Мы превратили кровать в одеяло для пикника. Имея только тонкую белую простыню, чтобы прикрыть важные места, которые хотели защитить от пролитого кофе, мы ели, пили и смеялись над вещами, которые не должны быть смешными, но жизнь кажется намного легче с Эшли в ней.
Именно тогда она спросила меня, готов ли я заняться сексом на улице, средь бела дня. Конечно, я готов. Она просунула руку под простыню, натянутую на мой член, и мотнула головой в сторону все еще открытой двери.
Я накрыл ее руку своей. Вот тогда я и сказал: «Нет».
Сжимаю ее руку и улыбаюсь. Ее волосы прямые и немного спутанные после душа, ванны и засыпания с мокрыми локонами. На ее коже нет макияжа, а ее хмурый взгляд чертовски сексуален.
Я добавляю:
— Как бы мне этого ни хотелось, я хочу дать твоему телу перерыв.
— Моему телу не нужен никакой перерыв. — Последнее слово она произносит так, как будто оно непристойное.
Я изо всех сил стараюсь не улыбнуться, но это невозможно. Она такая чертовски милая.
— Думаю, что нужен.
— Как ты можешь знать больше о том, что нужно моему телу, чем я?
Я убираю поднос с едой с кровати и ставлю его на приставной столик, затем придвигаюсь к ней и целую вдоль ее ключицы.
— Теперь это и мое тело тоже, жена.
Она дрожит и наклоняет голову, чтобы я мог дотянуться до ее шеи.
— Я собираюсь очень хорошо позаботиться о нем. — Низкий гул вибрирует в ее горле напротив моих губ, и я закрываю глаза, вдыхаю ее чистый аромат и провожу носом по мягкости ее шеи к уху. — Прошлой ночью нам пришлось довольно туго. Много раз. Шесть, если быть точным.
— Только четыре были жесткими. — Ее дыхание прерывается. — Я могу выдержать больше.
Я хихикаю, и она дрожит.
— Уверен, что можешь, но я собираюсь отложить то, что мы хотим, ради того, что, я знаю, тебе нужно.
— И что, по-твоему, мне нужно?
— Горячий душ.
Она ворчит.
— И сон.
Она зевает, но пытается скрыть это.
Я поднимаю брови.
— Хорошо, ладно, я немного устала.
Я поднимаю Эшли с кровати и несу ее благословенно обнаженное тело в ванную. Воспоминания о прошлой ночи с рейтингом 18+ проносятся в моей голове, и мой член мгновенно реагирует. Но потребности Эшли смывают это желание. Хотя она и говорит, что с ней все в порядке, я знаю, что моя жена всегда будет ставить свои сексуальные потребности превыше всего остального. Я не позволю ей этого делать. Опускаю ее на пол, но продолжаю держать в своих объятиях. Мягкость ее тела рядом с моим — сладчайший бальзам для моей израненной души.
— Ты должен позвонить и проверить Эллиот, — говорит она мне в грудь.
— Хорошая идея. — Я ухмыляюсь, думая о том, как повезло Эллиот, что у неё есть мачеха, которая беспокоится о ней так же сильно, как и я.
Целую Эшли в лоб, зная, что если осмелюсь поцеловать ее в губы, то никогда не выйду из ванной, затем выхожу, закрывая дверь. Надеваю чистую пару боксеров и выискиваю в шкафу свежий комплект простыней. Затем хватаю свой телефон, радуясь, что не вижу ни одного пропущенного звонка или сообщения от Бетани, что означает, что с Эллиот все в порядке. Но я скучаю по своей дочери, поэтому все равно звоню.
Расстилаю простыню на кровати, когда мой брат отвечает на звонок.
— Пожалуйста, скажи мне, что твой член все еще работает, и твоя брачная ночь не была полным провалом.
Я качаю головой, хотя он меня не видит.
— Почему ты отвечаешь на звонки Бетани?
— Тот факт, что уже почти час дня, а ты звонишь Бетани, а не по самые яйца в своей жене, не сулит ничего хорошего для здоровья твоего члена, чувак.
— Как Эллиот? — спрашиваю я с усмешкой, потому что мой брат невозможен, но я все еще люблю его.
— Хорошо. Рене дает ей несколько уроков кулинарии. Сегодня она готовит для нас ужин.
— Могу я поговорить с ней?
Он говорит мне подождать, и Бетани берет трубку.
