Майлз потер лоб.
– В иных обстоятельствах я мог бы ответить на некоторые вопросы Никки здесь и сейчас. Но в свете последних событий мои слова, к сожалению, могут подвергнуться сомнению. Формулировка «конфликт интересов» и наполовину не описывает ситуацию, в которой я оказался. – Он тихо вздохнул и откинулся на спинку стула, весьма неубедительно пытаясь изобразить спокойствие. – Первое, на что мне хотелось бы указать, – это что всех собак навешали на меня. Вы, судя по всему, остались за бортом. И я бы желал, чтобы так оно и оставалось. Если мы… не будем встречаться, ни у кого не возникнет мысли избрать вас объектом следующих клеветнических нападок.
– Но в таком случае вы будете выглядеть еще хуже, – возразила Катриона. – Тогда будет казаться, что я поверила лжи Алекса.
– А иначе все будет выглядеть так, будто мы с вами оба каким-то образом замешаны в смерти Тьена. И я не представляю, как нам выиграть эту битву. Я только вижу, как хотя бы наполовину уменьшить ущерб.
Катриона нахмурилась. Предоставить тебе в одиночку расхлебывать эту грязь? Чуть помедлив, она сказала:
– Ваше предложение неприемлемо. Найдите другой выход.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Как пожелаете…
– О чем это вы? – требовательно спросил Никки.
– А! – Майлз потеребил губу. – Судя по всему, причина, по которой мои политические противники обвинили меня в повреждении респиратора твоего па, состоит в том, что я пытался ухаживать за твоей мамой.
Ник сморщил нос, переваривая сказанное.
– А вы и вправду просили ее выйти за вас замуж?
– Ну да. Довольно неловким образом. Просил. – Он что, действительно краснеет? Майлз быстро глянул на Катриону. – И теперь я боюсь, что, если мы с ней и дальше будем общаться, люди подумают, будто мы оба состряпали заговор против твоего па. А она боится, что, если мы перестанем общаться, люди решат, что это доказывает, будто она думает, что я и правда – извини, если эти слова тебя огорчают, – убил твоего па. Это называется – что так плохо, что эдак нехорошо.
– Да пропади они все пропадом! – воскликнула Катриона. – Мне глубоко наплевать, что подумают эти невежественные идиоты. Или скажут. Или сделают. Пускай подавятся своими сплетнями! – Она сжала кулаки. – Меня интересует только, что думает Никки.
Чтоб он сдох, этот Формонкриф!
– Ладно, – выдохнул Майлз. – Ладно. – Он едва заметно кивнул, и Катриону вдруг потрясло представшее перед ней мысленное видение рыцаря, опускающего забрало перед боем. Некоторое время Майлз пристально изучал Никки, затем облизнул губы. – Итак, Никки… Что ты обо всем этом думаешь?
– Без понятия. – Никки, так ненадолго оживившийся, снова замкнулся. Плохой признак.
– Я сейчас не о фактах. Фактов у тебя пока недостаточно. Попробуй выразить свои чувства. Тревоги. Ну вот, к примеру, скажи, ты меня боишься?
– Не-а, – помотал головой Никки, обхватив руками колени и елозя подошвами по шелковой обивке софы.
– Ты боишься, что это может оказаться правдой?
– Этого просто не могло быть! – вскинулась Катриона. – Физически невозможно!
– Но он ведь был эсбэшником, мам! – поднял глаза Никки. – А агенты СБ могут сделать все что угодно и выдать это за все что угодно!
– Спасибо за… вотум доверия, Никки, – серьезно кивнул Майлз. – Вообще-то, Катриона, Никки по большому счету прав. Я вполне могу вообразить несколько вполне подходящих сценариев, при которых вы бы увидели именно то доказательство, которое видели.
– Назовите хоть один, – брюзгливо потребовала Кэт.
– Самый простой – у меня мог быть неизвестный сообщник. – Майлз едва заметно повел пальцами, будто перекрывая кислородный вентиль. Никки, естественно, не уловил ни жеста, ни намека. – Так что это несложно. А раз их я могу придумать, могут и другие. И я полностью уверен, что кое-кто из этих других не откажет себе в удовольствии поделиться с вами своими подозрениями.
– Вы это предвидите? – в легкой растерянности спросила она.
