Иногда Ларри просыпался среди ночи в холодном поту. Во сне ему виделось, что Ноэль бросила его и убежала с другим. На самом деле она лежала рядом. Ларри обнимал ее и прижимал к себе. Потом он не мог заснуть до утра, думая о том, что будет с ним, если он потеряет Ноэль. Однажды утром, не сознавая, что уже принял решение, Ларри неожиданно спросил ее, когда она готовила завтрак:
– А вдруг нас поймают?
– Надо сделать все по-умному. Тогда не поймают.
Если Ноэль и обрадовалась тому, что он наконец сдался, то не подала виду.
– Ноэль, – признался он ей, – в Афинах ведь каждая собака знает, что мы с Кэтрин не ладим друг с другом. Случись с ней что-нибудь, и полиция тут же заподозрит меня.
– Конечно, заподозрит, – спокойно согласилась Ноэль. – Поэтому и надо все хорошенько обдумать и подготовить.
Она поставила завтрак на стол, села и принялась за еду. Ларри не притронулся к завтраку и резко отодвинул тарелку.
– Тебе не нравится? – забеспокоилась Ноэль.
Он пристально смотрел на нее, пытаясь понять, что же она за человек. Разве можно есть с удовольствием, когда замышляешь убийство другой женщины?
Позднее, катаясь на катере, они продолжили разговор на эту тему, и чем больше они говорили об убийстве, тем реальнее вырисовывалась его перспектива. Сначала появилась идея, потом она получила словесное выражение, и, наконец, наступило время ее претворения в жизнь.
– Все должно выглядеть так, как будто это несчастный случай, – объяснила ему Ноэль. – Тогда полиция не станет вести расследование. Учти, что в афинской полиции работают очень умные люди.
– Ну а что, если им все-таки придется проводить расследование?
– Не придется. Несчастный случай произойдет не здесь.
– А где же?
– В Иоаннине.
Она наклонилась к нему поближе и принялась излагать свой план. Временами он не соглашался с Ноэль, но она оказалась блестящим импровизатором и легко отмела все его возражения. Ларри вынужден был признать, что в ее замысле нет изъянов. Им действительно все сойдет с рук.
* * *
Пол Метаксас чувствовал себя не в своей тарелке. Всегда веселое лицо греческого летчика помрачнело и выражало беспокойство. На нервной почве у пилота подергивался рот. Никому не разрешалось беспокоить Константина Демириса, заранее не уведомив его о встрече. Метаксас же не записывался на прием к этому могущественному человеку. Летчик только предупредил дворецкого, что у него срочное дело. Стоя на вилле у Демириса в гигантской приемной, Пол Метаксас уставился на магната и, запинаясь, заговорил:
– Господин Демирис, я... я прошу прощения, что побеспокоил вас.
Он украдкой вытер взмокшую от волнения ладонь о штанину форменных брюк.
– Что-нибудь случилось с одним из самолетов?
– О нет. Я... я по личному вопросу.
Демирис безучастно смотрел на него. Магнат давно взял себе за правило не вмешиваться в личные дела своих подчиненных. Такими вещами занимались его секретарши. Он ждал, пока Метаксас изложит свою просьбу.
Нервозность Пола Метаксаса росла с каждой секундой. Он провел немало бессонных ночей, прежде чем решился прийти сюда. По натуре он не был доносчиком, и ему претило «капать» на своего напарника. Однако Метаксас отличался фанатичной преданностью и прежде всего хранил верность Константину Демирису.
– Это касается мисс Паж, – наконец выдавил он из себя.
На мгновение воцарилась тишина.
– Заходите, – пригласил его Демирис.
Он провел летчика в свою отделанную деревом библиотеку и закрыл двери. Демирис достал из платинового портсигара тонкую египетскую сигарету и закурил ее. Затем посмотрел на вспотевшего Метаксаса.
– Что вы хотели сообщить мне о мисс Паж? – почти безразлично спросил Демирис.
Метаксас проглотил слюну, опасаясь, что он совершил ошибку. Если он правильно оценил ситуацию, Демирис будет благодарен ему за информацию, но если он ошибся...
Пилот мысленно выругал себя за то, что поторопился заявиться сюда, но теперь у него не было выбора.
– Я... я насчет нее и Ларри Дугласа. – Метаксас наблюдал за Демирисом, стараясь прочесть его мысли. Судя по выражению лица магната, тот не проявил ни малейшего интереса к словам летчика. Боже мой! Пол едва заставил себя продолжать: – Они... они вместе живут в Рафине. У них там есть дом на берегу моря.
