. Главарь очнулся, его рана почти затянулась. Два его обезглавленных приятеля тоже подавали признаки жизни, но их связали и готовились нести в яму. Волчий Хвост взмахом лапы отшвырнул сторожившего его мальчишку и, прихрамывая, выскочил во двор. Обоюдоострая секира в его когтистых ручищах кружилась, как хворостина. Он не произнес ни слова, даже не вскрикнул, из чего я заключила, что дела наши плохи. Перезарядить оружие мы не успевали. Почуяв окровавленного хищника, две летучие гусеницы оторвали швартовочные канаты и едва не сбежали. Их потом ловили слуги мытаря на обученных орлах.
— Мы вернемся… — прохрипел Волчий Хвост.
И… начал проваливаться под землю. Придворные сегуна прыснули в стороны, как мыши. Пол в шатре закачался, еще две подпорки повалились, накрыв кого-то с головой. Это только усилило панику, женщины из цыганского табора разбегались, похватав детей. У водопоя никого не осталось, мычали брошенные быки. Но я уже не волновалась. Я могла лишь позавидовать усердию, с каким серебряная вельва готовила свой боевой отряд.
Нет ничего необычного в формуле Червя. Эка невидаль, проделать дыру в пару сотен локтей и засыпать ход за собой! Необычность заключалась в том, что паршивый оркнейский вовкулак никак не мог владеть такой сильной магией! Его кто-то вел, кто-то намного более сильный, чем я. И теперь этот сильный догадается, с кем заодно Рахмани Саади. Вот уж воистину, у нас с ловцом Тьмы теперь даже враги одни на двоих!
Там, где только что упиралось лапами смердящее чудовище, осталась воронка, полная черного горячего пепла.
— Что здесь происходит? — раздуваясь от сознания собственного величия, прискакал нацир становища. За его спинами толпились пелтасты. Разглядев вскрытых волков, они в ужасе зашептались и подались назад.
Слишком серьезное преступление для Шелкового пути. Слишком сильная боевая магия.
— Я должен арестовать всех, кто замешан… — Нацир струхнул и явно запутался. Чувствовалось, ему очень хотелось послать за военными. — То есть вас это не касается, почтенный сегун! Вы можете продолжать свое приятное путешествие… Заберите этих двоих… — Нацир указал на нас с Толиком. — И нюхача не забудьте!
— Я сожалею, но эти люди состоят в моей свите, — сегун Асикага заговорил негромко, но его все услышали. — Если вы будете настаивать на аресте этих людей, я буду вынужден считать, что вы совершили вооруженное нападение на семью императора Мэйдзи.
Самураи, как по команде, взялись за рукояти мечей.
— О, нет, я ни в коей мере… — затряс щеками представитель власти. — Раз это ваши слуги…
— Вот и прекрасно. — Сегун, не глядя, швырнул в ножны меч и повернулся ко мне. — Знахарка, забирай своего слугу и бегом ко мне в гусеницу! Мы отплываем немедленно!
31
Почем оборотни Тафэй?
Они хлебали темное ячменное пиво за длинным щербатым столом. Четверо коротконогих в печальных полумасках. Саади выбрал место за угловым столом, где никто не мог напасть на него сзади.
— Мне нужен господин Ци-Ци.
— Зачем тебе нужен Ци-Ци? Ты можешь рассказать о своих проблемах нам.
— Он давний друг одного моего друга. Я принес ему подарок. Очень ценный подарок. Господин Ци-Ци непременно будет рад подарку. Если я расскажу то, что собираюсь рассказать господину Ци-Ци, кому-то другому, господин Ци-Ци будет вынужден убить этого человека.
Черные глаза, как острые иглы, рассматривали ловца сквозь прорези унылых масок. Рахмани внутренне ликовал. К счастью, тайного хозяина этого рынка еще не зарезали.
— Зачем ты носишь под маской платок? Ты болен проказой? Покажи свое лицо.
— Я ношу под платком улыбку.
Маски отшатнулись, в пивной словно повеяло холодом.
— Тебя пометил Продавец улыбок? Если ты нам врешь… Покажи губы.
— Позже. Она еще не стала сильной. Передайте Ци-Ци, что его друг восхитительно готовит трепангов под сладким соусом.
Одна из масок исчезла. Рахмани неторопливо потягивал пиво. Он знал, что очень скоро его пригласят в логово атамана.
— Идем со мной, — вернулся маленький. — Все железо выложи при входе. И эти двое пусть останутся. Зайдешь ты один. Запомни — будешь сидеть на подушке у входа. Руки держи перед собой. Если сойдешь с подушки или спрячешь руки — тебе конец.
— Я не буду прятать руки, — клятвенно пообещал ловец. — Мне вообще нравится держать руки перед собой.
Их повели кругами на тот край, где генуэзцы в расшитых камзолах и игривых птичьих масках продавали живые редкости. Под крайним помостом, за пирамидами бревен, отворилась неприметная дверца.
— Я — Ци-Ци. — Круглый мужчина в маске тигра полулежал на атласной перине. Одна обнаженная невольница массировала ему плечи, другая втирала масло в грудь, третья копной волос укрывала пах. Совсем юная девушка с татуировками на щуплых ягодицах подносила хозяину длинный костяной мундштук. Ци-Ци курил опий пополам с черной шишей и травами долголетия. — Так ты знаешь повара Хо-Хо? — Голос дельца напоминал сонное бормотание тигра, его македонский был безупречен. — Если ты так хорошо знаком с поваром Хо-Хо, ты должен ответить, из какой провинции родом он и его братья?
— Так случилось, что мы с поваром Хо-Хо оказали друг другу несколько серьезных услуг, — подстраиваясь под сонный ритм речи, зашелестел ловец. — Три года назад по исчислению Зеленой улыбки он нанялся ко мне на службу, на полное содержание. Я живу на Зеленой улыбке в краях вечной Тьмы. Это я говорю тебе сразу, чтобы ты не утруждал себя вопросами. Повар Хо-Хо родился на острове Пхе, но братьев у него нет. Его мать родом из Сычуани, там у него сестры.
— Опиши мне, как выглядит Хо-Хо, и что он умеет, кроме жарки трепангов. — Господин Ци-Ци потянулся погладить обнаженную девушку, услаждавшую его чресла, и Рахмани увидел, что у тайца четыре руки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
