Лязгнула крышка люка, и сверху свесился человек. В отблесках факелов Тревельян разглядел его лицо – широкоскулое, бледное, лишенное всяких следов растительности. Безволосый! Воин, несомненно… Убийца? С шести метров он не мог достать его хлыстом, но если солдат спрыгнет в камеру…
– Ивар? Ты где? Я ни черта не вижу, – раздался знакомый голос, а вслед за ним сверху упала веревка. – Вылезай! Быстрее!
К люку Тревельян взлетел как выпущенная из клетки птица. Там, в нешироком коридоре, валялись тела трех стражников, стояла корзинка с кувшином и сухой лепешкой и с пронзительным писком метался под каменными сводами Грей. Завидев хозяина, он тут же рухнул к нему на плечо, потерся о щеку мохнатой мордочкой и довольно заурчал. Безволосый солдат прикоснулся к браслету на предплечье, что-то щелкнуло, и перед Тревельяном возник Хьюго Тасман. Они обнялись.
– Не удивляйся, у меня проектор, – сказал Тасман, демонстрируя свой браслет. – Тут оказалось девять олухов, и каждый теперь присягнет, что на них напал какой-то бешеный дикарь. А Уго-Тасми сейчас на своем корабле, болтается у побережья и, очевидно, ловит рыбку… С ним верная команда, и парни точно знают, что хозяин никуда не отлучался. – Его зубы сверкнули в усмешке. – Так, на всякий случай…
– А эти что? Мертвы? – Тревельян покосился на стражей.
– Ну почему же? Как сказал один из местных властелинов, к исполняющим долг относись с почтением… – Приподняв край туники, Тасман показал кобуру с парализатором. – Придут в себя через пару часов и вспомнят безволосого бандита. А мы тем временем… – Он включил и тут же выключил браслет, превратившись на секунду в уроженца запада, по виду – богатого купца.
– Мнится мне, что ты не только КПЖ с генератором утащил, – заметил Тревельян. – И много у тебя таких забавных штучек?
– На мой век хватит. Пошли!
В конце коридора была крутая лестница, и, судя по ее длине, камеры располагались в глубоком подземелье. Поднявшись на несколько ступенек, Тревельян оглянулся и спросил:
– Тут кто-то еще есть? Другие узники?
– Никого, кроме тебя. – Лицо Тасмана стало задумчивым. – Слышал я о таких секретных апартаментах, но видеть не видел… Здесь обычно те сидят, кто не вписался в легальное правосудие. Вины как будто нет, вешать не за что и в Висельных Покоях тоже держать неудобно, а все же надо изолировать. К примеру, слишком любопытного рапсода.
– Люди, которые меня схватили… Ты что-нибудь о них знаешь? Может, они с Братством связаны?
– Может, и связаны, но об этом мне ничего не известно. А люди, думаю, из Ночного Ока, тайной имперской службы, что разрешает по-тихому всякие проблемы. Кое-кого я даже лично знаю… – Тасман поднимался по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. – Я ведь, Ивар, почему забеспокоился? Есть у меня надежные помощники, плачу им золотом за каждую услугу, можно сказать, своя агентурная сеть в Семи Провинциях. Один за тобой присмотрел, когда ты в карету садился, и тех четверых описал, что были с тобой, другому я велел встречать тебя в Мад Дегги, о чем передали барабанами…
– Через сигнальные вышки? Разве такое возможно? – спросил удивленный Тревельян.
– Возможно, все возможно, если платишь. Ну, отбарабанили мне, что ты не прибыл. Очень подозрительно, учитывая вид твоих попутчиков… Ну, а потом зверюшка твоя прилетела, умница шерр! Яхту нашел, спустился прямо мне на плечи и как заверещит! Показал дорогу, и вот я здесь.
– Умница шерр… – повторил Тревельян благодарно, поглаживая мягкую шерстку. Грей пискнул – он был чуток к ласке.