– Десять лет службы в СБ даром не проходят. И некоторые из полученных навыков не очень приятны.
Волна ярости начала потихоньку откатывать, оставив Катриону одну на пустынном берегу. Она ведь не собиралась вести столь откровенные разговоры в присутствии Никки, но Формонкриф уничтожил все возможности и далее оберегать мальчика, держа его в неведении. Может, Майлз и прав. Им придется так или иначе решать эту задачу. Всем троим придется, готовы они или нет.
– Сокрытие фактов лишь уводит в сторону. И рано или поздно ты сталкиваешься с голой правдой. Или недоверием. – Он повернулся к Никки. Глаза его были непроницаемыми. – А правда такова, Никки. Я не убивал твоего отца. Он вышел из купола с почти пустым респиратором, который не проверил, а затем слишком долго пробыл снаружи. Я совершил две грубые ошибки, которые помешали мне спасти его. Сознавать это мне довольно неприятно, но исправить я уже ничего не в силах. Единственное, что я могу сделать, это позаботиться… – Майлз осекся и с опаской покосился на Катриону. – Проследить, чтобы о его семье позаботились, чтобы она ни в чем не нуждалась.
Кэт молча смотрела на Майлза. Тьена, когда он был жив, меньше всего волновала семья – иначе он не оставил бы жену без гроша, позаботился бы о своем добром имени, подумал бы, как вылечить Никки от серьезного генетического заболевания. Хотя самых крупных провалов Тьена – бомб замедленного действия, подложенных под будущее Никки, мальчик по молодости лет не замечал. На похоронах она спросила, какие самые счастливые моменты с отцом он помнит. Никки вспомнил, как Тьен возил их на неделю на морское побережье. Катриона промолчала. И билеты, и гостиницу ей подарил – как милостыню – ее брат Хью. Даже из могилы Тьен умудряется вносить хаос в ее жизнь!
Никки сидел, поджав губы, сосредоточенно переваривая услышанное.
– Но… – начал он и замолчал.
– Должно быть, у тебя возникла масса вопросов, – поощрительно сказал Майлз. – Назови некоторые. Или хотя бы парочку.
Никки опустил глаза, потом поднял.
– Но… но… почему он не проверил свой респиратор? – И, чуть помедлив, выпалил: – Почему вы не поделились с ним своим? Какие две ошибки вы допустили? Что вы такое наврали маме, из-за чего она так рассердилась? Почему вы не могли спасти его? Почему у вас так поранены запястья? – Никки глубоко вздохнул, совсем уж затравленно посмотрел на Майлза и чуть ли не прорыдал: – Я теперь должен убить вас, как капитан Форталон?
Майлз, внимательно слушавший поток вопросов, слегка опешил.
– Прошу прощения, кто?
– Капитан Форталон – его любимый персонаж из сериала, – смущенно пояснила Катриона. – Это пилот скачкового корабля, переживающий всякие галактические приключения с принцем Ксавом и снабжающий контрабандным оружием партизан во время цетагандийского вторжения. Есть целый цикл серий, где он охотится на коллаборационистов, убивших его отца, и мстит, уничтожая одного за другим.
– Я этот сериал как-то пропустил. Должно быть, отсутствовал на Барраяре. И вы разрешаете Никки смотреть такие жестокие вещи, в его-то возрасте? – Глаза Майлза внезапно засияли.
Катриона стиснула зубы.
– Теоретически это должна была быть учебная программа, учитывая историческую достоверность деталей.
– Когда мне было столько лет, сколько Никки, я был одержим лордом Форталией Лысым, легендарным героем Периода Изоляции. – Майлз невольно перешел на интонацию рассказчика. – Вообще-то, если вспомнить, все тоже началось с головида. Но, когда я этим еще не до конца переболел, я уговорил деда сводить меня посмотреть подлинные архивные материалы. И оказалось, что Форталия вовсе не такая уж легендарная личность, а его истинные похождения не столь уж героические. По-моему, я до сих пор могу спеть все девять вариантов песни, которые…
– Пожалуйста, не надо! – взмолилась Катриона.
– Ну, могло быть и хуже. Рад, что вы не позволили ему посмотреть «Гамлета».
– А что такое «Гамлет»? – мгновенно заинтересовался Никки. Кажется, он начал потихоньку оттаивать.
