Внезапно я осознал, что дальнейшего пути у меня нет. Моя болезнь меня убьёт. Здесь меня и похоронят. Голендил обещал убить меня, если мне станет совсем плохо. Сколько я проживу, прежде чем стану превращаться? До зимы дотяну? Разве это важно? Если жить осталось совсем мало, то надо наслаждаться отпущенными моментами. Когда-то мне рассказали легенду о плачущем боге. Ему предсказали, что однажды он умрёт. Следующие десять тысяч лет он плакал от этого, пока Эльрик Мелнебонейский не оборвал его жизнь. На смертном одре этот бог раскаялся. Он понял, что совершил ошибку. Ему надо было радоваться и наслаждаться жизнью столько, сколько ему отмерено. Эту легенду нам рассказывали, чтобы научить ценить эту жизнь. Плачущий бог был героем нарицательным. Поэтому я не собирался следовать его путём. Надо было радоваться. Надо было принести пользу окружающим и этому миру. Возможно, что именно за невыполнение этого действия Всевышний и наказал меня болезнью оборотня. Но легко сказать, а трудно сделать. Я имею в виду радость, когда внутри тебя всё горит от обиды и несправедливости за то, что твою жизнь обрывают в самом её начале. А вот с пользой проблем было меньше. И я решил сделать всё для создания наибольшей пользы. Насобирав в саду сломленных сухих веток, я решил использовать их вместо дров при проведении обряда копирования.
Поскольку эльфийские книги по магии уже были переданы эльфам, то я решил изготавливать магические копии из одиннадцати книг по человеческой магии. Двенадцатая книга – «Книга Ужаса», представляющая собой сборник предсказаний, как магическое пособие была совершенно бесполезна. Но она могла скрасить моё одиночество в плане чтения. У меня теперь было много времени. Так я думал тогда. Пентаграмму я нарисовал на улице. Прямо на лужайке перед домом, где земля была относительно утоптана, и росло мало травы. Там же я стал проводить свои обряды. Теперь спешить было некуда. Поэтому я экономил и силы, и здоровье. Тогда в день у меня получалось скопировать не более трёх книг.
Вечером, когда ко мне пришёл отряд из пяти эльфов и принёс для меня продукты, как раз три из них уже были скопированы. О чём я сообщил Голендилу через них. Когда они ушли, я расположил скамейку на улице возле входа. Туда я вынес «Книгу Ужаса» и погрузился в чтение. Требовалось определить, буду я переписывать эту книгу, или забуду едва прочитав. Вечер пролетел незаметно. Книга поглотила меня своими запутанными фразами и речевыми оборотами. Конечно, текст был написан абстрактно и не привязан к конкретным датам и лицам, но текст завораживал. Заставлял погрузиться в водоворот событий и образов. Многие события, описанные в книге, были столь расплывчивы, что могли быть истолкованы многозначно. Происходящие сцены можно было приложить к любой Великой войне прошлого или грядущего. Книга была составлена из множества текстов, написанных разными стилями. Видимо их создавали разные авторы в разные эпохи. Что только добавляло книге достоверности. В разных текстах описывались примерно одинаковые события, либо события, так или иначе перекликающиеся друг с другом.
Для человека, знакомого с историей человечества, а также получившего достаточно образования, я был восхищен описываемыми текстами. Что уж говорить о человеке без образования, лишь самую малость обученного читать тексты. Такого человека тексты могли ввергнуть в состояние близкое к религиозному фанатизму. Опираясь на эти тексты, он мог начать пророчествовать о великих грядущих бедствиях. Приходящих из ада демонах, спасающих ангелах и являющихся богах. После о таких пророках вспоминали во времена воин и разорений. Многие из них закончили свои дни в тюремных застенках или в придорожной канаве с пробитой головой, что только добавляло правдоподобности их пророчествам.
