Вторая разновидность слоя капиталистов-аутсайдеров — «предприниматели-финансисты», создатели новых промышленных «империй» с помощью тех же финансовых манипуляций и уловок, которыми пользовался герой известного романа Т. Драйзера, финансист Фрэнк Каупервуд[428]. Вместо того чтобы тратить время на создание новых предприятий, банкиры этого типа, зорко следя за рыночной конъюнктурой, стремятся приобрести за бесценок функционирующие, как правило, «больные» корпорации. Преследуя такую цель, они время от времени вторгаются «в пограничные области» обширных сфер влияния магнатов финансового капитала.
Типичный представитель этой разновидности финансистов — калифорнийский «нувориш» Нортон Саймон. Сын торговца, он начал и сам заниматься мелкой торговлей в 20-летнем возрасте. В годы экономического кризиса (1929—1933) он скупал в Калифорнии за бесценок мелкие обанкротившиеся предприятия, продававшиеся с торгов.
В годы второй мировой войны Саймон нажил 4 млн. долл, на производстве консервов и различных финансовых манипуляциях. Этот капитал позволил ему приобрести контроль над тремя довольно крупными компаниями. Он слил их в единый концерн «Хант фудс энд индастриз». В 1965 г. общий объем продаж продукции, выпускаемой его предприятиями (консервированный томатный сок, хлопковое масло, стеклянная тара, спички, краски, бумага и фанера), составил 500 млн. долл. Н. Саймон и члены его семьи владеют 27% акций «Хант фудс» рыночной стоимостью (на 1966 г.) около 60 млн. долл. Создавая свою промышленную «империю», Саймон применил обычный для капиталистов-финансистов этого типа прием: ликвидные финансовые ресурсы каждой новой купленной им компании использовались для приобретения контрольного пакета акций какой-либо другой компании. Во второй половине 60-х годов «Хант фудс» стала все больше превращаться в своеобразную холдинговую компанию. В частности, она приобрела контрольные пакеты акций издательства «Мак колл» и компании «Канада Драй». В 1966 г. промышленная «империя» Нортона Саймона включала шесть корпораций с общей суммой активов в 1 млрд. долл.
До 1965 г. Саймон тщательно избегал вторжения в сферы «интересов» и контроля основных групп финансовой олигархии США. Жертвами его «пиратских налетов» обычно служили компании, не вызывавшие большого интереса у магнатов финансового капитала. Сравнительно легко, например, ему удалось захватить контроль над компанией «Уилинг стал» (активы — 400 млн. долл.). Эта металлургическая компания, по выражению журнала «Форчун», уже была «высосана ее первоначальными главными акционерами, успевшими заблаговременно сбыть свои пакеты акций»[429]. Нью-йоркские кредиторы «больной» корпорации позволили калифорнийскому финансисту занять пост председателя и заполнить своими доверенными лицами половину мест в совете директоров.
Восточные банкиры сами просили Саймона взять на себя руководство финансовыми делами столь же «больной» металлургической компании (питсбургской «Крусибл стил» с активами около 240 млн. долл) и отразить угрожавший ей «налет» со стороны группы мелких финансовых «пиратов». Компания входила в сферу влияния Меллонов. Однако их интерес к этой малоприбыльной компании, видимо, был невелик. Крупных акционеров «Крусибл стил» не имела. Директорам и администраторам компании принадлежало менее 1 % акций. Этим решила воспользоваться группа мелких финансовых хищников, возглавляемая чикагским дельцом Моррисом Рубином. М. Рубин и его партнеры в конце 1965 г. приступили к скупке акций «Крусибл стил» и официально объявили о намерении добиваться переизбрания ее правления. В январе 1966 г. банк Меллонов просил Саймона войти в состав правления «Крусибл стил» и изнутри организовать отпор «налетчикам»[430]. «Тот самый Нортон Саймон, — писала по этому поводу «Нью-Йорк тайме», — которого еще недавно поносили, как «пирата», теперь принял на Уолл-стрит образ некоего «финансового Робин Гуда», пришедшего на выручку попавшему в беду правлению «Крусибл стил»»[431]. Саймону и его доверенным лицам предоставили четыре места в совете директоров «Крусибл стил». Заняв пост председателя финансовой комиссии, он приступил к организации «обороны» компании. Его «Хант фудс» приобрела значительный пакет акций «Крусибл стил».
