Тогда один из них, генерал, сделал ход конём. Он сделал предложение императрице, в котором обещал мир, а в обмен – своё подчинение. Он готов был служить ей верой и правдой… Мира согласилась. После этого её армии и армия генерала вместе в самые стремительные сроки разбили войска предателя. Сам он бежал, но был пойман и казнён.
И снова женщина проявила своё милосердие. Она не требовала подчинения, чтобы северяни исполняли непривычные для них имперские законы – нет… они должны были слушать только её собственную волю.
И всё.
Никакого захвата чужих земель.
Впрочем, не то чтобы на этих землях оставалось что‑то ценное. Голод, чума и война истребили две трети населения Королевства Бурь. Все оставшиеся стремились убежать на юг… Половина городов опустела. Жизнь теплилась только у морской границы. Всё остальное представляло собой холодную, призрачную пустошь, которая с каждым днём покрывалась всё более плотным слоем снега…
Меж тем легионы, после непродолжительно передышки, направились на запад, в Тибирь…
Вольные города в это время распадались прямо на глазах. Гражданский совет не имел более власти за пределами столицы. Каждый город и каждый регион теперь стремился вершить свою собственную власть. Более того, они воевали друг с другом за провизию.
Стоило легионерам Священной империи показаться на горизонте, как из города немедленно выходила делегация, которая сдавала его без боя.
Лишь когда армия императрицы приблизилась к столице, её встретил отряд в три тысячи эльфов. Им командовал новый маршал государства… Меркел. Битва должна была прогреметь в любую минуту, но в самый неожиданный момент императрица предложила переговоры.
Они продолжались несколько часов.
Говорили императрица и Меркел наедине.
Наконец, они разошлись с подписанием нового статута.
Согласно ему, Вольные города не теряли своих земель.
Совсем!
Наоборот, императрица возвращала им регион, которые забрала во время первой военной компании, которую провела сразу после своего воцарения.
Мира подписала «Западный договор», согласно которому каждый город мог, в определённой степени, вершить законы внутри своих стен, но при этом обязался содействовать общему благу эльфийского народа…
Западная компания императрицы завершилась всего за неделю. И при этом не было пролито ни единой капли крови.
После этого мир изменился до неузнаваемости. Картографы не успевали кроить новые карты. Священная империя объединила весь мир… Даже не так: императрица Мира объединила весь мир. Все государства оставались как бы независимы, но слушались веления женщины. Она была уже не просто императрицей – она стала чем‑то большим. Женщина как будто взошла на совершенно новую ступень в пирамиде власти… Даже не так: она взошла на ступень, которая пустовала уже сотни лет, после смерти первого Наместника…
Её власть зиждились не на законе, но на вере, на трепетном, религиозном подчинении. Между власью мирской и божественной есть ещё одна, промежуточная ступень, – теперь её заполучила Мира.
Одно единственное место находилось за пределами её влияния. Многие гадали, посмеет ли императрица нагрянуть и туда с воинством…
Гадать пришлось недолго.
Через месяц легионеры пошли на юг, к воротам священного Нарука. Некоторые говорили, что это святотатство, другие наоборот – что самое время. Власть в городе находилась в руках Храмового совета, но последний был настолько разобщённым, что, по сути своей, её не было ни у кого. Город жил как бы по инерции, на одном только бюрократическом аппарате, и с каждым днём эта жизнь становилась всё сложнее. С утра до вечера к великим стенам прибывали бездомные поломники. Их набралось уже несколько десятков тысяч. Они молили о пропитании и гнили прямо на глазах. Некоторые из них пытались забираться на стены – их стреляли лучники.
Стены Нарука оставались закрыты.
А потом на горизонте заметили приближение чёрного воинства.
