Не знаю, хорошо это или плохо, но на его долю достались религиозные тексты с жизнеописанием богини эльфов Солониэль. Постоянная работа с этими текстами повлияла на самого Голендила. Богиня Солониэль считалась забытой среди эльфов. Работая с текстами, он сильно увлёкся. Тексты захватили его. Теперь в разговорах он ссылался на эту богиню, начал благословлять окружающих её именем. Он стал приводить цитаты из её монологов и обращений к эльфам. Постепенно остальные эльфы, работавшие с ним, стали воспринимать его как жреца культа богини Солониэль. Это только усилило противостояние с верховным жрецом, являвшимся носителем культа Галеана. Начались нападки на Голендила. Голендил никак не отвечал на эти нападки, продолжая работать. Но нападки возымели другое действие. Поняв важность Голендила для сообщества эльфов, представители других родов выделили своих воинов для охраны Голендила. Теперь он передвигался по городу в сопровождении целого отряда, который сильно стеснял его мобильность. И хотя Голендил уже не имел никакого влияния в Совете города, но эльфы шли к нему за советом, благословлением и покровительством. Верховный жрец каждый день чувствовал, как духовная власть уплывает из его рук. Это подтолкнуло Верховного жреца на агрессивные действия. Ворвавшись в здание городской ратуши, в которой тогда хранились и переписывались свитки, он со своими помощниками и радикальными фанатиками попытались устроить погром. На входе их задержала охрана. Началась драка. Понимая, что долго охрана не продержится, Голендил вышел на крыльцо ратуши, надеясь усмирить нападающих.
Воспользовавшись появлением на крыльце своего оппонента, верховный жрец попытался на него напасть. Попытка не удалась. Голендил стоял спокойно, но между противниками выстроились охранники и работники писцы, которые бросили свою работу и вышли защищать «своего жреца». Попытку переговоров сорвал отряд городской стражи, прибывший на место и разнявший противников. Именем совета всем участникам конфликта было приказано разойтись и не приближаться на опасное расстояние друг к другу, под угрозой наказания. Верховный жрец, уходя с площади, открыто угрожал Голендилу и его сторонникам. Стало ясно, что очередной конфликт, это лишь вопрос времени. Именно тогда Голендил и задумался о том, что нужно покинуть город, чтобы погасить нарастающую религиозную распрю. Тем более, что его работа над религиозными текстами была закончена.
Тогда он ещё не подозревал, что конфликт приобрёл более глубокое значение, чем он думал. Эльфы видели, что как религиозный деятель Голендил принёс городу и самому народу эльфов значительно больше пользы, чем верховный жрец. Личности носителей религиозных учений стали накладывать отпечаток и на их божеств. По городу поползли слухи, что все беды народа эльфов связаны с его отходом от изначального учения. Они сравнивали божественных сущностей, глядя на Голендила и верховного жреца Галеана. Говорили, что Солониэль является покровительницей учёных, магов, мудрецов и тружеников, как носитель женского начала. Галеан же покровительствует агрессивным воинам и торговцам, как носитель мужского начала. Стали разноситься слухи, что отказ от поклонения Солониэль привёл эльфийский народ к упадку. Желание Галеана доминировать, что свойственно большинству мужчин, дорого обошлось эльфам. Именно отказ от мудрости и знаний навлёк на земли эльфов все беды. К этим бедам эльфы относили и нашествие нежити, и гибель множества народа, утрату знаний и могущества. Культ Солониэль стал активно распространяться среди Родов. Верховный жрец, используя всё своё влияние, пытался бороться с распространением этого культа. Основное его оружие в религиозных спорах с оппонентами стали эльфийские традиции. Но главы Родов нашли лазейку в этих традициях. Вспомнили о том, что Галеан и Солониэль являются супружеской парой. А потому они не нарушали традиции, поклоняясь супруге Галеана. Поэтому, соглашаясь с верховным жрецом о необходимости соблюдения традиций своего народа, они продолжали поклоняться обоим божествам, отдавая предпочтения мужу или жене в зависимости от необходимости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Голендил сообщил о своём уходе из города. Основной причиной он назвал наличие магических книг, полученных от меня, которые нужно было переписать. Главы Родов поняли его по-другому. Они