— Сейчас, — также шепотом ответила она.
— Скорей же!
Персис улыбнулась и скользнула обратно в постель. Рик снова привлек ее к себе и начал целовать, но вместо желания она почувствовала лишь глубокую печаль. Это чувство было таким сильным, что Персис испытала облегчение, когда в ее кабинете прозвучал сигнал веб-камеры.
— Не подходи… — пробормотал Рик, но Персис уже села на кровати и спустила ноги на пол.
— Ночью Нат пытался покончить с собой, — сказал Гарт. Он был небрит, волосы растрепались, под глазами набрякли мешки.
— О нет!.. — вырвалось у Персис. — То есть я хочу сказать… Он не…
— С ним все в порядке. Монти успел вовремя.
— Как это случилось?
— Он украл со склада флакон фолиевой кислоты.
— Слава Богу, он не нашел ничего сильнодействующего! Но кто, черт побери, оставил склад открытым?
— Понятия не имею. Как раз сейчас я пытаюсь это выяснить.
— А дежурная сиделка? Где она была в это время?
— Спала, — коротко ответил Гарт и добавил: — Как обычно…
— Ну, с ней понятно… — Персис почувствовала, как от злости ее руки сами собой сжались в кулаки. — Но наномашины… Почему они не подняли тревогу?
Она имела в виду двадцать девять нанокомпьютеров, имплантированных в тело Ната.
— Артериовенозный датчик записал изменение пульса, но почему-то не сработал. И если бы Монти не пришло в голову вернуться…
— А почему он решил вернуться?
— Не знаю… Может, интуиция, предчувствие. Накануне вечером они играли в шахматы, и Монти обратил внимание, что Нат был больше обычного возбужден, много разговаривал, причем говорил такие вещи, в которых чувствовалось что-то… окончательное.
— Слава Богу, что все обошлось. В каком он состоянии?
— Мы обнаружили легкое желудочное кровотечение, но это ерунда — мы быстро поставим его на ноги. Хуже дело обстоит с его психическим состоянием… Вероятно, нам придется разработать специальную программу, которая позволит Нату избавиться от душевных страданий, и в первую очередь — от чувства вины перед женой. А ведь какой решительный парень! Он говорил, что хочет освободиться, и это ему едва не удалось.
— Хорошо, я сейчас приеду.
Гарт покачал головой:
— В этом нет необходимости. Сейчас его состояние стабилизировалось. Я просто подумал, что должен поставить тебя в известность.
— Я должна приехать, Гарт! Это я виновата в том, что случилось.
Персис дала отбой и бросилась одеваться. Рику, который сидел в постели и удивленно наблюдал за ней, она не удосужилась ничего объяснить, поэтому он заговорил первым:
— Эй, не спеши так. Расскажи, что все-таки стряслось?
— Нат пытался покончить с собой сегодня ночью.
— Вот как? Но ему это не удалось?
— Нет, но он едва не преуспел.
— Во многих отношениях было бы лучше, если бы он умер, — сказал Рик, упруго спрыгивая с кровати.
Персис от удивления замерла на месте:
— Почему?!
— Потому что мы каждый месяц тратим на этого парня чертову уйму денег, а он упрямо отказывается с нами сотрудничать.
— А тот факт, что он — научная сенсация? Разве это не имеет никакого значения?
— Имеет, но не такое большое, как ты думаешь. Наш филиал должен как можно скорее встать на ноги и начать приносить прибыль. Главной целью проекта было испытание гартовского стимулятора роста, чтобы мы могли начать его коммерческое производство. Что касается Ната, то он сыграл свою роль, поэтому, когда я вижу, какую значительную часть бюджета мы тратим только на то, чтобы лечить его, я невольно спрашиваю себя, сумеем ли оправдать эти расходы и как Нат…
— Я не хочу обсуждать это сейчас, — решительно перебила мужа Персис, направляясь к двери.
— Нет, ты меня не поняла! Я вовсе не хочу ставить под сомнение твою работу, — быстро сказал Рик. — Ты прекрасно потрудилась и достигла значительных успехов. В этом никто не сомневается, но…
— Не трать на меня свои банальные похвалы, — снова перебила Персис. — Оставь их для наемных работников.
С этими словами она выскочила за дверь.
Войдя в палату, Персис обнаружила в ней Монти, который, стоя на коленях возле койки Ната, что-то шептал ему на ухо. Нат, казалось, спал, но кожа у него на лице была совсем серой, как у тяжелобольного, и блестела от испарины.
— Он так сильно стиснул зубы, — сказал Монти, глядя на Персис снизу вверх, — что я едва сумел разжать ему челюсти, чтобы достать оставшиеся таблетки. А когда я вызвал рвоту, в ней была кровь…
Как раз в этот момент Нат пришел в себя и, открыв налитые кровью глаза, поморщился, словно от сильной головной боли.
Монти и Персис вместе переложили его на каталку и отвезли в лабораторию, где Голову соединяли с телом. Так Нат впервые попал за пределы своей «квартиры» в подземном этаже.
— Здесь это все и происходило, — объяснила ему Персис. — Я имею в виду операцию, которая вернула тебе жизнь.
Нат не ответил, и она посмотрела на него. Его глаза снова были закрыты, а зубы крепко сжаты. Подбородок покрывала густая рыжеватая щетина, в которой Персис с удивлением заметила серебристые волоски.
— Я должна произвести полное транскраниальное исследование твоего мозга, — сказала Персис чуть более жестким тоном. — Если хочешь, могу дать тебе наркоз.
— Мне все равно, — отозвался Нат, но глаза не открыл.
Они сделали укол, выждали, пока все его мускулы расслабятся, потом развернули каталку таким образом, что голова Ната оказалась под рабочей панелью мультиспирального томографического сканера. Персис работала как одержимая, слой за слоем фотографируя серое вещество и посылая результаты на компьютер Монти для проверки.
— Мне кажется, я обнаружила источник его депрессии, — сказала она наконец. Ответа не было, и Персис удивленно вскинула глаза. Монти спал, уронив голову на клавиатуру.
— Монти! — шепотом позвала Персис.
Вздрогнув, Монти открыл глаза и выпрямился:
— Что?!
— Взгляни-ка на это.
Томограмма лимбической системы Ната напоминала сделанный со спутника фотоснимок лунной поверхности. Одним движением трекболла Персис увеличила многочисленные проводящие пути, соединяющие лимбическую систему с передними участками коры.
— Мне кажется, дело в том, что его лимбическая система наделена слишком большой, гм-м… производительностью. Все проводящие пути, ведущие к коре, были восстановлены нами в полном объеме, так что с этой стороны все в порядке. Проблема в том, что ему не хватает проводящих путей, идущих в обратном направлении, а ведь именно по ним передаются от коры импульсы торможения. Очень хорошо, что Нат испытывает больше эмоций, чем раньше; плохо то, что его эмоции не демпфируются корой. Пожалуй, придется ввести ему еще какое-то количество стволовых клеток.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
