«Наша последняя встреча была…
Я снимаю блок, чтобы прочитать дальше.
… не самой приятной. Долго думал и решил написать, потому что на звонки ты не отвечаешь. Я наговорил глупостей, потому что был пьян. Ты хорошая девчонка, и мне жаль, если я обидел тебя словом или делом. Прими, пожалуйста, мои извинения. Гай»
Чёрт.
— Послушай меня, я всё объясню, — иду в его сторону, осторожно ступая по ковру.
— Мне не нужны твои объяснения, просто забудь, всю ту чушь, что я говорил тебе, — раздражается он, глядя прямо перед собой.
— Выслушай и прочти до конца.
— Ты оглохла? Собирайся, отвезу назад. Успокоишь мать, между нами всё кончено.
Я не могу поверить. И этот парень признавался мне в любви часом ранее?
— Гай имеет ввиду день рождения Исайи. Он… повёл себя некрасиво и решил извиниться.
— В пять утра, — едко подмечает он.
Кладу перед ним телефон, но он не собирается читать сообщение, и я делаю это за него. Произношу вслух каждое слово.
— Онил, мне плевать.
— Ты можешь просто разобраться в ситуации? За кого ты вообще меня принимаешь?
— За ту, кто ты есть, — резко говорит он. Встаёт и тушит сигарету. — Собирайся.
— Просто поверь мне, — хватаю его за руку и чувствую, что лицо уже мокрое от слёз.
— Давай, объясни откуда у него взялся твой номер, и почему он пишет под утро о вашей встрече, — сжимает мои скулы, сильно надавливая пальцами. — Смешно тебе, да? Слушать, как я распаляюсь тут о чувствах? Клянусь, ни в ком ещё так не разочаровывался.
— Мне больно, — тихо отвечаю я.
Мне действительно больно, потому что я ни в чём не виновата.
— Целовалась с ним? Позволяла ему то, что мне позволяешь? — сухо спрашивает он и тянет меня за волосы, вынуждая поднять на него взгляд.
— Прекрати, прошу, — плачу, глядя в его безумные глаза. — Он просто хотел танцевать со мной в тот вечер. И номер свой я ему не давала…
Оседаю на пол, потому что он отпустил меня. Сквозь мокрые ресницы смотрю как он выходит на балкон. Как можно было превратить эту чудесную ночь в такое… Его поведение просто отвратительное. Плачу: тихо, глотая слёзы обиды и чувствуя привкус горечи на губах. Он прав, ничего не выйдет… Не стану я терпеть его приступы гнева.
Встаю и оглядываю комнату в поисках своего рюкзака. Мне надо уйти: ни секунды больше не хочу оставаться здесь.
Он возвращается в комнату, забирая со стола ключи.
— Здесь сиди, в восемь отвезу в школу. Нет желания сейчас объясняться с твоей матерью, — проходит в прихожую, но я иду следом.
— Я хочу уйти отсюда прямо сейчас.
— Не всегда бывает так, как мы хотим, Онил.
Смотрит на меня пару секунд и уходит, закрывая входную дверь на ключ.
Я остаюсь наедине с собой. С балкона вижу, как додж разгоняется по улице. Он ведь пил и сел за руль. Совсем не думает головой…
Хожу из угла в угол и не могу найти себе места. Соседи за стеной, кажется, тоже теперь бодрствуют. Ложусь на диван, измученная терзаниями. Засыпаю, отчаянно желая проснуться в своей комнате, а не здесь: среди битого стекла и разбитых надежд.
Но моим мечтам не суждено сбыться. Я всё ещё в чужой квартире, и чувствую себя на порядок хуже. Поднимаюсь на локтях. Голова болит, Картера всё ещё нет. На часах семь двадцать.
Переодеваюсь в школьную форму и умываюсь, чтобы немного освежить лицо. Вид у меня, надо сказать, кошмарный: синяки под глазами, опухшие веки. Краситься нет ни сил, ни желания. Плевать, просто плевать. Вот и всё.
Беру на кухне ведро, совок и веник. Заметаю осколки, пытаясь сдержать вновь подступившие слёзы. Розы, всё ещё прекрасные как и несколько часов назад, без сожаления отправляются в мусорку. Там им самое место…
Когда замок щёлкает, я уже стою с рюкзаком наперевес. Прохожу мимо Картера и спускаюсь по ступенькам, настроенная ехать на автобусе или идти пешком. Он нагоняет меня в холле.
