И кто знает, кто Король?
Я хотела это выяснить, а значит, мне нужно найти способ двигаться в его среде обитания. Раньше у меня получалось, давно, в прошлой жизни, когда я была его любовницей. Значит, я способна сделать это снова. Кажется, я оставила зацепки для себя самой.
«Страх, а не реальность мешает тебе».
Нужно было изменить свои ожидания и жить, не пробуя дышать.
Я снова покрылась льдом, но на этот раз замерла, не стараясь стряхнуть корку и бороться за воздух. Я пыталась принять этот лед как что-то приятное, как прохладу во время сильной лихорадки. Меня хватило на тридцать секунд, затем я запаниковала. Серебристые корочки посыпались на темный обсидиановый пол, когда я резко задергалась.
Во второй раз я продержалась минуту.
На третий раз до меня дошло, что я не дышу с того момента, как прошла через Зеркало. Борьба со льдом так захватила меня, что я не замечала этого. Если бы я могла, я бы фыркнула. Здесь, по эту сторону Зеркала, действительно не было воздуха. Моя структура здесь изменилась.
А я застыла, сражаясь за то, что мне не нужно, из-за привычного восприятия жизни.
А говорить по эту сторону я смогу? Разве для того, чтобы говорить, не нужно дышать?
— Эй.
Я вздрогнула. Мой голос звенел, как у Темных Принцев, только в иной тональности, более высокой и женственной. И хотя я пользовалась привычными звуками, без дыхания они превратились в аккорды адского ксилофона.
— Здесь кто-нибудь есть?
Я снова замерзла, застыла на месте, ошеломленная необычным звуком. Мой голос звучал, как трубчатые колокола.
Убедившись, что я не задохнулась и все еще могу говорить, а, пока продолжаю двигаться, льду меня не сковать, я начала бег на месте, оглядывая комнату.
Покои Короля были размером с футбольный стадион. Стены из черного льда поднимались к потолку, который невозможно было различить. Черные лепестки невероятных, пряно пахнущих роз из иного мира с каждым движением взвивались у моих ног. К ним падали кусочки льда, пытавшиеся повторить очертания моего тела. На миг меня заворожил блеск кристаллов на фоне черного пола и цветов.
Она опрокидывается на спину, смеется, лед в ее волосах, бархатистые лепестки взвиваются с пола и падают на ее обнаженную грудь.
Здесь не бывает холодно.
Всегда вместе.
Печаль накатила на меня волной. Я чуть не подавилась ею.
У него столько амбиций.
А у нее одна. Любить.
Он мог бы у нее поучиться.
Крошечные бриллианты с белой половины фаворитки — я не могла заставить себя подумать «моей», особенно стоя рядом с постелью Короля, — вовсе не гасли. Они изменялись, проходя через Зеркало, превращались в ночных светлячков, мерцающих синим светом.
Кровать была задрапирована черными занавесями, устлана шелковистыми черными мехами и занимала треть комнаты. Я подошла к ней, погладила рукой мех. Он был гладким, чувственным. На нем хотелось растянуться голой и никогда не вставать.
Да, это было не теплое белое место, которое я считала уютным, но и по эту сторону Зеркала была своя красота. Мир фаворитки был ярким, теплым летним днем, где нет секретов, а здесь царила ночь, в которой не было ничего невозможного. Я запрокинула голову. На черном высоком потолке были нарисованы звезды? Или Король ради моего удовольствия переместил сюда кусочек чужого неба?
Я была в его спальне. Я помнила это место. Я пришла. Придет ли он? Увижу ли я наконец лицо своего давно потерянного любовника? Если он был моим возлюбленным, почему же я так боюсь?
Быстрее! Почти здесь... Поторопись!
Приказ шел от дальнего входа. И его сила превосходила мою способность к сопротивлению. Я побежала на голос, который с детства меня заклинал.
Когда-то Король превыше всех возносил Королеву Светлых, но тысячелетия назад все изменилось. Он несколько тысяч лет гадал, изучал ее, устраивал ей пробы в попытках определить, в ком из них заключена проблема.
И успокоился в тот день, когда понял, что это не их вина, просто оба они были вечным клеем для двух половин расы, она была Стазисом, а он — Изменением. Странно было лишь то, как долго они пробыли вместе.
Король больше не мог противиться своей эволюции, как и она не могла прервать свою стагнацию. То, чем Королева являлась в любой данный момент, было всем, чем она когда-либо могла стать.
Забавно. Мать их расы, которая владела Песнью Творения, способная на величайшие акты созидания, не была Творцом. Она была силой без желания, удовольствием без радости. А какова жизнь без желания и радости? Она пуста и бессмысленна.
И она еще считала его опасным.
Король начал ускользать все чаще, исследуя миры без нее, он жаждал того, чему не знал названия. Яркий капризный Двор, который он когда-то считал безобидным развлечением, теперь казался ему пустым и глупым.
Он построил крепость в мире черного льда, выбрав его как антитезис выбору Королевы. Здесь, в темном тихом замке, Король мог думать. Здесь, в отсутствие пышных ярких шезлонгов и кичливых придворных, он чувствовал, что растет. Он не тонул в постоянно звенящем смехе, в бесконечных спорах по пустякам. Он был свободен.
Однажды Королева увидела его в ледяном замке, и Короля позабавил ее ужас. Она потеряла яркий плюмаж в свете избранного им мира, который все окрашивал в черное, белое и синее. Спартанская обстановка была нужна Королю, пока он разбирался со сложностью своего существования и решал, кем станет дальше. Это произошло после того, как он нашел фаворитку, после того, как понял, что больше не способен мириться с обществом своего народа дольше нескольких часов, но до того, как он начал предпринимать попытки сделать свою любимую Фейри.
Королева была соблазнительна, она была полна коварства и презрения. И наконец попыталась применить к нему частицу Песни Творения, но Король был готов к этому, потому что, как и она, заглянул в будущее и увидел вероятности.
Они подняли друг против друга оружие впервые в истории их расы.
Величественная, ничего не прощающая владычица вылетела из его крепости, а Король запер за ней ворота и поклялся, что, пока она не даст ему желаемого — секрета бессмертия для любимой, — ни один Видимый не войдет в его ледяные коридоры. Лишь Королева могла создавать эликсир жизни. Она прятала его в своем убежище. Король хотел заполучить его, и более того: он хотел сделать фаворитку равной себе во всем.
Я встряхнулась и перестала бежать. Лед тут же сковал меня, но это уже не пугало. Я подождала несколько секунд, затем шагнула, разбивая корку.