Но не всегда финансовые операции Н. Саймона протекали столь гладко. В тех случаях, когда он пытался получить «голос» в делах крупных «респектабельных» корпораций, опекаемых основными финансовыми группами, калифорнийский финансист встречал унизительный отпор. Правление гигантской корпорации «Свифт» почти демонстративно отказало Саймону в директорском месте, несмотря на то, что он контролирует значительный пакет акций этой компании. В 1964 г. Саймон приобрел (через «Макколл корпорейшн») около 10% акций компании «Америкэн бродкастинг парамоунт сиэтерз» и потребовал предоставить его доверенному лицу директорский пост. Правление компании, опираясь на поддержку банкиров лимэновской группы, не только отвергло это требование, но и приняло меры к тому, чтобы ограничить «голосующую силу» пакета акций Саймона на собрании акционеров, внеся некоторые изменения в устав компании[432].
Подобно новоорлеанскому финансисту Роусселу Н. Саймон мечтает проникнуть в сферу «высших финансов», войти в состав финансово-промышленной плутократии США и стать наравне с «патрициями». Но пока он еще далек от достижения этой цели. Ни один крупный банк не удостоил его приглашением занять место в совете директоров, и для него по-прежнему остаются наглухо закрытыми двери аристократических клубов.
Находиться вне сферы конкурентной борьбы главных монополистических объединений совсем не означает пребывать в независимости от них. В условиях развитого финансового капитала ни один частный предприниматель — будь то промышленник, банкир или фермер — в США не может избежать той или иной формы подчинения и зависимости от крупных банков-гигантов и главных монополистических объединений. Американским аутсайдерам приходится постоянно вести борьбу против экономического диктата основных финансовых групп.
Об этой борьбе писал В. И. Ленин: в условиях современного монополистического капитализма старая борьба мелкого и крупного капитала «возобновляется на новой, неизмеримо более высокой ступени развития». В разряд «мелких», указывал Ленин, попадают целые синдикаты[433].
Сколько стоит Гарольдсон Хант? Даже самые богатые капиталисты-аутсайдеры испытывают на себе давление и зависимость от основных финансово-промышленных группировок США. В качестве примера можно взять предприятия техасского нефтепромышленника Гарольд-сона Ханта. По размерам личного состояния (запасы нефти на арендованных им участках земли) Хант, вероятно, может соперничать с любым нью-йоркским магнатом финансового капитала. Но этого нельзя сказать о его корпорациях. Выше уже отмечалось, что по сравнению с гигантской нефтяной «империей» «Стандард ойл оф Нью-Джерси» нефтяные компании Ханта выглядят карликовыми предприятиями.
Семья Хантов владеет нефтяными концессиями в Ливии и Австралии. Но сомнительно, чтобы членам его семьи удалось в конечном счете в результате острой конкурентной борьбы создать на основе этих концессий собственную «нефтяную империю». Мировые рынки сбыта нефти в странах капитализма довольно прочно контролируются участниками неофициального нефтяного картеля. Прорваться на этот рынок сбыта сквозь заслоны, поставленные международными нефтяными монополиями, как показывает опыт, почти невозможно.
Даже если допустить, что Г. Ханту с его гигантским личным состоянием удастся когда-либо вырваться из общего круга американских капиталистов-аутсайдеров и в конечном счете войти в состав ведущих монополий США, то для большинства аутсайдеров такой перспективы нет: предприятиям многих из них под беспощадными ударами капиталистической конкуренции суждено стать жертвой корпораций — гигантов.
В апреле 1964 г. «Уолл-стрит джорнэл» писал о положении аутсайдеров в американской нефтяной промышленности: «Недавно Н. Робино, президент компании «Франтьир рифайнинг», Денвер, потихоньку пустил в кругах нефтепромышленников слух о том, что его концерн, с ежегодным объемом продажи в 44 млн. долл., выставляется на продажу. О причинах Робино говорит так: «Я занимаюсь нефтяным бизнесом 40 лет, но нужно быть реалистом. Этот бизнес становится убийственным для независимого нефтепромышленника». Решив продать свои предприятия, компания «Франтьир» пополняет растущий список независимых нефтяных компаний, которые отказались от дальнейшей борьбы. В условиях, когда цены на сырую нефть имеют тенденцию к снижению ... а главные нефтяные компании усиливают свою борьбу за потребителей, давление на менее крупные нефтяные компании становится слишком сильным, чтобы его можно было выдержать... В течение последних трех лет слияния нефтяных компаний составляли 1 млрд. долл, в год (примерные цены, уплаченные за компании). В большинстве случаев независимым нефтяным компаниям было нетрудно найти покупателя... Полностью интегрированные главные нефтяные компании готовы принять их в свои объятия... Дело идет ко все большей концентрации капиталов в американской нефтепромышленности в руках примерно 20 крупных интегрированных нефтяных компаний»[434].
