На этом атаки временно прекратились. Первый день операции для англичан закончился довольно успешно. Они взяли в плен 7200 солдат и 145 офицеров. В качестве трофеев англичанам досталось 94 окопные мортиры, 294 пулемета и другое имущество.
На следующий день английское командование решило обойти узлы сопротивления, окружить их и продолжать развивать наступление. 8 июня британцы передовыми отрядами отрезали немецкой пехоте пути отступления и атакой с нескольких направлений овладели Мессином. К вечеру 8 июня немцы под натиском английских танков и пехоты были вынуждены также оставить позиции на флангах дуги: на юге — между ручьем Дувэ и рекой Лис, у канала и железной дороги — на севере. Вслед за отходом последовали контратаки немцев. Накал борьбы не ослабевал до 15 июня, когда германское командование решило отойти на заранее подготовленную так называемую хордовую позицию. Дальше англичане, сколько ни пытались продвинуться, но так и не смогли этого сделать.
Результаты
Итогом операции явилось улучшение положения британских войск в районе Ипра и обеспечения флангов для предстоящего сражения во Фландрии. Итак, цель была достигнута. Победа англичанам досталась сравнительно небольшой ценой. Тем не менее, несмотря на тщательную подготовку, англичане потеряли 16 тыс. человек, в то время как немцы — 25 тыс. Для сравнения: потери французов в 1915 году в Шампани и Артуа составили 192 тыс. человек, а немцев — 120 тыс. Еще более грандиозный урон понесли противоборствующие стороны в борьбе за Верден в 1916 году. Там на участке фронта в 20 км погибли, получили ранения и попали в плен 2 млн французов и германцев. Из них 400 тыс. были убиты, причем 300 тыс. павших опознать не представлялось возможным. Под Мессином основные потери немцы понесли в начале операции от подземной атаки и огня артиллерии неприятеля, а англичане — в ходе развития наступления в глубине и отражении контратак противника.
Опыт Первой мировой войны (операции «Мессин» в том числе) позволил сделать некоторые выводы для совершенствования теории и практики подготовки и ведения подземной войны. Прежде всего было уделено большое внимание подготовке кадров для организации и осуществления подземных действий. Саперы стали целенаправленно обучаться отрывке галерей, закладке и подрыву пороховых зарядов. Была создана школа слухачей, с помощью которых велась разведка чужих и охрана своих минных систем. Преобразовывалась организационно-штатная структура саперных частей и подразделений. Создавались новые подразделения (например, минные и тоннельные роты). В штаты мирного времени в тоннельные (минные роты) теперь приписывались метростроевцы, шахтеры. Совершенствовались механизмы, позволявшие более быстро и бесшумно рыть галереи. Конструировались и использовались новые приборы для прослушивания. Шел поиск более совершенных способов создания минных систем. В целях лучшего проветривания в землю входили двумя колодцами и направляли навстречу друг другу галереи, которые затем составляли единую галерею. По одному рукаву по железнодорожной колее скрытно вывозили землю, по другому — подавали свежий воздух. В интересах введения противника в заблуждение относительно места, времени и характера производимых подземных работ, а также вообще сокрытия таковых, применялся методичный огонь артиллерии, создавались дополнительные отводы от главной галереи. Иногда организовывались ложные подземные шумы, ложные взрывы.
В кампаниях 1915–1916 годов выработалась тактика совместных действий минеров, пехоты и артиллерии. Первыми начинали работу «боги войны». Они наносили поражение личному составу, артиллерии и контрминной системе противника. Следом за ней минеры проводили подземную минную атаку. Затем в дело снова вступала артиллерия, нанося массированный удар, под прикрытием которого пехота занимала воронки, образовавшиеся от подземных взрывов. Таким способом достигался частный тактический успех.
К концу Первой мировой командиры различных степеней стали приходить к выводу, что целесообразнее проводить подземную атаку на широком фронте, увязывая подземные действия с наземными и воздушными. Опыт подземных боевых действий того периода, несмотря на изменившиеся условия, средства вооруженной борьбы и способы их применения, актуален и сегодня.
Часть 7
Война — это грязь, смешанная с кровью и потом
Жизнь в окопах
Человек на самом деле должен лично испытать тяготы войны, чтобы полностью ощутить ее гнет; но годы проходят и забывается то, что пережитое нами в юности, в 1914 году, было таким же ужасным испытанием, как и участие в событиях 1939-го и последующих за ним лет. К 1918-му все мои близкие друзья за исключением одного были мертвы.
