— Ты отдавала их в ремонт? — спросил он Пьяри.
Та повернулась и посмотрела, куда показывает Раджан.
— А, вон ты о чем! Нет, они уже давным-давно отстают. Только ми их понимает.
— Теперь они идут как надо.
Время Сарны наконец-то сравнялось с настоящим.
Карам покормил Умид и сидел рядом с ней, держа в руке пустую соску. Большой палец его второй руки был «в плену».
— Она просто схватила меня и уснула, — сказал он труженикам, когда те вернулись с кухни. — Теперь я не могу пошевелиться, иначе она проснется и снова заплачет.
Раджан кашлянул.
— Ну, так ты решил, что нам делать?
Маленький мальчик должен перейти ручей вброд, а взрослый мужчина может легко его перешагнуть. Карам осознал, что у него все иначе. Поток правды, быстрых вод которого он избегал всю жизнь, внезапно разлился. Он уже не мог прыгать с берега на берег и уклоняться от брызг истины. Карам снова стал ребенком, испуганно бредущим сквозь бурную реальность. Когда будет суша? В какую сторону идти? Как не предать Сарну и жить по правде?
Оскар видел, как Карам борется с собой, а Умид мирно спит, обхватив его палец. Дитя, рожденное в молчании и спящее под какофонию исповедей. Ее губки собрались бантиком, словно она посылала отцу воздушный поцелуй.
— Если никто не скажет, кем была Найна, ее дочь унаследует эту ложь. Я видел, что обман сотворил с Найной, и не хочу такого будущего для Умид. — Слова Оскара парили по комнате, точно ласточки в поисках гнезда, и с надеждой вились вокруг Карама. — Давайте позволим Найне стать собой хотя бы после смерти. — Оскар с горечью подумал, что любимой пришлось умереть, чтобы добиться признания.
Карам вспомнил, как Найна против его воли вошла в жизнь семьи. Покинула ее она тоже вопреки его желанию, ведь никому, даже родным детям, не удалось так крепко связать их с Сарной.
— Мы назовем Найну дочерью Карама и Сарны Сингх, — наконец проговорил он.
— Что?! Нет! — Раджан ударил себя кулаком по ладони. — Эти похороны должны покончить с обманом, а не наложить на правду слой глянца.
Карам не собирался прилюдно связывать имя Сарны с именем какого-то другого мужчины.
— У каждого ребенка есть два родителя. Мы должны указать мать и отца — таков обычай. Если же если мы назовем Сарну, то придется — и меня. В этом смысл брачных уз — наши судьбы скреплены печатью. Вы, современная молодежь, думаете, будто ничего не стоит ее сорвать, когда вам прискучит семейная жизнь. Но в мое время никто не мог так сделать. — Карам постепенно заканчивал путешествие, длившееся всю его жизнь, и пребывал в пункт назначения, туда, где он мог творить историю. Семейную хронику. — Я всегда буду рядом с вашей матерью. К тому же я вполне гожусь на роль Найниного отца, так что обман невелик.
— По мне, это жалкая увертка, — сказал Раджан. — А ты что думаешь, Оскар?
— Найна всегда хотела стать членом вашей семьи. Предложение мистера Сингха исполнит ее желание. Для Умид важны именно вы, а не какие-то биологические предки. — Он повернулся к Караму. — Я убежден, что Найне хотелось быть вашей дочерью. Она всегда говорила о вас с любовью и уважением.
Карам снова взглянул на Умид и увидел в девочке ее мать и бабушку. Он разглядел то, что так и не сбылось, и то, что еще можно было претворить в жизнь.
— Да, — заявил он. — Завтра мы назовем Найну дочерью Карама и Сарны Сингх, сестрой Раджана и Пьяри, женой Оскара и матерью Умид.
Послесловие
Те, кто из-за аварии, болезни лишился рук или ног, порой чувствуют в исчезнувшей части тела боль, которая называется фантомной. Казалось бы, эти страдания мнимы, но даже наука подтверждает их существование. Теперь я это понимаю. После смерти Найны я осознал, как тяжело испытывать боль там, где ничего нет. Словно калека, нагибающийся почесать ампутированную ногу, я поворачиваюсь во сне и обнимаю пустоту. Каждый четверг в девять вечера, когда начинается Найнина любимая передача, я чуть не зову ее к телевизору. Чищу зубы и забываю, что класть пасту на вторую щетку больше не надо.
