Ты уже угодил в собственную ловушку, болван!
Если бы он держал рот на замке, ему удалось бы выйти сухим из воды даже с этой утонченной полуложью насчет сада. Катриона по-прежнему работала бы у него и… тут он остановился. Кросс-бол. Был бы тот несчастный период его юности чуть менее несчастным, если б он так и не узнал об этой подставке? Ты предпочитаешь чувствовать себя дураком или быть таковым? Для себя он ответ знал точно. Неужели к Катрионе он проявит меньшее уважение?
Уже проявил. Кретин!
Как бы то ни было, обвинение, судя по всему, касается его одного. Если Ришар не солгал – ха! – то ее даже рикошетом не задело. И если ты снова не начнешь вокруг нее увиваться, так оно и останется.
Майлз тяжело опустился на стул. И сколько же ему придется держаться в стороне, чтобы утихли сплетни? Год? Годы? Вечность?
Дьявольщина! Единственное преступление, которое он совершил, – это влюбился в храбрую и прекрасную женщину. Что тут плохого? Он хотел подарить ей Вселенную или хотя бы кусочек Вселенной. Как такие добрые намерения могли превратиться в такую… неразбериху?
Внизу снова послышались голоса. По лестнице прогремели сапоги, и Майлз пожалел, что не сказал Пиму, что его ни для кого нет дома. Однако в дверях возник вовсе не Пим.
Майлз застонал.
– Привет, братец! – жизнерадостно улыбнулся Айвен. – Боже, да ты до сих пор в разобранном состоянии!
– Отстаешь от времени, Айвен. Я снова в разобранном состоянии.
– Да? – Айвен устремил на него вопросительный взгляд, но Майлз только отмахнулся. Айвен пожал печами: – Ну, так что у нас тут есть? Вино? Пиво? Вкусности матушки Кости?
Майлз махнул в сторону встроенного бара.
– Угощайся сам.
Айвен плеснул себе вина.
– А тебе что налить? – поинтересовался он.
Не будем начинать по-новой.
– Ничего. Спасибо.
– Ну как скажешь. – Айвен подошел к окну, взбалтывая вино в бокале. – Ты видел мои послания по комму?
– Ах да, извини. Денек выдался суматошный. – Майлз гневно сверкнул глазами. – Боюсь, из меня сейчас плохой собеседник. Меня только что огорошил Ришар Форратьер, кто бы мог подумать! И я до сих пор перевариваю информацию.
– А! Хм. – Айвен покосился на дверь и отхлебнул вина. Затем кашлянул. – Если это насчет слухов об убийстве, так лучше бы ты удосужился ответить на мои чертовы послания – тогда бы тебя не огорошили. Я старался.
Майлз изумленно уставился на кузена.
– Господи, и ты туда же? Неужели в чертовом Форбарр-Султане уже все слышали эту туфту?
– Насчет всех не скажу, – пожал плечами Айвен. – Мать пока об этом не упоминала, но она могла счесть, что это слишком глупо, чтобы обращать внимание. Байерли Форратьер сообщил мне, чтобы я передал тебе. На рассвете, заметь! Он обожает такого рода сплетни. И ему в лом держать их при себе, если только он не сам их и раздувает, чтобы позабавиться. Или он играет в какую-то хитроумную игру. Я даже не знаю, на чьей он стороне.
Майлз помассировал лоб.
– Кхе!
– Как бы то ни было, суть в том, что не я это начал. Ты уловил?
– Ага, – вздохнул Майлз. – Полагаю. Сделай одолжение, дави все слухи в зародыше, где только услышишь.
– А кто мне поверит? Всем известно, что я твой вечный ишак. К тому же я ведь не был свидетелем. И знаю не больше, чем все остальные. – И добавил после короткого размышления: – Меньше.
Майлз прикинул имеющиеся возможности. Смерть? Смерть будет куда спокойней, к тому же не придется страдать от этой пульсирующей головной боли. Но всегда остается риск, что какой-нибудь энтузиаст снова оживит его еще в худшем состоянии, чем прежде. К тому же ему необходимо прожить еще чуть-чуть, чтобы проголосовать против Ришара. Он задумчиво оглядел кузена.
– Айвен…
– Я не виноват! – мгновенно отреагировал Айвен. – Это не мое дело, ты не можешь меня заставить, и если ты хочешь меня задействовать хоть на сколько-нибудь, тебе придется сразиться с моей матушкой. Если рискнешь. – Он кивнул, довольный собственной находчивостью.