решили, что тот пытается спастись от угрозы своей жизни бегством. На совете Родов они решили выделить ему дополнительную охрану. Но Голендил остудил их пыл, сообщив, что если наймут профессионального убийцу, то охрана его не спасёт. Ему лучше уйти на время из города, пока не улягутся страсти. Дополнительно он сообщил, что собирается обучить группу эльфийских лучников-магов стрельбе из магического лука. И делать это лучше не в городе. Он сообщил, что отправится в сельскую местность, и поселится лагерем возле домика, в котором живу я. Так он сможет вместе с помощниками спокойно переписывать книги, обучать лучников-магов, а попутно приглядывать за мной, как за потенциально опасным субъектом. Он напомнил Совету, что человеческий маг теперь заражён ядом оборотня. Пока не поздно, надо взять с меня всю пользу, которую я смогу им принести как маг, и как носитель знаний. О планах Голендила знал только Совет города. Эти знания попадали в разряд секретных данных. Отряд молодых юношей магов был собран тайно и ночью покинул город вместе с Голендилом. С ними отправили Элентитту, хотя Голендил предлагал другую кандидатуру. На Элентитте настоял Таурон. Пока не было военных операций, её работу могла выполнять другая лекарка. Поэтому Таурон решил продолжить обучение своей лучшей магички. Лучшей кандидатурой на роль её учителя был я. Что же касается Таурона, то его отряд получил от Совета приказ сменить дислокацию и расположиться в пространстве между разрушенным мостом через реку и моим домиком. Я так и не понял, кого совет охранял больше: меня, Голендила, Элентитту или юных стрелков.
К концу первого месяца моего тихого проживания в условиях пасторальной природы. Тишина этого места была нарушена. Прибыли мои друзья. Я уже почти привык к тишине и одиночеству, когда на дороге к домику появились два десятка бодрых юношей в полном военном снаряжении. Это был головной отряд. Следом приехали повозки вместе с ещё двумя десятками воинов, которые стали выгружать из повозок палатки и мешки с имуществом. Следом из повозок изъяли пять продолговатых каменных истуканов и расширяющимся основанием. Поднялась шумиха. Отрядом командовали военачальники, которые быстро расположили воинов по местности. Ставились палатки, располагались походные кухни, рылись рвы вокруг лагеря, вкапывались колья на вершинах валов. Дело заняло примерно три дня подготовки. Готовилось стрельбище. В конце этого стрельбища эльфы установили каменных истуканов. Это меня удивило. После этого по дороге к мосту, мимо моего дома прошло около сотни бойцов вместе с повозками. Это меня удивило ещё раз. Помнится, что мы в поход повозок не брали, а всё несли на себе или везли на пони. Куда это они с обозом? Дело прояснилось на пятый день окружающей суеты. В мой домик пришли с визитом Голендил, Таурон и Элентитта. После стольких дней одиночества для меня наступил праздник. Я радовался их визиту, словно ребёнок. Мы славно провели вечер в разговорах и планировании дальнейших действий.
Вместе с Голендилом приехали трое писцов. Завидев дом, они решили, что их поселят в нём. И были очень расстроены, что им было отказано. На их возмущенные вопли Голендил грубо ответил, что это нужно для их пользы и безопасности. Собрав всё население лагеря, он прямо разъяснил населению, что живущий в доме человеческий маг заражён ядом оборотня. Поэтому жить с ним под одной крышей небезопасно для всех. Человек очень полезен для расы эльфов как маг и носитель знаний, поэтому ему позволили здесь жить и умереть. Человек знает, что умрёт. Он попросил Голендила убить его, если он превратится в зверя. Голендил поклялся, что исполнит его просьбу. Поэтому этот лагерь для подготовки расположен здесь, где Голендил может исполнить своё слово, не подвергая опасности жителей города. Поэтому ночью вход на территорию дома закрыт для всех. Днём же, когда вероятность превращения исключена, писари будут работать в доме, переписывая магические книги. Для всех остальных, кому нет нужды заходить в дом для выполнения своих обязанностей, он заходить ко мне запрещает. Ослушавшиеся сами будут виноваты в своих бедах. После этого он распустил отряд по своим делам. Должен признать, что после этой речи желающих приходить в мой дом без необходимости не нашлось. Писари сразу предпочли поселиться в палатке на территории лагеря, под защитой стрелков.
