— Зачем ты хотела меня увидеть?
— Потому что ты мне нужен, Патрик!
— Нужен? Зачем?
— Нужен, потому что я люблю тебя.
— Боже, Аманда!
— Я… Я должна до тебя дотронуться…
Аманда сама не ожидала, что скажет нечто подобное. Наверное, именно поэтому у нее почти пропал голос. Но разве нужны были слова? Ее изящные руки, потянувшиеся к лицу Патрика, говорили сами за себя. Она нежно провела ладонью по его лбу, потом по щекам.
Глаза Патрика загорелись любовью и счастьем, но Аманда увидела в них и еще кое-что. Беспокойство…
— Дотронься и ты до меня, Патрик! — прошептала она.
— Аманда!
— Умоляю тебя!
Аманда заметила, как его сжатые в кулаки руки начали медленно расслабляться, а пальцы задрожали. И он коснулся ими лба Аманды. Коснулся так нежно, как будто это была самая большая драгоценность на свете.
— Обними меня, Патрик! Прижми к себе!
Люби меня, Патрик!
В этой волшебной, полной мерцающих звезд ночи он слышал слова, произнесенные шепотом. Но они были полны ликования и счастья. Патрик видел их в фиалковых глазах Аманды, чувствовал в прикосновении ее рук.
Он обнял Аманду. Обнял с такой нежностью, как будто перед ним был ангел, сошедший с неба и поселившийся в его сердце.
Глава 36
Уэствудская больница
Пятница, 7 июня 1999 года
Итак, с дефектом на задней стенке желудочка сердца Райзы было покончено, но остался другой. Невидимый. Затаившийся. И без его устранения девочка не почувствует себя совершенно здоровой.
Вот этим-то и решила заняться в ближайший уик-энд доктор Кэтлин Тейлор. Ей предстояла деликатная и одновременно очень решительная операция. Ибо речь шла о борьбе разума и воли со страшным врагом, против которого бессилен скальпель хирурга…
Но в этой борьбе в руках Кэтлин было самое действенное и сокрушительное оружие — правда. Что-либо противопоставить ему противник не мог.
«Я выиграю этот бой! — клялась себе Кэтлин. — Должна выиграть! Только так и будет!»
Она стояла у окна, смотрела на бивший во дворе фонтан и размышляла о том, что предстояло сделать. Отец согласился ехать с ней, но не для того, чтобы помогать. Кэтлин считала, что должна сама совершить задуманное. Но в самый ответственный момент рядом должны были находиться Тимоти, а также Аманда и еще кое-кто.
Звонок у входной двери вернул Кэтлин к реальности. Решив, что подъехало вызванное такси, она бросилась открывать. Но на пороге стоял не таксист.
— Джесс?
— Здравствуй, Кэтлин.
Голос его звучал очень мягко. Слишком мягко.
— Можно войти?
— Конечно, можно!
Джесс переступил порог и оказался в прихожей.
— Ты куда-то собралась?
— Да.
— Куда?
— Так… По делам…
— Понимаю… Сегодня воскресенье, а у тебя вызов на восемь утра.
Значит, проверял…
— Это не займет много времени. Меня вызывают как консультанта.
Джесс решил, что Кэтлин скорее всего говорит правду. Или же научилась правдиво лгать? Научилась у него же.
Заметив в ее руках авиабилет, Джесс мягко выдернул его и развернул.
— Летишь в Мауи? К Габриеле?
Не к Габриеле, а за ней! И за тобой — тоже!
Кэтлин выдержала паузу и ответила очень сухо и официально:
— Да. Это нужно моей пациентке. Нужно Райзе. Как нужен и ты. Не только она, но и Дэниел должен узнать всю правду. Патрик расскажет ему, что на самом деле произошло на озере. Габриела — что случилось той ночью в коттедже. Твое же присутствие обязательно, потому что…
— Кэтлин, — прервал ее Джесс, — ты же делаешь это также и для меня! Разве нет? Несмотря на ту обиду, которую я тебе нанес…
— Никакой обиды ты мне не наносил.
Вновь задребезжал звонок, Джесс сам открыл дверь. На этот раз действительно приехал таксист.
— Она никуда не поедет! — решительно заявил Джесс.
Когда удаляющийся шум мотора затих, он снова повернулся к Кэтлин. Джесс смотрел в ее глаза и думал о том, что эта женщина приехала в страшную штормовую ночь в Мауи, чтобы спасти жизнь его брата. Сейчас же она, по сути дела, спасала его собственную.
— Я должна поехать к Габриеле! Ты сам это отлично понимаешь. Если хочешь, то поедем вместе. А потом вернемся к Райзе. Ты ей нужен! Равно как и тебе очень…
— …очень нужна Райза! Причем даже больше, чем я — ей!
— Не понимаю.
— Дело в том, что Дэниел — ее родной и очень любящий отец. А Стефани — столь же заботливая мать. Кроме того, Райзе очень нужна Холли. Тогда она будет абсолютно счастлива!
— А как же ты?
— Я не пропаду. Может быть, не пропаду…
— Может быть?
Улыбка сползла с лица Джесса.
— Мне очень не хватало тебя, Кэтлин!
— А мне тебя!
— В тебе вся моя жизнь.
— Джесс…
— Поверь, я не хотел уезжать от тебя! Но считал, что так будет лучше. Лучше в первую очередь для тебя. Я тогда лгал, притворялся, наговаривал на себя. Думал, что этим сделаю наше расставание для тебя менее болезненным. Но очень скоро понял, что наигранная жестокость и ложь никогда не достигают цели. Так, Патрик должен был возненавидеть меня, а он взял всю вину на себя! Но ведь он не был виноват. Так же как и я! Сейчас мы с ним выяснили все отношения. Не осталось ничего недосказанного. Никакой лжи! И я хочу, чтобы то же самое было у нас с тобой. Ведь ты решила, будто бы мне тебя недостаточно! Разве не так?
— Ты мог взять себе любую женщину.
— Но мне не нужна любая! Мне нужна ты! И только ты! Никто больше! Нужна везде. Всегда. И не только в постели! Я люблю тебя! Люблю!
…Всю следующую ночь Джесс доказывал Кэтлин свою любовь. Доказывал, как она ему нужна. Он делал это со всей страстью, на которую был способен. В души обоих ни на мгновение не закралось какое-нибудь сомнение или недоверие. Была лишь всепоглощающая радость.
— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — шептал Джесс.
— Откуда?
— Из Мауи. Пойми, я просто обязан туда съездить хотя бы на день. Ведь…
— Ведь там уже появилась миссис Лев? Так?
— Так!
— Значит, они уже поженились?
— Да, и очень счастливы.
— Ты присутствовал на свадебной церемонии?
— Нет. И даже не пытался подсмотреть. Ведь все это сугубо личное, касается только их двоих. Кстати, говорят, что лев обязательно женится на львице после первого же любовного опыта с ней и остается верен до конца жизни.
— В таком случае ты уж женился не один десяток раз, но без обязательств.
— А вот и нет! Я женился только один раз. На тебе, Кэтлин! До тебя никакой настоящей любви у меня ни с кем не было.
Глава 37
Мауи
Четверг, 4 июля 1999 года
— Я был не прав, — с улыбкой сказал Патрик в день свадьбы Кэтлин и… своей.