Они поднялись в каземат с массивной, прочной дверью, сейчас распахнутой настежь. Тут, между лавкой и топчаном, лежали еще двое охранников, и на одном Тревельян обнаружил свой пояс с кинжалом, а на другом – наушные украшения. Мешок нашелся на полке, вделанной в каменную стену, но в нем были только лютня и принадлежности для разжигания огня. Плащ, шкатулка с медальонами, фляжка и даже пергамент с манускриптом С’Трелла Основателя исчезли, не говоря уж о деньгах, экспроприированных Важными Бакенбардами.
Тревельян наклонился, снял с бесчувственного стража пояс и кинжал.
– Я все пытаюсь сообразить, почему тебя схватили, – раздался за его спиной голос Тасмана. – Вроде ты никому не насолил, кроме капризной девицы. Конечно, Ниган-Таш, дядя ее, большой вельможа, но не самодур, и слывет человеком справедливым… Информация из первых рук, от Лат-Хора, моего приятеля. Они с Ниган-Ташем…
– Ниган-Таш здесь ни при чем, – сказал Тревельян, застегивая пояс. – Ты ведь в курсе, что я в Мад Дегги направлялся, к нашему Великому Наставнику… Так вот, кто-то не хочет, чтобы я туда попал.
– Кто? Есть гипотезы?
– Есть. Но пока, извини, я ими делиться не буду. – Он заглянул в мешок, недовольно хмыкнул и проворчал: – Тоже мне Ночное Око, имперская служба! Пацы вонючие! Грабители!
– Ты не нервничай, я тебе приготовил кой-чего в дорогу, – молвил Тасман. – Арбалет, еда, монеты, а еще… еще сюрприз! – Он загадочно усмехнулся.
– Какой сюрприз?
– Увидишь. Ты ведь в Мад Дегги собрался, так? Ну, не пешком же тебе туда идти!
Миновав мрачный холл и дворик с недвижимым телом стража у ворот, они углубились в лес по грунтовой дороге. Тревельян шагал и раздумывал, сказать ли коллеге про шкатулку с двумя медальонами или нет; посовещался с командором и решил, что не стоит. Не сейчас! Вот когда он разберется с Аххи-Секом и вызовет транспорт для возвращения на Базу, тогда, пожалуй, самое время поговорить… Кто бы ни прятался в тени Великого Наставника, его пророчества нельзя считать неотвратимыми: вот он, Тревельян, угодил в темницу, как предсказано, но все же выбрался оттуда! Значит, и крюк для Тасмана вещь гипотетическая; захочет, улетит с Тревельяном на Базу, дождется «Пилигрима» и…
Обогнув густые заросли бамбука, он замер в восхищении. Тут, на небольшой поляне у дороги, стояла колесница, запряженная серым рысаком, а к ее передку были привязаны поводья еще одной лошади. То был могучий жеребец, черный как ночь, с серебристой гривой и белой полосой вдоль хребта, с гибкой лебединой шеей, длинными ногами и широкими крепкими копытами. И он был под седлом! Старинная земная упряжь в полном сборе: седло, к которому приторочен арбалет, седельные сумки, уздечка, стремена, подпруга… Но главное – конь! Чудо как хорош!
Тасман, улыбаясь, наслаждался его изумлением.
– Кличка Даут, потому как любит иногда кусаться, – сказал он наконец. – Приучен ходить под седлом и в колесничной сбруе, но только в одиночку – партнеры ему не нравятся, грызет. В лесу ты на нем царь и бог, Ивар, никто не догонит! Лесом и поезжай, а на дорогу верхом не суйся – это вызовет ба-а-альшое удивление. К тому же искать тебя могут на дороге. Но если ночью… да, ночью можно рискнуть. Промчишься мимо постов, где не заметят, где примут за зверя или демона… А за ночь ты на Дауте двести километров одолеешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