Дж. P. P. Толкиен, предисловие к «Властелину колец»
Окопная война начала постепенно диктовать свои условия и влиять на психологию людей. Кампании 1914–1915 годов привели к огромным потерям в кадровых армиях. На смену профессиональным военным пришла армия массовая, которая начала жить по закону больших чисел. Этот закон предполагал жизнь по инерции и стремление устроиться, приспособиться к любым условиям, ибо, как сказал Ф. М. Достоевский: «Ко всему-то подлец человек привыкает». Так, мирная жизнь проникла в войну, лишив ее романтической героики и сделав будничной, а война приобрела в сознании людей перманентный характер. До 1914 года война в европейском сознании была возведена на некий пьедестал. Она была отгорожена от простой повседневности ореолом жертвенности и небывалого героизма, на который были способны лишь исключительные личности в силу своих особых душевных качеств. Сейчас же военным мог стать любой. Просто у обыкновенного человека не оставалось никакого выбора.
И люди погибали, чтобы захватить десяток метров чужой территории, сменить одну траншею с болотной грязью на другую. И каждую новую траншею надо было обживать как собственный дом, как единственное надежное прибежище в этом сумасшедшем мире. Такое ведение войны оскорбляло здравый смысл и достоинство человека, превращая его в червя.
Э. М. Ремарк в своем романе «На Западном фронте без перемен» таким образом описал чувства простого солдата: «Фронт представляется мне зловещим водоворотом. Еще вдалеке от его центра, в спокойных водах уже начинаешь ощущать ту силу, с которой он всасывает тебя в свою воронку, медленно, неотвратимо, почти полностью парализуя всякое сопротивление…
Когда мы выезжаем, мы просто солдаты, порой угрюмые, порой веселые, но как только мы добираемся до полосы, где начинается фронт, мы становимся полулюдьми-полуживотными…
Мы превращаемся в опасных зверей. Мы не сражаемся, мы спасаем себя от уничтожения. Мы швыряем наши гранаты не в людей, — какое нам сейчас дело до того, люди или не люди эти существа с человеческими руками и в касках? В их облике за нами гонится сама смерть…
Мы укрываемся за каждым выступом, за каждым столбом, швыряя под ноги наступающим снопы осколков, и снова молниеносно делаем перебежку. Грохот рвущихся гранат с силой отдается в наших руках, в наших ногах. Сжавшись в комочек, как кошки, мы бежим, подхваченные этой неудержимо увлекающей нас волной, которая делает нас жестокими, превращает нас в бандитов, убийц, я сказал бы — в дьяволов…»
Происходил страшный процесс разрушения самого понятия личности. Именно в этой огромной гангренозной ране, называемой Западным фронтом, и развивалась бактерия, которая должна была в недалеком будущем обрушиться на мир в виде эпидемии немецкого фашизма.
Французское пехотное укрытие в передовой траншее
«У нашего поколения не осталось великих слов», — обращался Д. Лоуренс к современникам. Эмиль Верхарн говорил с болью о «человеке, которым он был…». Смысл великих слов и светлых идеалов был окончательно потерян вместе с 1914 годом. Изменилась сама природа человека. Выражаясь терминологией Э. Фрейда, человек из страха перед чем-то огромным, воплощающим результат коллективного труда безликой массы, например, перед полутонными снарядами Круппа и, вообще артиллерии, решил пойти по пути «идентификации себя с агрессором».
Гигантская оружейная корпорация Круппа, несмотря на мировую войну, была теснейшим образом связана нерасторжимыми деловыми обязательствами с английской оружейной компанией Альберта Виккера. Дело в том, что фирма «Фридрих Крупп» считалась основным поставщиком бронированных щитов и пластин, как для артиллерии Ее Величества, так и для королевского флота. Так, в бумагах английской фирмы «Виккерс» значились особые статьи расхода с краткой пометкой «К». По этим документам выходило, что Густаву Круппу англичане должны были платить приблизительно 60 марок за каждого погибшего немецкого солдата. Мужество, страдания, кровь — все превращалось в сухие цифры бухучета. По закону больших величин, человек становился в буквальном смысле числом.