Помимо сложных запутанных текстов со сложными формулировками, в данных текстах временами можно было проследить историю нашего мира. В книге описывались расы и их взаимоотношения. Взлёт и падения различных народов и племён. Описывалось их появление в нашем мире. Описывалось создание Империй и их упадок. Описывались и предсказывались великие катастрофы, не связанные с войнами, но сулящие великие беды. Удивительным для меня были описания упадка старых религий и богов, рождение новых культов и божественных сущностей. Это можно было понять по тому, что имена людей, как правило, не приводились. Указывались лишь их характеристики. Имена же богов указывались прямо, либо опосредственно. Но в любом случае можно было понять о ком идёт речь. Я не стану приводить здесь выдержки из книги. Каждый из вас может взять вариант «Книги Ужаса» в имперской библиотеке. Есть свои копии в личных библиотеках различных кланов и семейств. Для меня в тот момент стало важно лишь одно: я решил переписать эту книгу. И начать я решил с завтрашнего утра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все мы меряем свою жизнь отрезками от одного события до другого. Мои отрезки измерялись приходом ко мне эльфов с провизией. Пищу мне приносили раз на три дня. Спустя неделю, как раз в день третьего прихода эльфов с провизией, я закончил копирование магических книг. Теперь они стопкой лежали на столе в моём доме. Я уже называл этот дом своим. Вся моя жизнь в этом доме теперь состояла из тренировок, которые я делал вопреки своему унынию, чтения книг и переписывания «Книги Ужаса», хотя и не понимал необходимости в своих действиях. Каждое утро я поднимался и начинал свой ритуал жизни. Если бы не корзинки с провизией, то можно было бы подумать, что меня все бросили. И только изгои кардхи составляли мне компанию в те дни. Оказались вполне милыми ребятами.
Много позже я узнал, что события в Солеме разворачивались в те дни стремительно и скандально. Возвращение из земель Алкмаара с богатой добычей из книг и свитков с эльфийскими текстами, произвело фурор среди населения Солема. Гибель половины отряда посчитали болезненной платой за удачную операцию. Однако возвращение отряда раньше времени породило множество вопросов. Голендилу пришлось составить отчёт о походе в Совете. На этом Совете присутствовали все представители кланов и именитых семейств. Были также военачальники и представители жречества. Отчёт полностью подтвердил видения Вэона о расположении хранилища главного Храма, погибшего в ходе этого похода. Потом в отчёте было указано о моём участии в битве на окраине города, свадьбе и битве с оборотнями на вершине холма. Голендил продемонстрировал бирку с заклятием упокоения, с помощью которых маг мог остановить нежить. Появление в зале Совета физического подтверждения магической мощи, вызвало среди военных и жрецов всеобщее воодушевление. Теперь они получили средство борьбы с самым опасным противником. Стало ясно, что время бегства и укрывательства от нежити прошло. Наступало время открытых сражений. Появление свитков и книг с магическими знаниями предвещало рост магического могущества. Теперь за него выступали не только военные и жрецы, но и главы семейств и Родов, заинтересованные в повышении магических способностей магов своих Родов. После этого Голендил сделал последнюю часть своего доклада, после чего заявил о своём выходе из состава Совета из-за нарушения множества традиций. Это стало большим шоком для всех присутствующих на Совете. Было неясно, что больше всего шокировало окружающих – отказ Голендила от места в Совете, или возвращение человеческого мага, заражённого ядом оборотня. Место Голендила в Совете снова занял его престарелый отец.
Голендил же посвятил всё своё время переписыванию и изучению добытых свитков. Ему в помощь выделили множество переписчиков, которые тщательно переписывали, в смысле перерисовывали эти свитки на новые листы пергамента. Проблема осложнялась тем, что среди переписчиков половина писцов оказались просто художниками. Но выбора не было. Дошло до того, что стали для этой цели мобилизовать всех эльфов, умеющих читать и писать. Многие рода поддержали это решение. Конечно, их намерения были корыстны, они хотели получить часть утерянных знаний для своих нужд. Особенно их интересовали магические книги и записи. Голендил старался использовать их корысть в своих интересах. Работников катастрофически не хватало, особенно тех, кто был способен чертить схемы магических заклятий, и художников, способных перерисовать схемы и карты местности, доставшиеся им из Храмового хранилища. Значение карт и схем планировалось расшифровывать после. Сначала требовалось их сохранить. Пергаменты, доставленные отрядом из похода, были очень старыми, некоторые даже страдали от ветхости. Работы было много, и Голендил уделял ей много внимания. Помимо общего руководства, он лично занимался переписыванием текстов.