— Прости. Он схватил телефон, когда увидел, что это ты. Итак, как прошла брачная ночь?
— Лучше, чем я мог себе представить. — Гораздо лучше. — Я хотел проверить Эллиот. — Поворачиваюсь к двери ванной, где Эшли принимает душ с другой стороны, ее обнаженное тело покрыто пеной, и… Втягиваю воздух. — Как думаешь, ты могла бы присмотреть за ней еще одну ночь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Безусловно, — говорит Бетани с улыбкой в голосе.
— Спасибо.
— Папа! Рене научил меня готовить шоколадное печенье с нуля, а сегодня он учит меня готовить ризотто с морепродуктами! Где Эшли? Могу я поговорить с ней? Дядя Джесайя говорит, что, если тебе повезет, Эш будет ходить в раскорячку, а Бетани сказала, что это потому, что вы скачете верхом. Вы что там, катаетесь на лошадях?
Когда я так мало сплю, то заикаюсь и запинаюсь в своих словах.
— Рене сказал мне, что вегетарианцы едят только овощи. Означает ли это, что человеколюб ест людей? Дядя Джесайя сказал «да», и что я ужасно умная. Можем ли мы остаться здесь навсегда?
Я щиплю себя за переносицу и проклинаю своего брата за все то, что мне придется заново объяснять Эллиот, когда я вернусь, но когда Эшли выходит из ванной мокрая и завернутая в белое полотенце, мой разум отключается.
— Увидимся завтра, я люблю тебя.
— Пока, папа!
Я вешаю трубку и бросаю телефон на свою спортивную сумку, не сводя глаз с Эш. Она улыбается мне, прижимая полотенце к груди. Солнечный свет освещает бриллиант на ее пальце, тот, который говорит, что она принадлежит мне, и я спешу заключить ее в свои объятия.
Должно быть, она неправильно поняла мой агрессивный ход, потому что спрашивает:
— С Эллиот все в порядке?
— Она прекрасно проводит время, многому учится у своего дяди.
— Ты сказал «завтра». Мы останемся еще на одну ночь?
— Я бы хотел, если ты не против?
— Если бы это зависело от меня, я бы хотела остаться подольше.
Я ухмыляюсь и отстраняюсь, чтобы она могла меня видеть.
— О, да? Тебе здесь нравится, да?
Мы с Эшли обсуждали, хотим ли вернуться в Сюрпрайз или остаться в Лос-Анджелесе. И оба согласны, что теперь, когда я официальный член группы, что Лос-Анджелес станет нашим новым домом. И она считает, что информационный центр по беременности будет более полезен в Лос-Анджелесе, учитывая количество бездомных подростков, сбежавших из дома. Но нам еще предстоит найти дом.
— Очень. Это место достаточно уединенное, я даже не чувствую, что мы в Лос-Анджелесе, но мы всего в пятнадцати минутах езды от Бетани и Джеса. Это в некотором роде идеально.
— Завтра я первым делом позвоню риэлтору и посмотрю, сможем ли мы его купить.
— Правда? — По моему кивку она прыгает в мои объятия, обнимая меня за шею и роняя полотенце.
Скольжу руками по ее обнаженному телу, и мне приходится поправить нижнее белье, чтобы освободить место для роста.
— Знаешь что? — говорит она с ноткой дерзости в голосе. — Я думаю, ты прав. Я так устала, что мне не помешало бы вздремнуть. — Эшли подходит к свежезастеленной кровати и на четвереньках ползет к подушкам.
Звук, который вырывается у меня из горла, совершенно животный. Вскоре я начинаю двигаться, накрывая ее маленькое тело своим большим. Она подчиняется и прижимается щекой к подушке, задрав задницу в воздух.
— Черт возьми, Эш, ты играешь нечестно, — рычу я.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Хотел бы сказать, что я человек с хорошей репутацией, что сдержал свое слово, и заключил Эш в объятия и держал ее, пока она спала.
Хотя и пытался, я, в конце концов, все еще мужчина.
Я целовал ее, потом дал ей то, что она хотела, а затем мы уснули.
ЭПИЛОГ
Пять недель спустя
ЭШЛИ
Самое замечательное в браке — это компромисс. Дай немного, получи немного. Встретимся посередине, и все такое дерьмо.
Через месяц после того, как мы с Беном поженились, он должен был отправиться в турне. Хотя я нахожусь в самом разгаре стадии планирования центра для беременных, я ни за что не собиралась упускать шанс поехать вместе с ним.
