— Хорошо, что мы с вами хоть в чем-то согласны, — испуганно сказала Ингрид, косясь на «опель». — Он ненормальный!
— Да нет, он вполне нормален, — с улыбкой ответил Гунарстранна.
— Вот как?
— Он хотел убить вас не потому, что он сумасшедший, а потому, что его лишили возможности убить Рейдара Фольке-Есперсена. Он много месяцев готовился к убийству вашего мужа…
Гунарстранну перебил звонок его мобильного телефона.
— Слушаю, — сказал он.
— Стрёмстед отказывается давать показания, пока не поговорит со своим адвокатом. — Это был Фрёлик. — Что мне делать?
— Арестуй его, — ответил Гунарстранна. — Я сейчас распоряжусь, чтобы за ним прислали машину. — Нажав отбой, он наклонился вперед и взял рацию, лежавшую между двумя передними сиденьями. — Ваш любовник только что признался, что навещал вас в ту ночь, когда умер ваш муж, — сказал он, поворачиваясь к Ингрид. — Так что, похоже, вы сейчас снова измените свои показания и все-таки поведаете, что тогда случилось.
Ингрид схватила его за руку.
— Пожалуйста, не забирайте у меня все! — прошептала она дрожащими губами.
Гунарстранна распрямился и посмотрел ей в глаза.
— Почему вы боитесь сказать правду? — мягко спросил он. — Мы знаем, что Хиркенер приезжал к вам в пятницу ночью. Мы знаем, что он нашел парадную дверь распахнутой и незапертой. Мы знаем, что он вошел с лестницы и увидел, что дверь в магазин открыта. Мы знаем, что Хиркенер приехал с единственной целью: он собирался убить вашего мужа. Но у него ничего не вышло, потому что его опередили.
— Почему вы так уверены?
— Потому что к тому времени, как Хиркенер пришел, ваш муж уже был мертв! Херманн Хиркенер нашел вашего мужа мертвым на полу. Поэтому он только усадил его труп на всеобщее обозрение. Хиркенер раздел покойника и выволок его в витрину. Кроме того, нам известно, что его видели за этим занятием. У нас есть свидетель.
— Свидетель?
— Да.
Ингрид Есперсен хватала ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. Гунарстранна лукаво улыбнулся и стал похож на лиса, который чует мясо.
— Раз форменные китель и брюки взяли не для того, чтобы переодеться из окровавленной одежды… каким образом убийца убрал следы крови со своей одежды и с тела? — Инспектор посмотрел ей прямо в глаза. — Я знаю ответ, — сказал он. — И вы его знаете.
В машине долго царило молчание. Наконец Гунарстранна откашлялся:
— Я только что велел Франку Фрёлику арестовать Эйольфа Стрёмстеда по обвинению в убийстве. Неужели вы хотите, чтобы вас признали соучастницей?
— Было почти три часа ночи, — тихо и монотонно заговорила Ингрид. — Я позвонила Сюзанне и Карстену в полном ужасе. Потом я услышала шаги на лестнице. Кто-то позвонил в дверь. Это был Эйольф… — Она замолчала. Гунарстранна кашлянул и посмотрел на фасад дома, к которому он начинал испытывать сильное отвращение. — Он выглядел ужасно!
— Весь в крови?
— Да.
— Продолжайте!
— В крови Рейдара…
— Дальше!
— Он разделся и пошел в душ. А я положила его вещи в стиральную машину. — Она глубоко вздохнула. — Отстирать удалось не все, поэтому Эйольфу пришлось позаимствовать кое-какие вещи Рейдара.
— Что вы сделали с одеждой, которая не отстиралась?
— Сожгла в камине.
Гунарстранна пристально посмотрел на машину, в которой с Фрёликом сидел Эйольф Стрёмстед. В глазах Стрёмстеда застыло затравленное, испуганное выражение.
— По-моему, он догадывается, что вы раскололись, — заметил Гунарстранна, обращаясь к своей собеседнице.
— Я не хочу ничего видеть, — сказала она.
— Почему он убил вашего мужа?
— Он уверял меня, что все вышло случайно… Он не собирался убивать Рейдара!
— Чем вы занимались, пока его одежда стиралась в машине?
— Ничем.
— Когда Стрёмстед от вас ушел?
— Около пяти.
— И вы целых два часа ничем не занимались?
— Мы разговаривали.
— Что вы собирались рассказать полиции?
— Я собиралась дождаться рассвета и спуститься вниз, взглянуть, что случилось. В остальном я придерживалась правды. Но даже это мне сделать не удалось. Полицейские примчались затемно…
— Труп заметила девушка, разносившая газеты, потому что Хиркенер посадил его в витрину, — сказал Гунарстранна. — Что вы подумали, когда оказалось, что труп вашего мужа сидит на витрине, а не лежит на полу, как сказал вам Стрёмстед?
