Он выкрикивал эти слова, а в мозгу промелькнуло ошеломленное и угасающее лицо Валлиона.
«Этот — шестой», — подумал Лукас.
35
Через два дня после Рождества, с рукой все еще находящейся в гипсе после хирургической операции, Лукас, пробиваясь сквозь начинающуюся метель, шел по пустынному студенческому городку к Элле Крюгер в Фэт Альберт-Холл. Ее кабинет находился на третьем этаже. Он поднялся по истертым бетонным ступеням, расстегнул молнию на своей куртке и стряхнул с плеч снег. В коридоре на третьем этаже было темно. В дальнем конце через непрозрачное стекло двери пробивался свет. Его шаги гулким эхом отдавались по коридору. Лукас постучал.
— Заходи, Лукас.
Он распахнул дверь. Элла читала в кресле, стоявшем возле стола напротив диванчика. Из дорогой стереосистемы лилась мелодия пьесы «Богатырские ворота» из фортепианного цикла «Картинки с выставки». Лукас вынул из кармана куртки сверток и протянул ей.
— Подарок!
Счастливая улыбка осветила лицо Эллы. Она взвесила сверток на руке.
— Надеюсь, он недорогой.
Лукас повесил свою куртку на вешалку и уселся на диванчик.
— Честно говоря, он стоил мне руки и ноги.
Улыбка начала таять.
— Ты ведь знаешь, что я давала обет бедности.
— От этого подарка ты богаче не станешь, — сказал Лукас. — А если ты когда-нибудь продашь его, то я приду и задушу тебя.
— А! Тогда я думаю... — Она покачала головой и начала распаковывать коробочку. — Мой самый большой недостаток, причина моего самого тяжкого греха состоит в том, что я любопытна.
— Я, наверное, никогда не смогу понять Церковь, — произнес Лукас.
Монахиня открыла маленькую красную коробочку и достала золотой медальон на длинной золотой цепочке.
— Лукас! — воскликнула она.
— Прочти, что на нем написано.
Она повернула его и прочла:
«Agnus Dei: qui tollis peccata mundi, miserere nobis»... Это из молитвенника. «О, агнец Господен, тот, кто забирает грехи человеческие, будь милосерден к нам».
— Это очень благочестиво.
Она вздохнула.
— Но все же это золото.
— Так носи его с презрением. А когда оно начнет тебе нравиться, пошли его матери Терезе.
Элла рассмеялась.
— Матери Терезе, — повторила она и снова посмотрела на медальон. — А это что? С другой стороны.
— Надпись поменьше.
— Какие маленькие буковки.
Она поднесла медальон к самому носу.
Необходимость не подчиняется закону,
Так говорит Святой Августин.
И Бешеного Пса предали земле
С помощью монахини Премудрой.
От удивления она сначала опешила, а потом, запрокинув голову, начала хохотать.
— Это просто ужасно, — наконец произнесла Элла. — Августин, наверное, в гробу перевернулся.
— Ну, не так уж и плохо, — с прохладцей в голосе заметил Лукас. — Строго говоря...
— Лукас, это на самом деле ужасно.
Она снова начала хохотать, и в конце концов Лукас тоже засмеялся вместе с ней. Отсмеявшись, она вытерла слезы.
— Я буду хранить его вечно. Не знаю, что сестры подумают, когда найдут его на моем теле...
— Пусть отошлют его матери Терезе, — предложил Лукас.
Как старые друзья, они вспоминали о том, как они притворялись, что падают в обморок во время молитвы после занятий, о мальчике, который в четвертом классе признался, что не верит в Бога. Его звали Джен, это все, что они смогли о нем вспомнить.
— С тобой все в порядке? — через некоторое время спросила она.
— Думаю, да.
— А твоя пассия...
— Все в порядке, спасибо. Я хочу, чтобы мы поженились, а она не хочет.
— Как монахиня, я должна возмутиться. Но если подходить к этому не с точки зрения официальной морали, то полагаю, она достаточно умная женщина. Выходить за тебя замуж весьма рискованно... А как там Карла Руиц?
— Уехала в Чикаго. У нес другой мужчина.
— А ее ночные кошмары?
— Стало хуже.
— О, бедняжка!
— Она ходит к психиатру.
* * *
Еще через некоторое время.
— Тебя не одолевают сомнения или угрызения совести по поводу смерти Луиса Валлиона?
— Нет. А что, должны?
— Я размышляла над обстоятельствами этого дела... — сказала она.
Лукас на минуту задумался.
— Элла, если ты хочешь знать все, я тебе расскажу...
Теперь наступил ее черед задуматься. Она отвернулась к большому окну. Ее черный силуэт вырисовывался на фоне падавшего за окном снега.
Наконец Элла отрицательно покачала головой, и он заметил, как она сжала в руке медальон.
— Нет. Я не хочу знать все. Я не отпускаю грехов. Я буду просто молиться за тебя и за Луиса Валлиона. А вот знать... — Она обернулась, на се лице отразилась едва заметная печальная улыбка. — ...Меня вполне устраивает быть монахиней Премудрой.
Примечания
1
Crack (англ.) — кристаллический кокаин для курения. — Прим. ред.
2
В США этот жест считается оскорбительным. — Прим. перев.
3
Сор (англ.) — пренебрежительное прозвище полицейских в США. — Прим. ред.
4
Short (англ.) — короткий, маленький. — Прим. ред.
5
Джин — название карточной игры. — Прим. перев.
