— Ты это — к чему? — осторожно спросил Рохан.
— Я — мал. Ты — еще меньше. В сравнении с пульсирующими звездами! — АНК улыбнулся. — Но любой из нас, по ошибке, может испортить вкус супа тем, наверху! И им даже не покарать нас. Мы уже наказаны. Как тот жук. Я понимаю, как не испортить суп. Ты — не понимаешь. Я знаю, что потерял. Ты — даже не догадываешься о том, что можешь найти. И все-таки мы оба — два жука над кипящим супом. Упав, никогда не сможем погасить огонь, который горит под котлом. Наш единственный шанс — испортить суп! Если его выплеснут достаточно быстро, раньше, чем мы сваримся, мы можем уцелеть! Я тебя совсем запутал! — АНК подмигнул.
— По-моему, ты этого и добивался! — сказал Рохан. — По-моему, ты водишь меня за нос, а?
— Возможно! — с легкостью согласился АНК. — А ты пытаешься водить за нос сразу и себя и меня! Но есть и разница!
— Еще бы! — воскликнул Рохан.
— Вот-вот! — АНК расширил глаза и в точности скопировал выражение собеседника. — Потому что у меня есть план! А у тебя его нет!
— Но, — возразил Рохан, — если твой план провалится, тогда уж не будет никакой разницы, верно?
— В том-то и дело, что будет! — заявил Тот-Кто-Пришел. — В том-то и дело! И ты, брат, знаешь это не хуже меня!
— Да, — после минутной паузы согласился Рохан, — потому что я верю и буду верить: тот, кто варит суп, позаботится о том, чтобы я в него не упал. И не только ради супа!
Поиски Дина не увенчались успехом. Меча он не нашел. Зато основательно обследовал остров. И был восхищен разнообразием его флоры. Джибсу, достаточно хорошо знавшему Мадагаскар и джунгли Кореи, не говоря уже о Центральной, Южной и Юго-Западной Африке, Козий Танец представлялся теперь неким ботаническим садом… С уклоном в съедобные растения. Такое явно не могло быть делом рук одной природы.
Чуткий слух Джибса уловил посторонний звук: кто-то продирался через заросли футах в ста от того места, где он отдыхал. А место он выбрал удачное. Относительно ровный участок леса, с двух сторон огороженный бамбуковыми зарослями, с третьей — колючим кустарником, который не преодолеть без мачете. С четвертой стороны была довольно сносная тропа, выходящая на поляну шагов в двадцать в поперечнике. А на противоположной стороне поляны, поднимаясь на добрых двести футов над бамбуковой рощей, росло огромное дерево, далеко раскинувшее толстые горизонтальные ветви. Воздушные корни и зеленые канаты лиан образовывали вокруг мощного ствола несколько укромных «комнатушек», сквозь зеленые стены которых проникал рассеянный свет. Но не посторонний взгляд. Джибс, расположившийся в одном из таких укрытий, мог через просветы между листьями наблюдать за поляной, сам оставаясь невидимым.
Шаги Между тем звучали все ближе. Спустя минуту легкий вскрик сообщил Дину, кто идет. А еще через минуту на поляну вышла Фло, потирая оцарапанное бедро. Оказавшись на открытом месте, девушка огляделась. Она явно кого-то искала. Кого?
Дин позволил себе понаблюдать за ней, пока Фло нерешительно топталась на месте. И нашел, что хотя девушке далеко до Древних, но все же она очень привлекательна. Пожалуй, лет двадцать назад и в другом месте он обратил бы на нее внимание. И не только обратил внимание…
Дин ухмыльнулся. Почему — лет двадцать назад? Разве АНК не избавил его от этих двадцати лет? Она несколько худощава, но зато у нее отличные ноги и грудь — как у японки. А волосы на лобке — совсем светлые… Джибс снова ухмыльнулся. А все-таки до Древних ей далеко.
— Хэй! — негромко окликнул он девушку. Фло мгновенно напряглась, как испуганный олененок. И повернулась в сторону дерева. Джибс раздвинул завесу лиан и выбрался на поляну.
— Что-то ищешь? — спросил он добродушным голосом.
Дин испугал Фло, но она сумела справиться с излишком адреналина. И, зная, что он оценит ее самообладание, удовлетворенно улыбнулась.
— Да, — сказала она. — Я ищу вас!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
АНК стоял на вершине горы. Огнедышащей горы. Вулкана. Всего в нескольких шагах от края кратера. Вулкан спал. Но АНК чуял поднимавшиеся снизу удушливые испарения. И пульсацию магмы под платой застывший лавы.
АНК не боялся ни огня, ни ядовитых испарении. Тело, которым одарила его Госпожа, широкое, приземистое, покрытое чешуйчатой кожей, более твердой, чем шкура носорога, и менее чувствительное, чем деревянная обшивка биремы, — превосходное тело. Никто, увидевши АНКА впервые, не признал бы в нем живое существо. Грубо вырубленный каменный идол — вот на кого походил АНК.
Вулкан спал уже много-много лет. И склоны его, когда-то изуродованные шрамами застывшей лавы, теперь весело зеленели. Рощи, сады, виноградники, крохотные фигурки людей, возделывающих землю. Детям Дыма не откажешь в трудолюбии. Особенно, если вспомнить, как короток их век и как обременен горестями.