— Я подумала, что Эйольф меня обманул. Подумала, что в витрину тело вытащил он. Ну а Эйольф решил, что это сделала я. Он испугался, что я хочу его подставить. Вот почему он сказал вашему заместителю, что Рейдар звонил нам в ту пятницу. Он хотел наказать меня — так же, как я хотела наказать его. Но оказывается, мы оба ошиблись. Конечно, вместо Рейдара нам звонил тот ненормальный… Но мы не могли этого знать.
Глава 52
ПО ЗАСЛУГАМ
— Вы поверите, если я скажу, что он все сделал сам? — спросил Эйольф Стрёмстед.
— Наверное, нет.
— А если я скажу, что не собирался его убивать, вы мне поверите?
— Конечно.
— Без возражений?
— Убийства редко планируют заранее.
— А если я скажу, что произошел несчастный случай?
— В такое поверить труднее, но не секрет, что несчастный случай карается не так строго, — ответил Гунарстранна. — Смерть от несчастного случая дешево обходится государству и помогает поддерживать веру в добродетельность человечества в целом. Но на многое не рассчитывайте. Я бы посоветовал вам не отклоняться от истины. Юридические тонкости предоставьте тем, кто в них разбирается.
— Он позвонил мне и сказал, что хочет встретиться, — сказал Стрёмстед.
— Когда?
— Незадолго до полуночи. Наверное, в половине двенадцатого. Потребовал, чтобы я приехал как можно скорее.
— Почему вы согласились?
— Я беспокоился за Ингрид. В тот день, после того как ее муж позвонил ко мне домой, она очень расстроилась. Поэтому я надел куртку и поехал. Дверь на лестницу стояла нараспашку. Он встретил меня на первом этаже. Мы вошли в магазин. Он заговорил о моей ответственности по отношению к Ингрид. Спросил, собираюсь ли я жениться на ней. Я спросил, даст ли он ей развод, и тут он расхохотался. «Я скоро умру», — сказал он. Об Ингрид он все время говорил как о маленькой несмышленой девочке. Он сказал: «Очень важно, чтобы вы позаботились о ней после моей смерти». Я спросил, где она. Он ответил, что она спит наверху, на втором этаже. Добавил, что только что поднимался и смотрел на нее. «Конечно, для вас самый простой выход — убить меня», — сказал он и очень странно рассмеялся. Я спросил: «С чего вы взяли, что скоро умрете?» Он не ответил. Я повторил вопрос. Он ответил: «С того, что смерть наконец догнала меня». И протянул мне штык… Сам не помню, как и почему я взял его. Зато помню, как смотрел на Есперсена… Я не мог оторвать от него взгляд. А он рассказывал о том, скольких людей убил в войну и как его жертвы перед смертью дергались в конвульсиях… Он говорил и говорил, а я смотрел на штык. Помню, я еще подумал, как изящно он выглядит, хотя таит в себе смерть. Есперсен сказал, что не боится умирать. Потом он, кажется, попросил меня сделать ему одолжение — убить его… Не помню, ответил я ему или нет. Кажется, ответил — отказался. Я не помню, потому что все время, пока он говорил, я не сводил взгляда со штыка. Когда я поднял голову, было уже поздно. Я заметил: что-то случилось с его глазами. Никогда не видел ничего подобного. Он как будто сломался. «Докажи!» — закричал он и бросился на штык.
Стрёмстед поднял голову.
— И все?
Стрёмстед безрадостно улыбнулся:
— Что значит «все»? Что мне оставалось делать? Когда он бросился ко мне, я стоял в его кабинетике, прислонясь к стене. Я почувствовал, как сталь вонзается ему в тело. Он обхватил меня обеими руками и прижался ко мне, а сам весь дрожал… Мы вместе соскользнули по стене на пол. Он лежал на мне и дрыгал ногами. Кровь хлестала из него фонтаном… Я весь оказался в его крови — лицо, волосы, шея… Его кровь пропитала мой свитер. А вы сидите и спрашиваете, все ли это.
— Штык вы не выпустили?
— Конечно! И вот что самое непонятное. Я не могу вспомнить, как штык перешел из его руки в мою.
— Что вы сделали потом?
— Кое-как высвободился.
— Там же, в кабинете?
— Когда он наконец перестал дергаться, я выполз из-под него и перекатился к двери.
— В магазине горел свет?
— Нет, только в кабинете.
— Что дальше?
— Помню, как я стоял там со штыком в руке и оглядывал себя. В том, что старик умер, не было никаких сомнений. Он лежал весь белый, с приоткрытым ртом. Чувствовал я себя ужасно — теплая кровь пропитала одежду… И выглядел ужасно. Не помню, о чем я тогда думал, но все же машинально вытер все, к чему мог прикасаться в кабинете. Потом я поднялся на второй этаж и позвонил Ингрид.
