73
Миссис Делейни проводила меня в идеально прибранную гостиную и отправилась на кухню сварить кофе. На стене и каминной полке было множество семейных фотографий. Путешествия в Сидней, Рио, Флориду, Египет. Многие из этих фото я уже видел в кабинете Бена.
Вернувшись, мать Бена протянула мне фарфоровую чашечку с кофе. Собаки трусили за ней.
– Да, сын был отличником, такой умный мальчик, – сказала она, заметив, что я разглядываю одну из висящих на стене фотографий: Бен с дипломом в руках.
Я отхлебнул кофе – крепкий, но не резкий, явно весьма дорогой.
– Я ходил в школу попроще.
– А его школа была в тройке лучших на северо-востоке.
– Ваша невестка сказала, что в районную школу вы его решили не отдавать.
– Брейфилд? Боже упаси. Жуткое место, и контингент там соответствующий. Я бы скорее сама его дома учила, чем отправила в Брейфилд. Сейчас там вообще ужас творится.
Она указала на одно из стоявших в гостиной кресел и предложила мне сесть. Эта женщина начинала мне нравиться, она впустила меня в дом и готова была выслушать, в то время, когда большинство людей просто отталкивали. Подкупало и ее искреннее беспокойство о сыне.
– Да, кстати, меня зовут Рут.
– Спасибо, что согласились поговорить, – сказал я, проваливаясь в уютные объятия кожаного кресла. – Поверить не могу, что Бен исчез так надолго. Вы наверняка места себе не находите от волнения?
– Практически не сплю, не больше пары часов каждую ночь.
– А когда он последний раз выходил на связь?
– Ну, не сказать, чтобы он был в этом плане примерным сыном, если честно. Обычно он звонил по выходным, раз в неделю или две. Всегда такой занятой со своей работой. На прошлых выходных он не звонил.
– Судя по всему, он вчера приехал из Лондона сюда, – сказал я, а потом добавил: – Я думал, он решил навестить вас.
– Бенджамин не приезжал с лета… – медленно проговорила она.
У меня зазвонил телефон. На экране был незнакомый номер. Наверное, спам, – подумал я и сбросил звонок.
– Сочувствую.
– Расскажите об этой… женщине, с которой у Бена что-то было. Жена друга, кажется, так сказали в полиции.
– Ну, я с ней особо незнаком, – соврал я. – По-видимому, роман у них длился несколько месяцев, но потом она решила с ним порвать.
– Наверное, поняла, что не доберется до его денег. Таким шлюхам всегда что-нибудь нужно.
Я невольно напрягся.
– Не уверен, что дело было в деньгах…
– Да? – Голос ее был уже менее дружелюбным. – А что же, по-вашему, произошло?
– Из того, что я слышал, скорее взаимное…
Что-то в фотографиях на каминной полке привлекло мое внимание. В них отражался пульсирующий свет. Регулярные вспышки. Синего света.
Перед домом стояла машина с включенной мигалкой. Выглянув в окно, я увидел, как из нее выскакивают двое полицейских. Когда же я отвернулся от окна, то обнаружил, что Рут Делейни вскочила со своего места, в руках у нее был кухонный нож, которым она тыкала в мою сторону.
– Ты же он, да?
– Кто?
– Муж, той стервы, что соблазнила Бенджамина! Я поняла, как только тебя увидела.
– Вы вызвали полицию! – Я не мог поверить происходящему.
– Они предупредили, что ты можешь объявиться, – в ее голосе были только злоба и решительность.
Я вскочил. Полицейские были еще на улице. Один из них что-то говорил в рацию.
– Что? О чем вы?
– Полицейские сказали, что ты можешь сюда заявиться. И чтобы я сразу звонила, если тебя увижу. А теперь ты останешься тут и расскажешь всю правду, что сделал с моим мальчиком.
С улицы послышался скрип гравия, кто-то шел к входной двери. Я двинулся в прихожую, у меня были считаные секунды, чтобы что-то сделать.
– Миссис Делейни, я ничего не…
– Не приближайся! – Она ткнула ножом в мою сторону. Собаки почувствовали ее страх и моментально оскалились, зарычали, шерсть поднялась дыбом.
Я примирительно поднял руки, осторожно двигаясь мимо женщины.
– Я не собираюсь причинять вам никакого вреда.
Один из джек-расселов кинулся вперед и с рычанием вцепился мне в щиколотку. Я спотыкаясь вывалился в прихожую, таща пса за собой, чувствуя, как зубы впиваются в ногу. В дверь барабанили, были слышны крики полицейских, сквозь матовое стекло виднелись их силуэты.
Надо убираться, и быстро.
Собака так и висела, рыча, на моей ноге. Я проковылял через прихожую в кухню, чувствуя, как по лодыжке начинает стекать в ботинок кровь. Наконец, мне удалось пинком отшвырнуть животное, и я побежал, а вслед мне неслись вопли Рут Делейни.
– Это все твоя сука-жена виновата! И не дай бог, хоть один волосок упал с головы Бенджамина из-за тебя! Я тебя лично придушу, клянусь!
Я выбежал на террасу, схватил стоявший там плетеный стул и с размаху запустил в стеклянные двери, бросился сквозь них, пока даже не успели осыпаться осколки стекла. Я все еще слышал гавканье собак и крики, когда проломился через шпалеры с декоративным виноградом и перевалился через забор в соседний задний двор соседнего дома.
Я добежал до следующего забора, пинком выбил доску и пролез в дыру. Нельзя останавливаться.
Глава 74
В правой ладони было семь крупных заноз от разных заборов, через которые мне пришлось проламываться, перелезать или прыгать в процессе забега от полицейских. Четыре удалось вытащить, но оставшиеся три засели глубоко, и чем дольше я пытался их достать, тем глубже они уходили. Больше усилий – глубже рана, и больше страданий.
Я приложил слишком много усилий, и теперь придется страдать.
Я сидел на скамейке в конце платформы на вокзале Сандерленда, натянув капюшон толстовки на голову. В лодыжке пульсировала боль, нога онемела, идти было трудно. Кровь хлюпала в ботинке, а с обеих сторон щиколотки отчетливо виднелись по четыре раны от зубов. Я подвигал ступней, чтобы размять сустав, сжимая кулаки от боли. Он и так-то плохо сгибался с тех самых пор, как десять лет назад из него вынули металлические спицы. После той самой пьяной ночи, что поставила крест на моей спортивной карьере.
Я достал телефон и набрал Ларссена, тот ответил после первого гудка.
– Джо, у вас не отвечал телефон. Что вы делали все это время?
– Ну, так, разное, по мелочи.
– С вами все хорошо? Голос у вас звучит жутковато.
– Бывало и хуже, хотя с ходу не припомню когда.
– Где вы?
– Жду поезда.
– Возвращаетесь в Лондон?
– Да.
– Хорошо, нужно обсудить, какие у нас есть варианты.
Я напрягся в ожидании новых неприятностей, хотя уже трудно было вообразить, что может сделать ситуацию хуже.
– Варианты?
– В