Демирис стряхнул пепел с сигареты в пузатую золотую пепельницу. Метаксасу показалось, что его сейчас выгонят, что он сделал непростительную ошибку, из-за которой лишится работы. Нужно обязательно убедить Демириса в том, что он говорит правду. И Метаксас принялся выбалтывать все, что знал:
– Моя... моя сестра служит там экономкой на одной из вилл. Она все время видит их вдвоем на пляже. Она узнала мисс Паж по фотографиям в газетах, но поначалу не подумала ничего такого... Пару дней назад я повел ее обедать в аэропорт и там познакомил с Ларри Дугласом. Вот тогда-то она и поведала мне, что это тот человек, который живет с мисс Паж.
Демирис смотрел на него своими оливково-черными глазами, лишенными выражения.
– Я... я просто подумал, что вам необходимо это знать, – запинаясь, закончил свой рассказ Метаксас.
Демирис заговорил безразличным тоном:
– Личная жизнь мисс Паж касается только ее. Уверен, что ей очень не понравится, если она узнает, что кто-то шпионит за ней.
На лбу у Метаксаса выступили капельки пота. Боже мой! Он не разобрался в обстановке. А ведь он только хотел проявить преданность хозяину.
– Поверьте мне, господин Демирис, я только пытался...
– Не сомневаюсь, что вы действовали из лучших побуждений, но вы ошиблись. У вас есть ко мне еще что-нибудь?
– Нет... нет, господин Демирис.
Метаксас повернулся и выбежал вон. Константин Демирис откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Его черные глаза смотрели в пустоту.
* * *
На следующее утро в девять часов Полу Метаксасу по телефону приказали отправиться в Конго и там явиться в горнодобывающую компанию Демириса. В течение десяти дней Метаксасу надлежало участвовать в перевозке оборудования из Браззавиля на рудник. В среду утром, когда он совершал в Африке свой третий рейс, его самолет разбился, упав в густой тропический лес. Ни самолета, ни тела Метаксаса так и не нашли.
* * *
Через две недели после выхода Кэтрин из больницы ее навестил Ларри. Он пришел в субботу вечером, когда Кэтрин готовила на кухне омлет. За шипением еды на сковородке она не услышала, как Ларри открыл входную дверь, и, случайно повернувшись, увидела его, когда он уже стоял на пороге. Кэтрин невольно вздрогнула, и Ларри сказал:
– Извини, если напугал. Я просто забежал тебя проведать.
У Кэтрин сильно забилось сердце, и она презирала себя за то, что присутствие Ларри все еще так сильно действует на нее.
– У меня все хорошо, – ответила она и повернулась к Ларри спиной, чтобы снять омлет со сковородки.
– Как вкусно пахнет, – заметил он. – Я не успел сегодня пообедать. Если тебе не трудно, может, ты и мне сделаешь омлет?
Она обвела его долгим взглядом и пожала плечами.
Кэтрин приготовила ему обед, но, поскольку он сидел за столом с ней рядом, так разволновалась, что даже не притронулась к еде. Ларри заговорил с ней и рассказал о своем последнем полете. Он попытался развеселить ее забавной историей об одном из гостей Демириса и вел себя как в добрые старые времена: был мягок, обаятелен, неотразим и делал вид, что между ними ничего не произошло. Он словно забыл, что разбил их семейное счастье.
После обеда Ларри помогал ей мыть и вытирать посуду. Он стоял у раковины рядом с Кэтрин, и его близость причиняла ей физическую боль. Когда он в последний раз был таким? Пожалуй, и не вспомнишь.
– Мне правда очень понравился обед, – говорил он ей, непринужденно и по-детски улыбаясь. – Спасибо, Кэти.
На этом, подумала Кэтрин, все и кончится.
* * *
Через три дня Ларри позвонил ей из Мадрида, предупредил, что в тот же день возвращается домой, и пригласил Кэтрин где-нибудь поужинать с ним. Кэтрин изо всех сил сжала телефонную трубку. Ее волновал его дружеский и раскованный голос, но она решила отказаться. Тем не менее не выдержала и ответила:
– Сегодня вечером я свободна и могу пойти с тобой.
* * *
Они поужинали в ресторане «Турколимано», расположенном близ Пирейской бухты. Кэтрин почти ничего не ела. Слишком уж тяжело ей было сидеть с Ларри за одним столом. Это вызывало у нее воспоминания о том, как в далекую и прекрасную пору они вместе чудесно проводили время в других ресторанах, и ей тогда казалось, что они будут любить друг друга до конца своих дней.
– Ты почему не ешь, Кэти? Может быть, заказать тебе что-нибудь другое? – забеспокоился Ларри.
– Я довольно поздно пообедала, – соврала Кэтрин. «Пожалуй, он больше не станет приглашать меня, – подумала она, – но, даже если он и предложит мне еще раз куда-нибудь сходить с ним, я все равно откажусь».
