Сначала, во времена баснословные, ещё на самой ранней заре Перестройки, приватизировать такую махину казалось наивным жителям Свято-Каменска (тогда всё ещё Красно-Каменска) слишком уж громоздким и дерзким предприятием. Завод это ж не радиоузел. Но люди, инициативные, уже в тот исторический момент понимали, что от ремонта вагонов большой прибыли не будет, и единственный выход — это воспользоваться территорией, производственными мощностями, помещениями и оборудованием предприятия для изготовления предметов широкого потребления.
— Зачем ремонтировать вагоны? Кто их будет покупать? — наивно, но совершенно искренне спрашивал тогда Председателя Райсовета некий энергичный, красноречивый и самоуверенный человек, приехавший в Свято-Каменск из Ташкента, где он долгое время заведовал грандиозным ташкентским рынком. Никто толком не знал, как его зовут. Он откликался на имя Рудик. — Я предлагаю запустить такую, знаете ли, автоматическую линию, с которой потоком пойдут вакуумные скороварки, тифлоновые сковороды, велосипеды и различные детские игрушки для городского населения, автоматы Калашникова для теневой экономики, а для международного терроризма миномётные установки и взрывные устройства — ведь, если не учитывать всего объёма отечественного спроса, можно прогореть. Будете меня слушать, и мы все озолотимся. А с вагонами придётся подождать, потому что без гроша на счету никак нам этого производства не поднять.
Но Юрию Сергеевичу до всего этого уже было, как до лампочки. Трудовая жизнь его закончилась, возраст же ещё не был столь преклонен, чтоб ему сидеть во дворе на скамеечке и хлеб голубям крошить. Тем более, что эту скамеечку прочно оккупировали какие-то тёмные, пьяные, воинственные и очень нечистые во всех отношениях люди, которые на этой скамеечке спали вповалку, ели, пили, общались с дамами своего круга, тут же справляли свои естественные нужды — то есть просто они на этой маленькой скамеечке, рассчитанной когда-то жэковским плотником на четыре посадочных места, умудрялись жить целой ордой. Однажды Юрий Сергеевич, человек, в общем-то, компанейский и добродушный, подошёл к скамеечке и сказал:
— Мужики, может кто в шахматы или в карты?
— Нормально, — послышались голоса в ответ. — Бери, папаша, литруху для начала. А там посмотрим.
Юрий Сергеевич выпить был всегда непрочь, но, человек, совсем не жадный до денег, он, тем не менее, очень не любил угощать кого бы то ни было безответно, особенно, если это принимало формы наглого вымогательства. Поэтому он почёл за благо с той поры держаться от скамеечки подальше.
Вот вопрос, старый, как мир: Что делать человеку в таком положении? В конечном счете, каждому приходится решать его по-своему. У Юрия Сергеевича жена умерла за несколько лет до его выхода на пенсию. Трое детей — все взрослые люди — разъехались, кто куда. Старший сын, офицер, служил в далёком городе Благовещенске, он там научился говорить по-китайски, и жена его была китаянка. Средняя дочка что-то непонятное делала в Москве и, в меру часто, просила в письмах прислать немного денег. А младшенький, как в сказке, самый сообразительный, познакомился с немкой и уехал, только почему-то не в Германию, а в Турцию, потому что немка на поверку оказалась обыкновенной турчанкой, просто её чёрные волосы были тщательно вытравлены перекисью.
Искать новую подругу жизни Юрию Сергеевичу казалось уже поздно. Был один случай, когда по настоянию сердобольной соседки квартиру Юрия Сергеевича посетила, возможно, с далеко идущей целью, одна немолодая, но очень приятная и приличная женщина. Но поскольку с его стороны не последовало достаточно энергичной инициативы, они выпили по чашке чаю и мирно расстались. Заводить же легкомысленные связи — привычки не было. Но однажды он случайно прочитал в газете целую страницу таких объявлений, что неделю плохо спал и, наконец, вздрагивая душою и, путаясь трясущимся пальцем в дырках телефонного диска, позвонил по одному из указанных там номеров.
— Если нормальный секс с доставкой тёлки к тебе на квартиру, это будет двести баксов за ночь. Это, если нормальный секс, ты усекаешь? — сказал ему по телефону сиплый от недосыпа и перепоя мужской голос. — Идёт? С ней приедет наш парень, с ним расплатишься сразу и — до утра кувыркайся. А если какие дополнительные с её стороны услуги, тогда с ней самой столкуешься, но это, конечно, подороже. Утром за ней машина придёт. Транспорт входит в стоимость услуг.
— А двести… э-э-э… баксов это сколько будет рублей?
— Считай, с утра вроде доллар был по двадцать восемь. Да, ты не стесняйся, может тебе не девку надо? Давай я мальчика пришлю. Тогда пятьсот.
— Нет, — сказал смущённо Юрий Сергеевич, чувствуя горький стыд и стеснение в груди. — Вы меня извините, конечно. Спасибо.
— Да не за что. Будут деньги, настроение — звони. Мы круглосуточно.
Тут стало ясно, что доживать жизнь придётся одному, и доживать её будет невесело. Некоторое Время Юрий Сергеевич занимался разными пустяками. Например, он несколько раз водиночку напился, но это ему совсем не понравилось, потому что с утра дрожали руки, и лопалась голова, и было очень трудно дотянуть до очередной пенсии, так что пришлось потревожить заветные запасы. Пробовал он разводить на подоконнике кактусы. Пробовал заниматься самоусовершенствованием и читать какие-то непонятные книжки, которые ему присоветовала однажды, нагрянув из Москвы на четыре дня, его легкомысленная дочка. Ни одна из этих книжек не была им дочитана до конца. Он стал смотреть телевизор, но чуть не сошёл с ума и бросил это. Он было вступил в партию ЛДПР и несколько месяцев был её активистом. Участвовал в организации грандиозного митинга у здания Районной Администрации и получил такой удар милицейской дубинкой по голове, что пришлось с сотрясением мозга месяц пролежать в больнице. Все эти занятия кое-как помогли ему прожить года три, но никак его не удовлетворили ни в каком отношении, и постепенно Юрий Сергеевич стал замыкаться в себе. Он всё чаще лежал дома на диване, внимательно разглядывая на потолке разводы давнишних протечек. И вдруг!
— Как-то раз Юрий Сергеевич вошёл в лифт с пакетом продуктов.
— Сергеич! — послышалось ему. — Погоди меня.
Его догнал старый сосед, тоже гружёный домашним продовольствием. В один и тот же день, лет тридцать тому назад они въезжали в этот дом.
— Ты в «Овощной» не заходил? Молодая картошка там почём?
— Вчера на рынке я брал по червонцу. Хорошая, крупная. Как жизнь молодая, Николай Борисович?
Николай Борисович рассказал ему горькую историю о том, как его дочка расходится с мужем, потому что оказалось, она не может забеременеть, а операция, которую предлагают, стоит пятнадцать тысяч долларов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
