Друзья Станислава с опаской отнеслись к японцу. Ещё бы, человек живёт в таком месте, где в принципе жить нельзя. И мало того, таких, как он, на острове несколько тысяч.
– Пусть летит первым рейсом, – решил Ральф, – Слава, ты тоже.
Он понимал, что спорить бесполезно. Ему уже ничего не грозит – всё, что могла сделать радиация, он уже сделала.
Пилоты выбрались из кабины конвертоплана, достали бобины со стальными тросами и принялись крепить машину перед транспортировкой. Станислав вызвался помогать, остальные стояли в отдалении и поглядывали на счётчики радиации.
– Выдержит машина? – спросил Станислав у пилота.
– Точно выдержит, – ответил тот, – Они создавались и не для таких перевозок. Пятнадцать тонн для них не предел.
Станислав опять подивился чудесам довоенной техники и внимательно проверил крепление тросов. Если этот трактор упадёт в океан, получится, что все усилия потрачены впустую.
– Мы нашли ещё несколько машин, – Ральф подтвердил предположение Станислава: Другие члены команды не теряли времени впустую, – Но все они в плачевном состоянии, завести не удалось. Слава, скажи им, когда прибудете на место, пусть на всякий случай пришлют более квалифицированных техников.
– Я могу их посмотреть.
– Слава, ты и так сделал слишком много. Возвращайся домой. Несколько часов не сделают погоды. За пару дней мы перебросим в Союз Юга всю технику.
– Как знаете, – пробурчал в ответ Станислав.
После прогулки в радиоактивной местности его самочувствие резко ухудшилось. Теперь ему грозит госпиталь. Знала бы Надя, подумал парень.
– Всё готово! – пилот оторвал его от размышлений, – Время сниматься!
Японец вошёл внутрь конвертоплана, а Станислав немного задержался на улице.
Над головой было ослепительно ровное синее небо, лишь кое-где подёрнутое кисеёй перистых облаков. Такое же небо, как дома. Ниххон поглощён Флорой, изранен радиацией и жить тут могут только мутанты. Но разве они виноваты в своих мутациях? На вид они обычные люди. И как так может быть, что тут и там такое похожее небо? Немыслимо.
Станислав вздохнул над нелегкими мыслями, последний раз поймал на лицо прикосновение прохладного ветра и ступил в полутьму. С тихим скрежетом пандус отрезал людей от внешнего мира.
Гул турбин и вибрация окружили его со всех сторон. Станислав сел в кресло напротив японца, сделал себе инъекцию сыворотки и прикрыл глаза. Хорошо бы удалось проспать до самого дома, подумал он.
На аэродроме из повозки, укрытой белым тентом с красным крестом, выскочили двое врачей. Конечно, пилоты сообщили по радио, кому требуется помощь. Команда техников уже приступила к дезактивации груза и самого конвертоплана: люди в халатах разбрызгивали химикаты из шлангов. Станислав покинул борт и обернулся к японцу, который шёл по пятам.
– Поговорите с Медиумами, вас проводят.
На площадке было много народу. Нашлось, кому заняться гостем, нашлось, кому позаботиться о Станиславе. Но когда врачи уже собрались везти его в госпиталь, Станислав остановил их жестом.
Он увидел Надежду.
Девушка стояла чуть поодаль, поглядывала по сторонам и изредка смотрела в его сторону. Не подошла. Ждала, что он сам к ней подойдёт.
– Здравствуй, Надя, – сдавленным голосом сказал Станислав.
Она смерила его взглядом с ног до головы, неудовлетворённо хмыкнула и сдержанно улыбнулась.
– Ты как? – спросил он девушку.
– Отлично, – резко отозвалась Надя, – Всё прошло удачно?
Она сделала вид, что не заметила, как ему плохо, как он нервничает. И равнодушно спросила:
– Ты засветился?
– Надя, ты же знаешь, я шёл на этот риск сознательно.
– Мне то что, я же не собираюсь иметь от тебя детей.
Станислав сглотнул.
А разве он ждал услышать что-то иное? Как ещё она сможет ранить? Но есть ли смысл обижаться и винить её?
Они вдвоем и порознь, у неё, у него, слишком много событий в жизни. Судьба свела их вместе, но вместе они не были.
– Не беспокойся, я в порядке. Как-нибудь справлюсь.
– Не сомневаюсь. Ты сильный. Ладно, вон тебя лечить собрались. Иди к ним.
– Очень рад был тебя увидеть.
– Я тоже.
– Надя, я люблю тебя.
Она хмыкнула, и ничего не ответила.
Да и что она могла ответить? Она слишком умна, чтобы не замечать свою болезнь. И ничего не может с этим поделать. Ей нужно время. Или что-то иное.
Иногда в разговорах с Надеждой он ощущал себя так, словно заживо умирает. Сейчас, он глядел ей вслед, и на душе опять было непросто. Однажды Ральф сказал Станиславу, что готов задушить Надежду за то, как она поступает с его другом. Сказал и испугался, какова будет реакция: был случай, кто-то отозвался о Наде невежливо, и едва не дошло до драки. Станислав успокоил Ральфа словам, как он ценит его поддержку, но этот крест он выбрал для себя сам, ему и нести.
Позже из окна больничной палаты он привезённые с Ниххона машины. А значит, теперь всё наладится. На территории уже закладывали фундамент, облицованный дюралем. Союзу Юга повезло: металлургический комплекс в Сиднее пережил Утро Смерти и годы хаоса.
Пройдёт немного времени, и на площади в десять квадратных километров вырастет гигантская крепость. Уже прокопаны артезианские скважины, возведены теплицы под гидропонику, тысячи людей уже перебрались под защиту Цитадели. Они уступили натиску Флоры и оставили родные дома. Несколько сотен человек посменно обходили периметр обжитой и выжигали водоросли, но Флора разрасталась слишком быстро. Никто точное не знал, надолго хватит ресурсов комплекса, химии, смеси для огнемётов.
– Станислав, вас вызывают в Совет, – голос врача прервал размышления, – Вот ваша одежда.
Свёрток стукнулся о покрывало койки.
– Прямо сейчас ждут?
– Да, прямо сейчас.
Он стоял по центру пространства, окружённого колоннами. Зал совета с уступами кресел был чем-то похож на древний Колизей, если верить картинками из книг. Станислав оказался на перекрестии взглядов множества глаз, как гладиатор на смертельной арене.
– Станислав Ушаков, вы добровольно предложили помощь жителям острова Ниххон и пообещали, что если они захотят, то их перевезут на территорию Союза Юга? – произнёс председатель совета, Медиум Чандара.
«Вот в чём дело», – мелькнуло в голове у Станислава.
– Да, я сделал это.
Ропот в рядах людей был едва ему слышен, но чувства парня были обострены до предела. Он не знал, чего хочет Совет. Теперь он переживал вину за предложение помочь. Он ведь и сам не верил, что Союз готов оказать эту помощь. Он говорил от имени всего Союза, и это его вина, бесспорно. Знать бы, чем закончилась встреча Совета с японцем. Но здесь не место и не время задавать подобный вопрос. Время держать ответ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