Майлз откинулся на стуле и некоторое время пристально смотрел на Айвена.
– Ты прав, – произнес он наконец. – Я слишком часто злоупотреблял твоим добрым отношением. Извини. Не важно.
Айвен, как раз отхлебнувший глоток вина, уставился на братца в немом изумлении. Брови его поползли вниз. Наконец ему удалось сделать глотательное движение.
– То есть как это – не важно?
– А вот так, не важно, и все. Нет никаких причин втягивать тебя в это грязное дело, зато есть куча причин этого не делать. – Майлз слабо представлял себе, чем Айвен может сейчас помочь.
– Нет необходимости? Не важно? Чего ты добиваешься?
– Боюсь, ничего. Тут ты ничем не поможешь. Но все равно спасибо за предложение, – вежливо добавил Майлз.
– Я ничего не предлагал, – возразил Айвен и подозрительно сощурился: – Ты что-то затеял!
– Да нет. – Похоже, последующие недели будут самыми неприятными. – Спасибо, Айвен. Уверен, дорогу к выходу ты найдешь сам.
– Ну… – Айвен поиграл бокалом, допил вино и поставил бокал на место. – Разумеется… Позвони… если что-то понадобится.
Он ушел, растерянно оглянувшись, и до Майлза донеслось возмущенное бормотание: «Нет необходимости. Не важно. Да за кого он, черт возьми, себя принимает?..»
Майлз усмехнулся и устроился поудобней на стуле. Ему еще многое предстоит сделать. А сейчас он слишком устал.
Катриона… Имя словно струилось сквозь пальцы, неуловимое, как дым.
Глава 13
Полуденное солнце жарило вовсю. Катриона сидела в садике, изучая разложенный на столе список краткосрочных вакансий – она заказала информацию по комму. Должность, оплата, адрес… Ничего подходящего. Она еще раз пробежала глазами список, подумала, нарисовала на полях очередную версию жучка-маслячка, отложила бумаги. Чем бы себя занять? Может, придумать новый вариант сада для тети Фортиц? Такой, чтобы легче было ухаживать за растениями. Осенью тете сделают пересадку сердца – как только будет готов трансплантат. Сердечная недостаточность ей больше не грозит, но, конечно же, садом она заниматься не будет. Как только оправится, снова полностью посвятит себя преподаванию. Сад из одних барраярских растений?.. Нет.
Катриона покачала головой и вернулась к списку вакансий.
Из задумчивости ее вывел голос тети:
– Катриона, к тебе гость.
Она подняла голову – и вздрогнула от неожиданности. Рядом с госпожой профессор стоял Саймон Иллиан. Живая легенда. Конечно, она сидела рядом на званом ужине, но то было в особняке Форкосиганов – а в особняке Форкосиганов возможно все. Но чтобы знаменитый капитан Иллиан средь бела дня возник у нее в саду? Нет, так не бывает.
Иллиан посмотрел на Катриону и ласково улыбнулся. Она сделала попытку встать.
– Нет-нет, не надо, госпожа Форсуассон! – Он театрально замахал руками.
– Не… хотите присесть? – смущенно выговорила Катриона, опускаясь на место.
– Благодарю. – Он отодвинул стул и сел, устраиваясь поудобнее. – Я хотел бы поговорить с вами наедине, если не возражаете. Госпожа Фортиц, кажется, ничего не имеет против.
Тетя кивнула.
– Видишь ли, Катриона, я как раз собралась уходить в университет. Или мне задержаться ненадолго?
– В этом нет необходимости, – тихо ответила Катриона. – Чем занят Никки?
– Играет за моим коммом.
– Хорошо.
Тетя Фортиц еще раз кивнула и ушла в дом.
Иллиан откашлялся:
– Не хочу отнимать у вас время, госпожа Форсуассон, или отрывать от дел. Мне хотелось бы извиниться за то, что я в тот вечер поставил вас в неловкое положение. Я чувствую себя виноватым и очень опасаюсь, что, возможно, нанес… непреднамеренный ущерб.
Катриона подозрительно нахмурилась и машинально принялась теребить воротник.
– Вас Майлз прислал?
– А… Нет. Я посол, уполномоченный исключительно самим собой. Это полностью моя инициатива. Не произнеси я ту дурацкую реплику… Я не вполне понимал всю деликатность ситуации.
