— Так.
Действительно, Кэтлин уже успела осмотреть всех раненых подростков, оказала каждому первую помощь и назначила лечение. Пятерых, включая Еву, она отправила в операционную, поскольку спасти их могло только немедленное вмешательство хирургов. Еще шестерых пока было решено оставить в палате, чтобы подготовить к операциям.
Ни один из этих подростков не был пациентом Кэтлин. Раны у многих оказались просто ужасными, но в каждом случае сердце не было задето. Поэтому их должны были оперировать специалисты, специализирующиеся по травмам грудной клетки. Один из подростков получил рану в голову. Ему требовался нейрохирург. Хотя надежд на спасение почти не оставалось.
Кэтлин была ответственной за зеленый сигнал. А потому старалась помочь там, где только могла применить свой многолетний опыт не только хирурга-кардиолога, но и терапевта. За тех, кто уже попал в руки Патрика, Кэтлин не особенно беспокоилась. Ибо знала высочайший профессионализм доктора Фалконера.
Пока Триш не упомянула подростка, получившего огнестрельную рану в область сердца, Кэтлин вообще не знала, что кому-то из раненых может потребоваться хирург-кардиолог. Триш же, обронившая эту фразу, беспокоилась скорее не за пациента, а за Патрика — друга Кэтлин, которого за последние месяцы видела очень редко. Так же как и Аманду. Кэтлин старалась избегать их обоих.
Кэтлин знала, что Патрик чувствует себя хорошо, что он почти здоров. Но ей было трудно разговаривать с родным братом человека, которого она любила. Тем более что Патрик знал о ее безответном чувстве, недавно встречался с Джессом и, как знать, возможно, беседовал с ним о ней. Или же Джесс задавал Патрику какие-нибудь вопросы о Кэтлин.
Она лишь изредка видела Патрика в операционной или в реанимационном отделении. Да и то мельком. В этих случаях оба улыбались друг другу, иногда обменивались приветственными жестами, но его улыбки всегда казались Кэтлин печальными.
Аманду же она и вовсе не видела до этой трагической ночи. Но и тогда они не сказали друг другу ни слова.
Исчезновение Джесса Кэтлин переживала очень болезненно. Но была и еще одна боль — глубокая незаживающая рана, которую надо было во что бы то ни стало постараться залечить. Доктор Тейлор поклялась себе, что непременно сделает это. Должна сделать! В ближайший уикэнд! Поэтому она на время забудет все собственные печали и будет думать только о друзьях, которым надо помочь! И главное, о тех, которым ее помощь нужна именно сейчас!
Кэтлин посмотрела на Триш и улыбнулась:
— Я схожу в операционную, посмотрю, что там делается.
— Конечно, Кэтлин! Обязательно сходите.
Ничего хорошего в операционной не происходило. Тринадцатилетняя девочка умерла, несмотря на отчаянные усилия и талант Патрика. Когда Кэтлин вошла, грудь несчастной Евы была еще вскрыта. Но спасти ее растерзанное сердечко уже не мог никто. И все же Патрик продолжал яростно бороться, пытаясь совершить чудо. Хотя по его глазам Кэтлин сразу же поняла, что надежды на это у него не осталось.
Патрик выпрямился — бледный, донельзя усталый — и, тяжело вздохнув, принялся зашивать безжизненную грудь Евы с такой тщательностью, как будто аккуратно наложенные швы могли ее оживить. Потом повернулся и, не говоря никому ни слова, направился к двери.
Но у самого порога его поймал заместитель главного врача больницы. Они о чем-то недолго поговорили, затем Патрик утвердительно кивнул, из чего Кэтлин заключила: доктора Фалконера попросили сделать еще одну операцию, и он согласился.
Кэтлин посмотрела на операционный стол, где лежала умершая девочка. Над ней склонилась женщина в белом халате, снимавшая простыни и удалявшая трубки из горла. На мгновение женщина обернулась. И Кэтлин узнала Аманду…
— Помочь вам, доктор Прентис?
Аманда оглянулась на голос, удивленная, что ее кто-то мог узнать в операционной травматологического отделения, и увидела Лорелл — медсестру, с которой иногда работала.
— Здравствуйте, Лорелл. Я хотела бы разыскать Патрика, если он не занят с очередным пациентом.
— Нет, не занят. К счастью, все поступившие к нам ночью раненые сейчас чувствуют себя довольно прилично.
— Он уехал домой?
— Нет. Хотя мог и даже должен был, но вместо этого доктор Фалконер влез на крышу, где расположена вертолетная площадка, и до сих пор находится там. Полчаса назад на вертолете доставили очередного пациента. После чего все мы спустились вниз, а доктор Фалконер остался на крыше.
Когда-то Аманда тоже побывала на этой крыше, принимая больного. И хотя все ее внимание было тогда приковано к пациенту, она отлично понимала, где находится. В отличие от огражденных высокими перилами балконов, по краям крыши тянулись невысокие бордюры, не гарантировавшие безопасности. Один шаг, и…
Аманда подошла к окну и посмотрела наверх. Вот она, эта крыша! Манящая. Вызывающая. И там — Патрик!
— Скажите, Лорелл, как туда подняться? Прошло столько лет с тех пор, когда я в последний раз туда взбиралась.
— Поднимитесь на среднем лифте. Правда, до самого верха он не доходит, нужен специальный ключ. А он, насколько я понимаю, в кармане у Патрика.
— Что же делать?
— Можно воспользоваться черным ходом. Он заканчивается дверью, которая выходит прямо на крышу. Правда, она тоже всегда заперта, но существует код. Я могу вам его дать.
— Пожалуйста!
— Запишите: 1-1-4-7.
— Не надо. Я запомню.
Дверь со стуком захлопнулась за Амандой. Щелкнул замок. На всякий случай она несколько раз повторила про себя номер кода. Все в порядке! Память ей не изменила.
К удивлению Аманды, ночь была не такой темной, какой казалась из окна больницы. Внизу миллиардами разноцветных огней светился огромный город, а в черном безлунном небе мерцали звезды.
Патрик стоял у самого края крыши, поставив левую ногу на бордюр, отделявший его от пропасти. Аманда замерла на месте, боясь пошевелиться. Ведь любой неожиданный звук мог испугать человека в подобной позе. И тогда…
Но Патрик сам повернулся к ней.
— Аманда? Что ты здесь делаешь?
— Пришла, чтобы тебя увидеть.
— Зачем?
Вопрос прозвучал грубовато. Видимо, Патрик вспомнил другую встречу с Амандой, когда она пришла к нему в палату. Пришла, как к умирающему пациенту, нуждающемуся в помощи психиатра.
Сегодня ночью Патрик настолько обессилел, что снова походил на умирающего. Но то была бы тривиальная смерть по сравнению с оборвавшимися несколько часов назад молодыми жизнями…
Знала ли Аманда о его отчаянной попытке спасти Еву?
— Зачем ты хотела меня увидеть?
— Потому что ты мне нужен, Патрик!
— Нужен? Зачем?
