Трэм только того и ждал, толкнув меня на кровать, а потом накрывал своим телом, его поцелуй был собственническим и страстным. Я обхватил его, водя руками по спине, чувствуя ладонями зажившие рубцы. Но простых поцелуев стало уже не хватать, хотелось большего, и Трэм тоже это чувствовал. Он отстранился от меня и избавился от своих брюк, откинув их куда‑то, а затем стянул мои штаны и отшвырнул их, вызвав мой смех. Трэм окинул меня голодным взглядом, я усмехнулся и раздвинул ноги, вызывающе смотря на светлого.
Трэм улыбнулся и облизал свои пальцы, после чего лег на меня и стал целовать мою шею, иногда покусывая и зализывая те места. Я охотно отвечал на эти ласки, но внезапно ощутил, как что‑то входит в мое тело и замер. Трэм усмехнулся и стал покусывать мое ухо, я понял, что вору тоже надоела эта долгая прелюдия, и он приступил к главному. Сначала Трэм растягивал меня одним пальцем, ощущения были непривычными, потом он добавил второй палец и через некоторое время третий, все это время продолжая отвлекать меня поцелуями, но это не сильно помогло. Наконец, закончив меня растягивать, Трэм вытащил пальцы и, взглянув на меня, приставил свой член к моему анусу, мое тело от этого пронзила волна удовольствия, и я выгнулся, не сдержав стона. Трэм довольно усмехнулся и начал входить, я чувствовал, как мышцы растягиваются, пропуская плоть светлого внутрь. Если раньше, когда меня растягивали пальцами, я испытывал дискомфорт, то теперь стало больно, я обхватил Трэма за спину, на моих руках появились когти, и я впился ими в спину вора, выгибаясь и прижимаясь к нему. По напряженному лицу Трэма я понял, что он еле сдерживается, чтобы не войти в меня сразу на всю длину своего члена. Какая лишняя забота с его стороны. Наконец, Трэм вошел до самого конца, я снова не сдержал стона, тихий смех светлого заставил меня взглянуть на него. Он смотрел на меня с какой‑то странной нежностью, мне даже не себе стало, поэтому я впился когтями в его спину еще раз и притянул к себе, целуя и видя, как его выражение лица меняется.
Трэм стал медленно выходить из моего тела, было немного неприятно, но когда во мне осталась лишь головка его члена, Трэм ухмыльнулся и снова резко вошел. Я вздрогнул, он задел во мне какую‑то точку, отчего по телу пронеслось огненное удовольствие, в котором растворялась боль. Я скрестил ноги за его спиной и стал подаваться вперед, встречая каждый его толчок. Ощущения были невероятными, я просто растворялся в удовольствии и уже ни о чем больше не думал. Мое тело плавилось от странного жара и удовольствия, а дыхание смешивалось с дыханием Трэма, становилось все труднее контролировать себя.
Внезапно Трэм обхватил меня и потянул на себя, я оказался сидящим на нем. Светлый провел рукой по моей спине и улыбнулся. Я обхватил его за шею и сам продолжил насаживаться на его твердую плоть, вор поддерживал меня за бедра, подаваясь вперед и засаживая свой член глубже в меня. Время и реальность утратили свои границы, самым значимым остались лишь жар тел и удовольствие. Руки Трэма поглаживали мою спину, а наши губы все чаще встречались в обжигающе страстных поцелуях. Комнату заполнило прерывистое дыхание, редкие стоны и тихий скрип кровати. Я почувствовал нарастающий жар, а затем через пару мгновений мое сознание затопила волна наслаждения, и я излился прямо на Трэма, моя сперма запачкала наши тела. Светлый слизал семя с моей груди, продолжая вбиваться в меня, а затем он вошел в меня, и я ощутил, как его член задергался, и меня заполнила его горячая сперма. Сжав напоследок мои бедра, он откинулся на кровать, пытаясь привести дыхание в порядок, я упал на него, было такое ощущение, что все силы разом покинули меня, а еще странно тянуло спину в области лопаток.
Первым зашевелился Трэм, он, прижимая меня к себе, вышел из моего тела и помог устроится рядом, и только после этого я понял, что нас с ним накрывают мои черные крылья. Вор натянул на нас еще и одеяло, после этого он лег и мгновенно отключился. Я устроился у него на груди и тоже погрузился в сон, чувствуя под рукой умиротворяющее биение чужого сердца и тихое ровное дыхание. Сон был как никогда сладок.
Утро началось с пения птиц, я махнул рукой в сторону звука, а затем послышался звон бьющегося стекла, и птицы замолкли. Я удовлетворенно прижался к теплому телу рядом и попытался заснуть снова, но внезапно осознал, что не один в кровати и резко сел, уставившись на спокойно спящего Трэма. И воспоминания о прошлой ночи хлынули в голову. Я действительно переспал со светлым, да еще и в своих чувствах ему признался. Никаких моральных убытков не накатывало, все произошедшее было вполне естественным. Я отвел челку с лица вора и стал его рассматривать, на его спине остались полосы от моих когтей, бинты сбились, выглядел он растрепанным, но довольно улыбался во сне. Я увидел тонкую линию изумрудной чешуи, которая тянулась от шеи и вдоль его позвоночника. Похоже, его наследие окончательно пробудилось. Интересно, что же в его крови скрыто? Мне кажется, что я читал что‑то о подобных существах, но сейчас не вспомню что именно. Я провел рукой по чешуе и скрыл ее, использовав маскирующие чары, не думаю, что Трэм обрадуется пробуждению своей темной половины, так что пока не буду ему об этом говорить.
— Доброе утро, — я вздрогнул, услышав сонный голос Трэма.
— Доброе, — отозвался я, обернувшись к нему.
— Не жалеешь? — спросил Трэм, с утром принимая сидячее положение.
— Нет, — я пожал плечами.
— Я рад, — и Трэм нагнулся ко мне, прикасаясь к моим губам легким поцелуем.
Я приоткрыл рот, впуская его язык, и поцелуй затянулся. Через некоторое время мы смогли оторваться друг от друга, прерывисто дыша. Я позволил себе легкую улыбку, а потом потянулся, за моей спиной распахнулись черные крылья. Тьма побери, и как я о них забыл?
— Откуда они у тебя? — спросил Трэм, рассматривая крылья.
— Всегда были, — я пожал плечами, — просто я не показывал их никому.
— У Аларика тоже есть крылья, но в нем кровь ангела, — задумчиво отозвался светлый.
— Не думал, что утром ты способен на логические умозаключения, — фыркнул я, приказывая крыльям исчезнуть. — И чтобы ты не перенапряг свой маленький мозг, скажу, что не только в жилах этого жалкого недопринца течет кровь легендарных существ.
— Чья? — Трэм коснулся моей спины в том месте, где были крылья.
— Кровь демона, — усмехнулся я.
— Чего‑то подобного стоило ожидать, — рассмеялся вор, даже не показав удивления.
Тут наш разговор был прерван, в дверь кто‑то забарабанил, и раздались вопли Розы и Пирея, потом какая‑то возня, грохот, взрыв, и шум прекратился. Я усмехнулся и, коснувшись мимолетным поцелуем губ светлого, спихнул его с кровати.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