Морфий не может унять фантомную боль, равно как и время, которое считают лучшим обезболивающим, не в силах залечить мою рану. Другой наркотик для человеческого сердца — время. Однако я не хочу стирать воспоминания, пусть даже они обрекают меня на муки.
Врачи утверждают, что нашли лекарство от фантомной боли. Всеми нашими действиями управляет двигательная зона коры головного мозга. В ней представлено человеческое тело, и она сокращается, если какая-то его часть пропадает. Чем больше сокращение, тем сильнее боль. У людей с протезами эта зона сжимается в меньшей степени, потому что сигналы о движении продолжают поступать в мозг. Инвалидам советуют воображать, будто отсутствующая часть тела действует, как ей положено. Тогда сокращение двигательной зоны замедляется или вовсе останавливается, а боль проходит. Кто бы мог подумать, что для избавления от страданий есть такое простое средство?
Я воспользовался похожим методом, чтобы примириться со смертью Найны: я вспоминаю и представляю потерянное. Никто больше не кладет мед в мой чай, но я пью, думая о Найне, и он становится слаще. Иногда я воображаю то, что плохо помню или не знаю о ней. Зона любви в моем мозгу не сокращается, получая вымышленные импульсы. Такое лечение я прохожу не ради себя — ради тебя, Умид.
Ради тебя, хоть ты и не знаешь, что потеряла… (Или знаешь? Быть может, ты уже почувствовала?) Наверное, самая большая трагедия — лишиться того, что было твоим по праву, так и не обретя; потерять мать, не узнав ее ласк. Мне становится страшно при мысли, что внутри тебя что-то сжимается от этой утраты и причиняет боль. Поэтому я попытался вложить образ твоей мамы в слова, придумать ей замену. Я описал ее прошлое на этих страницах, чтобы они посылали необходимые импульсы в твой мозг и создавали впечатление, будто ты знала Найну.
Возьми эти слова. Представь то, о чем они повествуют. Прочувствуй их. Пожалуйста, обращайся с ними бережно, моя Умид, ведь история Найны — и твоя тоже. Ибо истории родителей неизбежно становятся нашими собственными, и пока мы их не узнаем, мы не станем самими собой.
От автора
Я признательна всем, кто поддерживал меня во время создания этой книги.
В особенности я должна поблагодарить:
Бобби и Вики, моих дорогих друзей и благородных эмиссаров. Лауру Шерлок, которая помогала издать эту книгу как можно быстрее. Наташу Фэрветер, чьи теплота и проницательность превратили процесс издания в удовольствие. Джун Лоусон, чья внимательность превзошла мою во много раз, а тактичные и подчас колкие комментарии обнаружили то лучшее, что во мне было. Всех в «Трансуорлд паблишерс», кто верил в эту книгу и помогал готовить ее к публикации.
Я многим обязана своей семье: закоренелым рассказчикам и прекрасным поварам. Мама-джи и папа-джи, моим вторым родителям. Симсу и Агаму — благодаря им я научилась смеяться над собой. Ровану и Элиоту, которые напоминают мне, как я еще молода и уже стара. Па, знающему, как надо работать, чтобы осуществить мечту. Нефу и Саре, моим защитникам и образцам для подражания. И в первую очередь — маме, чья доброта и вкусная еда всегда вдохновляли меня и поддерживали.
И еще есть Мэтти. Ему я могу сказать только одно: без тебя, любовь моя, я была бы другой и эта книга не появилась бы на свет.
Примечания
1
Перевод с англ. Н.Треневой.
2
Принятое обращение сикхских жен к мужьям.
3
Хаи Вахегуру, хаи Руба — О Боже! (пендж.)
4
Сингх — древнеиндийское ведическое имя, означающее «лев». В 1699 году по желанию Гуру Говинда Сингха все сикхи в знак равенства были названы этим именем. Всем женщинам было дано имя «Каур» — «принцесса».
5
Дешевый общественный транспорт, фургончик, оборудованный двумя-тремя лавками для пассажиров; аналог маршрутных такси.