В срочном порядке собрали делегацию, которая должна была встретить императрицу. Возглавил её старый священник с тросточкой в руках и мохнатыми белыми бровями. Он вышел за городские стены с твёрдым намерением провести с императрицей переговоры… Может быть осудить её за то, что она, как язычники в древние времена, привела армию к стенам Нарука, но… но стоило старцу выйти за ворота, и его объял трепет. Он увидел женщину в белом одеянии, увидел её прекрасные, нежные серебристые глаза, и потерял дар речи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она стояла среди обездоленных, голодных и убогих, одна, без всякой охраны, – сам старик вышел с двумя десятками стражей, – стояла и улыбалась. Нищие целовали её босые ноги. Словно… Словно она была их божеством.
– Добрый день, ваше Святейшество, – с лёгкой неподвижной улыбкой сказала императрица.
– Ах… Зачем… – прошептал старец.
– Зачем я пришла? Мне бы хотелось кое‑что попросить у вас… Если вы не против.
– Попросить… – выдохнул старец. – Что в‑вам нужно?
– Не мне. А нужен ваш порт, ваши корабли, ваши запасы еды, ваши земли, ваши дома, ваши реки и ваши эльфы… – быстро и нежно проговорила Мира.
Старец затрепетал.
– А в обмен…
Женщина вышла вперёд, вытянула руку и схватила амулет, белую птицу, который висел на груди старика. Императрица потёрла фигурку в своих пальцах и сказала:
– В обмен я спасу наш с вами народ…
Глава 8. Птица путеводная
Императрица триумфально зашла за стены великого города. Никто не осмелился её остановить. Священники не давали своего согласия, и в то же время боялись высказаться против. Простые же стражи, хотя и понимали, что им нужно стать на пути женщины, на деле не могли даже пошевелиться. Стоило ей только приблизиться, и они роняли своё оружие. Многие, сами не зная зачем и почему, падали перед ней на колени.
Женщина, окружённая благоговейной толпой, взошла по ступенькам в акрополь, прошла мимо храма и стала забираться по извилистой белой лесенке, вделанной в зелёный холмик, во дворец; толпа застыла. Никто из них, из нищих, бедных и убогих не смел последовать за ней на эту тропинку. Белые мраморные ступеньки нежным звоном отзывались на шаг императрицы; ветер развевал её белую мантию и нагибал стриженную траву. Казалось, женщина поднимается вовсе не во дворец – нет, она восходит выше, на небеса, в землю обетованную, чтобы засиять прекрасной белой звездой…
Эльфы задыхались от красоты и благоговения; они падали на колени и разливали слёзы…
Вскоре императрица скрылась от них за стенами белокаменного дворца; тем не менее, женщина ещё долго оставалась в их сердцах…
И так положение императрицы вновь переменилось; женщина стала полноправной владычицей континента. Вольные города, Священная империя и королевство Бурь – все они находились в её подчинении. Сложно было определить тот статус, который обрела Мира. Она правила из Нарука, и никто во всём мире не смел ослушаться её указа. Некоторые, шёпотом, а временами даже и в голос называли её Наместницей… Прошло уже больше двухсот лет как это слово последний раз звучало на восточном континенте. Но… Если так подумать, разве был кто‑то более достойный?
Императрица была последним живым Небесным маршалом. Она победила Маргулов, тех самых монстров, о которых говорило пророчество. Ветераны той битвы каждый день восхваляли женщину за кружкой пива. Во время её завоеваний многих из них попросту отказались воевать против своей бывшей госпожи. Её власть была незыблема. Она зиждилась на не силе, и не законе, но на смеси веры и уважения.
Такое разрушить непросто.
Причём женщина вовсе не использовала своё влияние для своих корыстных целей; напротив, все её усилия были направлены на то, чтобы побороть страшные напасти, которые вот уже целый год терзали эльфийские земли. Первым своим законом, законом верховным для всех эльфов, женщина приказала открыть все запасы и начать раздавать еду самым достойным и способным; затем она вызвала лучших лекарей со всего света, чтобы они нашли лекарство для той заразы, которая буйствовала среди народа и косила целые города.
