- Не-е-е-т!
- Ваше величество, заткнитесь! Вы всё портите!
- Да-а-а! - зачем-то согласился мертвец.
- Эй, Бордул! - истошно закричал Мольх, провожаемый обиженным взглядом короля, - У тебя был сообщник?!
- Да-а-а!
- Ксандо?
- Не-е-е-т!
- Сурдан?
- Не-е-е-т! - бродягу дёрнуло, он внимательно посмотрел в глаза Мольху немигающим взглядом, потом снова опустил взгляд, сосредоточившись на трупе.
- А другим сообщником Бордула был...
- Да-а-а! - резко перебил его труп.
- Эй, но я не произнёс имя подозреваемого!
- Да-а-а! - выпалил в последний раз мертвец, потом упал и больше не поднимался. Стеклянные глаза так и остались открытыми, а язык окончательно вывалился изо рта и посинел.
- Труп вышел из-под контроля, не мог его больше удерживать. Можно закапывать этот кусок мяса. Больше он не скажет ничего. Хорошие и толстые кости для орг... - осёкся некромант.
- Что ты сказал? - Гинеус аж побелел.
- Ничего...
Князь переменился в лице.
- Я узнал тебя, Сурдан!
Бродяга, не поднимая лица, резко подхватил валяющийся на полу кинжал, отпихнул ногой стол, вцепился в Мольха, развернул к себе спиной, сдавил шею и приставил к ней нож.
Присутствующие ахнули и замерли в растерянности и недоумении.
- Всем к стене! Молодец, папаша! Долго же ты думал.
- Что ты себе позволяешь?! - закричал Гинеус.
- Я всегда говорил, нет ничего отвратительнее убийства. Презираю убийц. Но способен ли убить доведённый до отчаяния человек? Смысл не в убийстве, а в изменении сознания человека. Если человек пройдёт испытания, он станет другим. Всё сводится к одному правилу: чтобы научиться ценить свою жизнь, нужно лично познать смерть. Я это сделал!
- Сурдан! Ты?! Да ты... - Гинеус глотал ртом воздух, не в силах выговорить ни слова от удивления, смешанного со страхом. Старший сын князя, с красным от крови лицом, рубахой и руками выглядел жутковато.
- Я, я. Не двигаться. Дважды предупреждать не буду. Если что-то пойдет не так - проткну ему глотку. Ничего личного, граф. Сейчас вы все сядете на корточки, стражников это тоже касается. Папаша пойдёт вперёд нас и прикажет всем, кто при оружии, не рыпаться и выпустить нас из замка.
- Но какого лешего? Что происходит? - очнулся от ступора король.
- Прошу извинить меня, что доставил столько неприятных минут, - обвёл взглядом всех присутствующих, задержав взгляд на Гинеусе, - И простите, что всё тут испачкал. Если бы папаша не вспомнил моё имя, мог уйти тихо и с миром. Просто хотелось посмотреть в глаза того, кого я когда-то считал своим отцом.
Мольх застонал от боли. Он почувствовал, как острие кинжала прорвало его кожу на шее, и вниз потекла струйка чего-то тёплого и липкого. Король был вне себя от бессилия, но держался.
- Что ты несешь, Сурдан?! - позеленел от злости Гинеус, - Тебя следовало за твои деяния не выгнать, а повесить!
- Ты и так послал меня на верную смерть! Думаешь, что живых могут судить только те, кто выжил, и что мёртвым не добраться до твоей души? Ты жестоко ошибаешься! - захохотал Сурдан, крепко удерживая сыскаря за шею, - Посмотри смерти в глаза, возможно, после этого ты научишься ценить жизнь, и не только свою. Всем сесть, вытянуть руки! Отец, не играй с тем, что не принадлежит тебе, я не шучу.
- Ты невменяемый! Забыл, за что тебя изгнали?! Ты опозорил род Верузов!
- И чем же я его опозорил? Убийством? Предательством? Опустошением казны? Я никого не убивал, не грабил и не предавал! Люди убивают себя сами.
- Разрытие могил - не меньшее преступление, чем убийство, Сурдан!
- Я разрывал только могилы самоубийц, папаша. Они прокляли себя сами!
- Ты заколдовал дочь короля?!
- Нет. Мне не нужна дочь короля. Труп не солгал. Я помню своего деда и славлю его иначе! Он убивал, хоть и не лично. Я же помогаю людям научиться ценить жизнь, заглянуть в свою душу и преодолеть себя. Жить или умереть - решать только самому человеку, - глаза Сурдана окончательно обезумели, в них появилось что-то животное, расчётливое и жестокое. Тон изменился на яростный.
Очнулся Блоднек, открыл глаза, кое-как сел на пол и уставился на Судрана и Мольха.
- Очнулся, братец? Узнаёшь ли ты меня?
- Что тут происходит? "Братец?".
- Да, братец. Не признал Сурдана? Всё такой же трус, да, Блоднек?
Тот оторопело поглядел по сторонам, сидя на ягодицах. Взглядом зацепил труп с дырой в брюхе с выходящими наружу на метр кишками, и лужу крови. Почувствовал головокружение, глаза его съехались на переносице, и он опять провалился в небытие.
- Ладно, ладно, спокойно только, - вставил Ровид, - Мы все сядем на корточки. Только кинжал-то верни!.. Вещь дорогая.
- Остроумно, король. Предлагаю всем довериться мне. Правила весьма просты, но их нарушение чревато смертью. Я покидаю с сыщиком замок по подземному ходу, а Гинеус приказывает страже не совершать резких движений. Как только я окажусь вне зоны досягаемости, то отпускаю Мольха. Он мне тоже не нужен.
- Делайте, что он говорит, - пробасил король, опускаясь на пол. Все последовали его примеру, - Меня мало заботят ваши внутренние родовые дела. Уходи. Но запомни, Сурдан, если с Мольхом что-то случится, я тебя достану с любой высоты или глубины.
- Приятно иметь дело с понятливым человеком. А вот вежливости королю явно не хватает, - ухмыльнулся Сурдан, - Так, папаша, веди в мою комнату, и советую поторопиться. У графа из шеи начала идти кровь, и чем быстрее ты будешь двигаться, тем больше шансов у него выжить. Сколько ему нужно пролить крови, чтобы ты понял?
- Брат, да что же ты творишь?! - с ужасом воскликнул Кадрош.
- Уже не брат. Вы все умерли. Кто не ценит жизнь, тот недостоин жизни! - прохрипел некромант.
"Ненормальный" - кольнуло сыщика. Он даже не заметил, как произнёс это вслух.
- Да, я ненормальный, граф. Мне надоело это. А ещё мне до смерти надоели люди, которые не ценят своего счастья, которые смеются над страданиями и болью других. Мне всё это сильно надоело!
- Хорошо, хорошо. Спокойно, только без резких движений, я на твоей стороне. Обещаю, что буду вести себя хорошо.
Сурдан расхохотался замогильным голосом, но даже и не думал ослабить хватку. У двери наступил на корону, смяв половину зубцов, и яростно пнул её в сторону собравшихся. Та укатилась прямо в блевоту Инукиса, что вызвало новый приступ злобного смеха у Сурдана.
- Вот такое же у тебя и княжество, папаша! Как вас легко подчинить своей власти. Но я не собираюсь никому мстить за своё изгнание, мне неинтересно жить ради мести. Она может изменить человека, превратить в того, кем ты никогда не был. Подумай над этим. Всё, вперёд! Всем лежать и бояться полчаса! И без глупостей.
Князь стоял, упершись лбом в холодную стену, сжимая и разжимая кулаки, выглядел он осунувшимся и бледным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