Несмотря на дымку, ант видел не только ближайшие склоны, но и каменные храмы одного их больших городов (там были и его храмы) у подножия спящей горы. И море видел, море, которое спустя много веков назовут Средиземным…
…
Прикосновение чужой мысли вернуло АНКА в существующий мир.
— Повелитель!
Еще четверо Древних стояли вокруг, но обращалась к нему по праву крови и по праву старшей — Рожденная-В-Радость.
— Прости, Повелитель! Наши тела переполнены и изнывают от жажды!
АНК дал ей почувствовать полноту своего недовольства. Но увидел, что Рожденная-В-Радость говорит правду.
Древняя опустилась на колени, коснулась лбом его ступни, в то время как остальные отодвинулись на несколько шагов.
АНК был рассержен, но, чувствуя покорность и жажду, исходящие от матери, сдержал гнев.
— Я удивлен! — произнес он голосом снисхождения. — Мало ли семени приняла каждая из вас за прошедшие ночи?
— Мы полны, — прошептала Рожденная-В-Радость. — Осчастливь нас. Повелитель! Прими принадлежащее тебе!
Сразу пятеро Древних молят его о близости! Удивление, которое зашевелилось в сознании Того-Кто-Пришел, угасло. Несомненно, тому была причина. Но на всякий случай АНК мысленным взором окинул свой остров. Он обнаружил троих людей спящими в уединении и покое, а четвертого — тоже спящим, в последний раз, должно быть, после соединения с юной Игрой-Счастливых-Воспоминаний.
Несколько часов назад АНК был чуть разочарован тем, что брат, по наущению его похожей на недозрелый колючий плод подруги, не пожелал провести ночь рядом. Теперь же АНК был рад этому. Жаждущих Древних нелегко удержать, если Дающий Семя — в нескольких шагах. Теперь же Рохан достаточно далеко. И в месте, которое Дети Дыма считают укрытием по наивности своей и которое является таковым — потому что Тот-Кто-Пришел хранит их. Они спят, а сила АНКА делает свою работу. Когда семена прорастут, брат освободится от ложных чар. Освободится, чтобы принять Дар Того-Кто-Пришел. Может быть, это случится не скоро. Но АНК не спешит. Как не спешит он соединить Имена! Быть может, для Госпожи он — один из многих. Быть может, ОНА даже не считает его лучшим из Тех-Кто-Приходил. Но АНК знает: он — лучший! И он соединит Имена. Когда наступит время. АНК знает, что ОНА жаждет и страшится. Как эти Древние. И АНК умеет повелевать. Собой. Временем. Жаждущими. Ужас — одно из его имен. Ужас! И даже Госпожа понимает: АНК может отнять все!
— Хорошо! — промолвил Тот-Кто-Пришел, слегка касаясь пальцами пушистого затылка Древней. — Я прощаю вас. И утолю вашу жажду. Но сейчас — ждите! Мне следует закончить начатое!
И, оттолкнув ногой голову Рожденной-В-Радость, закрыл глаза, отрешившись от существующего времени.
Древняя поднялась и присоединилась к своим сестрам. Желание, переполнявшее их, заставляло каждую страдать вдвойне. Своей болью и болью томящихся подруг. Но ни одна не посмела разбудить недовольство. И ни одна не рискнула отойти, чтобы окунуть в воду разгоряченное тело. Повелитель сказал: ждите! И все пятеро застыли в готовности, как белые безмолвные статуи, озаренные бледным светом луны. Только тяжелые груди поднимались от частого дыхания, и сильный возбуждающий запах волнами распространялся вокруг.
АНК вспоминал…
…Жар земли, ищущие пальцы Тьмы, поднимались из жидкого дымного нутра, тянулись ввысь к взывающему сыну Древней.
— АНЭ! — третий раз выкрикнул АНК. И, вскинув огромные руки: — О! ТЫ!
И уронил их, согнувшись пополам, резко, будто переломился…
Руки Тьмы почти коснулись его крохотных рук, когда палец Бога-Солнца воткнулся в затылок АНКА, испепелив выступающий шип его костного гребня.
Рот-щель беззвучно распахнулся, огненный Палец вышел из него и ушел туда, вниз, в дымную глубину кратера, унося прямо в гнездилище Тьмы огненное естество самого АНКА. Лишь пустая оболочка, мертвая застывшая скорлупа, осталась на вершине горы. Твердая как камень, подобная камню, она наконец стала камнем.
А Палец Бога-Солнца уже вбуравился в плоть Земли, раздвигая ее, как Имя АНКА должно было раздвинуть, разорвать — и соединить Имя той, с кем он был разлучен тысячи дет назад. Солнечный жар должен был дать ему силу сотворить это. Но АНК не выдержал. Собственная боль, боль Земли, боль Великой Госпожи жизни обратили волю АНКА в агонизирующий вихрь. И Палец, Палец Смеющегося Бога погружался все глубже и глубже, разрывы не только подвижный покров Силы, но и само вещество, смешивая его с нежной сущностью АНКА, смешивая с божественным беспощадным равнодушием.