— Со мной приехала, со мной и уедешь, — цедит сквозь зубы, хватая меня за предплечье.
Пожилая женщина на проходной внимательно поглядывает на нас, отрываясь от газеты. Выходим на улицу, и прохладный ветер приятно холодит кожу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Отпусти, — требую я.
— В машину, Онил, не вынуждай запихивать тебя силой.
Сажусь, понимая, что правда не отпустит, отворачиваюсь к окну, не желая даже смотреть на него. Вспоминаю с какой радостью ехала, сидя на этом же месте, всего несколько часов назад…. Предвкушение? Счастье? Получи, дорогая.
Молча едем до школы. Быстро, но я этому даже рада. Отстёгиваю ремень, едва виднеется стадион. К счастью, Картер не едет на парковку, где повсюду снуют любопытные студенты.
Тормозит и я сразу же собираюсь убраться из его автомобиля. Хватает за левое запястье, вынуждая, наконец, посмотреть на него.
— Всё значит? — скорее утверждает, чем спрашивает.
Я с тоской смотрю в его покрасневшие глаза. Картер выглядит уставшим и нервным.
— Всё… Сам ведь сказал — так сдержи слово.
Выдёргиваю руку и выхожу из машины. Грудь разрывает тупая ноющая боль. Иду, не оглядываясь и ни на что не обращая внимания. В идеале сбежать и отсюда, но какой смысл? От самой себя сбежать ведь не получится.
— Роуз, — передо мной вырастает фигура Саманты Митчелл, той самой подружки из моего прошлого.
— Чего тебе? — она вынуждает меня остановиться.
К моему удивлению одноклассница нервничает, озирается по сторонам, словно опасаясь, что нас заметят. Ах, ну конечно, общаться с «убогими» ей ни в коем случае нельзя. Это же нарушение кодекса Бренды Адамс.
— Ты собираешься говорить, что тебе понадобилось?
— Хочу предупредить, твоей подруге нужно быть сегодня повнимательнее.
— Мы не общаемся, так что…
— Просто скажи ей это, Онил. По возможности не оставляй её одну, ясно? И не вздумай кому-нибудь ляпнуть, что я тебя предупредила.
Саманта исчезает также быстро как появилась, оставляя странное предчувствие чего-то нехорошего. Ну и каким образом мне передать всё это Дженнифер, учитывая тот факт, что она не переносит мое присутствие?
Решаю, что просто буду поблизости. Это занятие хоть как-то отвлекает меня от мыслей о прошедшей ночи. Каждую перемену я ищу в толпе копну знакомых каштановых волос, но ничего подозрительного вокруг не происходит. Дженна как всегда веселится в компании Исайи и знакомых ребят. К концу дня я начинаю думать, что Сэм просто подшутила надо мной.
Физкультура заканчивается, и я жду, когда во дворе покажется подруга. Одноклассники и учащиеся параллели шумной толпой выдвигаются на улицу. Десять, пятнадцать, двадцать минут — но её нет, и я решаю проверить в чём дело. Поднимаюсь с зелёного газона. Вполне возможно, что она куда-то отправилась: на факультативы или в библиотеку, но всё же мне отчего-то тревожно.
Ускоряю шаг, двигаясь по пустынному коридору. Слышу, чьи-то голоса и удаляющиеся шаги.
Заворачиваю за угол, направляясь в сторону спортивного зала. Открываю дверь, ту, что слева, и оказываюсь в женской раздевалке. Сразу в глаза бросается её одинокий рюкзак. Он лежит на скамейке, там, где она обычно его оставляет.
— Дженна, — зову, отгоняя нехорошее предчувствие.
В душевой шумит вода, и я очень надеюсь, что ей просто пришла в голову идея освежиться. Осторожно распахиваю дверь, и мои предположения разбиваются вдребезги.
У стены на белом кафельном полу, так контрастирующим с цветом красной крови, в одном полотенце, лежит моя подруга Дженнифер Смит…
Глава 44
Роуз
Передо мной на кафельном полу лежит моя подруга Дженна Смит. Меня пугает не кровь, а тот факт, что она молчит и не двигается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Дженнифер, — опускаюсь на колени и убираю со лба волосы, чтобы увидеть её лицо. Господи, только бы она была жива!
— Дженна, пожалуйста, очнись, Дженна! — глажу её по щеке и чувствую, как слёзы застилают глаза. Я никогда не прощу себе, что допустила эту ситуацию.
