Следует ли ему сообщить Блэйку о наследнике? Но в таком случае он потеряет Виолетту. Что делать он не знал.
— Виолетта? Каковы ваши планы на ближайшее время?
— Вы имеете в виду — после рождения ребенка? Фэрроу кивнул:
— Вы будете нуждаться в деньгах. Я хотел бы помочь вам.
— Очень мило с вашей стороны, — улыбнулась Виолетта. — Но у меня все есть. Блэйк назначил мне содержание. После рождения ребенка я вернусь на работу к мадам Лангдок. Я найму молодую няню, которая согласится ухаживать за моим первенцем.
— Так Блэйк выделил вам содержание, а вы продолжали работать?! — в недоумении переспросил Фэрроу.
— Мне нравится моя работа. Я сразу вижу, какие вещи подойдут даме, а какие ей никогда не следует надевать. — Она улыбнулась. — Должно быть, вам странно это слушать, если учесть, как я сама одеваюсь.
— Почему бы вам самой не ухаживать за малышом?
— Я намереваюсь пробыть дома от четырех до шести месяцев, но, Роберт, мне нравится моя работа!
Фэрроу это было странно слушать. Место женщины — дом.
— Честно говоря, — призналась, покраснев, Виолетта, — в конце следующего года я собираюсь открыть свой собственный магазин.
Фэрроу не верил своим ушам.
— Надеюсь, что дело у меня пойдет. Как вы думаете, я могу взять в банке кредит, чтобы встать на ноги?
— Вы хотите открыть магазин после рождения ребенка?
— Я бы сделала это сейчас, если бы не моя беременность. Я полагаю, мне нужен поручитель, чтобы обратиться в банк.
— Виолетта, а если бы вы снова вышли замуж, вы бы оставили мысль о собственном магазине?
— Почему? — удивилась молодая женщина. — Я вижу, вы не одобряете мой проект.
Фэрроу откинулся на спинку стула. Он не мог себе представить, чтобы его жена держала магазин женского белья.
— Я не одобряю и не могу одобрить. Виолетта, вы превратились в тонкую светскую женщину, которая достойна всех удовольствий мира — собственного дома, прислуги, загородного особняка, шелков, бархата, дорогих украшений. Но продолжать работать, имея денежное содержание от Блэйка? Становиться владелицей магазина? Нет уж, увольте. Раз уж мы заговорили на эти темы, скажите, каковы ваши дальнейшие намерения?
— Вы говорите о моих планах стать хозяйкой магазина?
— Нет, я говорю о том, сколь долго вы собираетесь держать Блэйка в неведении о рождении его собственного ребенка?
— Я не собираюсь сообщать ему, — отвела глаза Виолетта. — Это мой ребенок, а не его.
— Тогда и я никому не скажу об этом, — решил Фэрроу, хотя это решение шло вразрез с его представлениями о чести.
— Вы готовы считаться с моими желаниями?
— У меня нет выбора, ведь я намереваюсь продолжать ухаживать за вами.
— Но что будет потом? После родов?
— Рождение ребенка не повлияет на мои чувства, — твердо сказал Фэрроу.
— Тогда мне очень повезло, — призналась Виолетта.
Фэрроу очень хотелось, чтобы Виолетта сказала правду. Еще ему бы хотелось, чтобы Виолетта не была по-прежнему влюблена в Блэйка.
Стоял теплый майский день. Из клейких почек уже проклюнулись нежные зеленые листочки. По ветвям старых крепких вязов скакали малиновки.
Блэйк, казалось, не заметил наступления весны. Он сидел в своем кабинете в банке, погруженный в изучение финансовых отчетов.
Дверь отворилась, и в щель просунулась голова его молодого помощника.
— Виконт?
— Да?
— Вас хотят видеть ваш батюшка, граф Хардинг, и ваш брат, лорд Фарлей.
Блэйк с удивлением следил за тем, как в кабинет прошествовали его отец и брат.
— Не скрою, я удивлен, — вместо приветствия сказал Блэйк.
— Не сомневаюсь, — важно ответил его отец. — Блэйк, мы бы хотели обсудить с тобой некоторые важные вопросы.
Блэйку решительно не понравилось начало беседы. Что-то пугающее и требующее немедленного решения собрались свалить на него родственники.
— Не испытывайте моего терпения, — попросил младший брат, когда отец и Джон удобно устроились в креслах.
— Блэйк, — начал граф, — твой развод состоялся в январе, нынче уже май. Мне и твоему старшему брату совершенно ясно, что ты не предпринял ни единой попытки найти себе достойную супругу.
Блэйк отказывался верить своим ушам.
— Блэйк, — перешел в наступление Джон, — не пытайся ввести нас в заблуждение. Она оставила тебя шесть месяцев назад. Совершенно ясно, что ты несчастлив. Пора начинать новую жизнь.
— Это моя жизнь, — уточнил Блэйк.
— Блэйк, — вмешался граф, — давай называть вещи своими именами. Через несколько лет мне стукнет семьдесят.
— Я бы не стал называть несколькими годами целое десятилетие, — отпарировал Блэйк.
— Твой брат не сможет выздороветь окончательно. Его обязанности теперь ложатся на тебя. Отныне ты в долгу передо мной, перед матерью, перед своим братом и графством за рождение достойного наследника. Как тебе известно, в этом деле трудно обойтись без жены. Поэтому мы пришли спросить тебя, когда ты вновь намерен жениться?
Блэйк рассердился:
— Честно говоря, я не собирался жениться вновь.
— Но нам нужен наследник, — упрямо твердил граф.
— Блэйк, — не глядя в глаза брату, начал Джон, — я знаю, ты был обижен дважды. Но обязанности надо выполнять, поэтому на сей раз тебе придется отнестись к выбору супруги как умудренному опытом человеку.
Блэйк вышел из-за стола и принялся нервно расхаживать по кабинету. Женитьба не входила в его планы, но он отчетливо осознавал правоту своих родственников.
— Мне нужно время на раздумье и на выбор, — наконец сказал он.
— Признаться, мы с твоим братом хотели бы предложить тебе достойнейшую кандидатуру, — сообщил граф.
— Она будет тебе преданной женой, — добавил Джон.
— Ну, говорите, — глухо произнес Блэйк.
— Это Катарина, — отчеканил отец Блэйка. — Ей давно пора замуж. Я уже побеседовал с ее отцом. Он был бы в восторге, если бы вы соединили свои жизни.
— Катарина? Вы говорите о Катарине Деафильд? — не мог прийти в себе от изумления Блэйк.
— Да, — подтвердил граф. — Она хорошо воспитана, добра, вы знаете друг друга с детства. Она может стать для тебя идеальной женой и идеальной матерью твоим детям. Вашим детям.
Блэйк вспомнил, как они с братом впервые встретились с Катариной. Потом он вспомнил, что на первом своем балу Катарина танцевала свой первый вальс с Джоном. Конечно, теперь Джон прикован к кровати, и ему больше никогда не придется танцевать ни с Катариной, ни с кем-нибудь другим.
— Вы поладите друг с другом, — словно прочитав мысли брата, сказал Джон. — Катарине надо как можно скорее выйти замуж. Если этого не произойдет, она останется старой девой и будет оттеснена на обочину жизни.
