— Как любой нормальный человек. Как, наверно, учил тебя отец.
— Не отец, — проворчала я, — Коля.
— Ну вот, — Ивар с нежностью погладил меня по щеке. От этих прикосновений все внутри сладко сжималось. — Я не хочу, чтобы ты пыталась стать лекхе. Я уже говорил тебе, что не люблю женщин своего вида. Ты нужна мне такая, какая есть. Сильная и независимая. Без фамильяра.
Он говорил так искренне, что я не могла не поверить. Но не удержалась от соблазна услышать это еще раз, подняла глаза и спросила:
— Правда?
— Правда, охотница, — Ивар потянулся и поцеловал меня. — Это я хотел бы стать обычным человеком ради возможности быть с тобой.
Я почувствовала, что краснею, и пробормотала невпопад:
— А еще я ножи метать умею…
Ивар рассмеялся и снова откинулся на спину.
— Отличное качество. Как это я с ним еще не знаком?
— У тебя все впереди, — пообещала я, — вот только положишь глаз на какую-нибудь дамочку со змеей…
Он покачал головой и закрыл глаза. Притворился, что взйдаз устал болтать и засыпает на солнышке. Я тоже легла и примостила голову у него на животе. По ярко-голубому небу плыли пухлые белые облака. Кроны деревьев покачивались, будто в танце. Я нашла руку Ивара и переплела с ним пальцы. В голове складывались причудливые образы, лениво шевелились мысли.
Так хорошо…
— Ивар?
— М-м-м?
— Пообещай мне кое-что.
— Что, охотница?
— Повторяй за мной: «Я, Ивар из общины лекхе…»
— Что ты задумала?
— Ничего. Ну просто, повторяй!
— Я, Ивар из общины лекхе…
— «Обещаю никогда не забывать Киру из клана охотников…»
— Обещаю никогда не забывать Киру из клана охотников.
— «Даже после того, как придется расстаться…»
Он поднял голову.
— Я не хочу сейчас думать о том, что придется расстаться.
Я повернулась на живот и подперла подбородок кулаками.
— Но это просто обещание! Для меня!
Ивар скривился.
— Хорошо. Буду помнить тебя даже после того, как придется расстаться.
— «И сохранить память о ней до самой старости».
— Сохранить память до самой старости. Ты довольна? — он нахмурился и отвернулся.
Неужели ему так неприятно на самом деле?! Я погладила его по плечу.
— Я тоже буду помнить тебя до старости, Ивар.
— Я рад, — Ивар фыркнул и заложил руки на голову. — Испортить такой хороший день! Ну ты даешь, охотница.
— Просто я представила дальнейшую жизнь… — попробовала оправдаться я. — Все равно ведь рано или поздно нам захочется создать семьи, завести детей…
Ивар мрачно на меня покосился, но промолчал.
— У тебя будет женщина со змеей. У меня какой-нибудь парень из города…
На скулах Ивара заиграли желваки. Я явственно услышала, как он скрипит зубами, но решила сделать вид, что не заметила.
— Как ты думаешь, если у тебя родится ребенок, у него будет фамильяр?
— Конечно, — неохотно ответил он, — я ведь родился с фамильяром. Почему у моих детей их быть не должно?
Я поковыряла траву возле коленки.
— А если его родит не лекхе?
— Обычная женщина? — Ивар смерил меня взглядом. — Тогда, как с Никиткой, мы будем ждать, что получится.
Я сообразила, что пока еще никто не знает секрет мальчика, и добавила осторожно:
— Но может получиться не лекхе.
— Может, — согласился Ивар.
— У тебя нет фамильяра. И если у твоего ребенка он не появится, то вы будете выглядеть обычной семьей.
Он пожал плечами.
— Возможно и так. К чему ты клонишь, охотница?
Я помолчала, подбирая слова. Когда вновь перевела взгляд на Ивара, он уже принял сидячее положение и с каменным выражением лица наблюдал за мной.
— Вчера ночью мы не предохранялись.
— Да, — его уверенный голос даже не дрогнул.
— И сегодня утром — тоже.
— Да.
— То есть, это не случайность? Это не страсть затмила тебе рассудок?
— Я хотел в тебя кончить, охотница. Если тебе от этого открытия станет легче.
Мне потребовалась пара мгновений, чтобы осознать сказанное.
— И ты… не боишься последствий?
Ивар поднял руку и бережно убрал прядь волос от моего лица. Показалось, что его пальцы слегка дрожат, как будто прикосновение ко мне вызывало бурю эмоций внутри. Я тряхнула головой. Нет. Наверно, просто игра воображения.
— У тебя вроде бы безопасные дни сейчас, охотница.
Я вспыхнула быстрее, чем смогла подавить эту реакцию.
— Откуда ты в этом разбираешься?!
Уголок его губ дрогнул в полуулыбке.
— У моего лучшего друга есть сестра, для которой нет запретных тем в разговоре.
— Мила… — протянула я, слегка шокированная.
— Она всегда любила нас с Лексом «попросвещать» на женские темы, — кивнул Ивар, — а когда родила, я такого наслушался… уф…
Он покачал головой.
— Но в прошлый раз, когда мы с тобой занимались любовью, дни могли быть опасными, — заметила я.
— Да, охотница. Но ничего ведь не получилось.
— Ничего… — я сама удивилась, с каким сожалением это сказала. — Но больше, наверно, не стоит так рисковать.
Ивар хотел что-то ответить, но в этот момент глянул куда-то за мое плечо и словно забыл слова. Его глаза прищурились, и в них полыхнула ненависть.
— Что случилось? — испугалась я.
— Не дергайся, охотница. Сюда идет Виктор.
Я повернулась и увидела трех мужчин с красными повязками на рукавах курток. Солнце отражалось в массивных бляхах ремней на поясе. Наряды дополнялись штанами защитного окраса. Сразу же вспомнились те небольшие крохи информации, которые доводилось слышать в разговорах. Предатели. Папа их презирал, и Ивар — тоже. Пожалуй, только это объединяло двух непримиримых и одновременно столь близких мне людей.
Первым, безжалостно сминая ботинками на толстой подошве зеленый травяной ковер, шел невысокий и красноухий лекхе. Разглядев его курносый и веснушчатый нос, ржавую медь в волосах, субтильное телосложение, я не могла понять, что в свое время нашла в нем Мила? Правду говорят, что любовь зла, полюбишь и… «красноповязочника». Вдруг стало обидно за подругу. От этой мысли я вздрогнула. Подругу? Но что тут такого? Да, Мила вела себя грубо со мной в первые дни, но она же и проявляла заботу там, где могла этого не делать. Если я полюбила Ивара, то почему не считать его друзей своими? Тем более, настоящей дружбы у меня прежде ни с кем не завязывалось, если не считать однорукого дядю Мишу.
Следом за Виктором вышагивали два парня, минимум на голову выше. Оценив бритые макушки, отсутствие какого-либо осмысленного выражения в глазах, свирепо выдвинутые челюсти, я всерьез забеспокоилась. Они опасны. Это чувствовалось нутром. Опасны не силой — Ивар с Лексом вряд ли уступали им по части мышечной массы. Нет, эти лекхе опасны своей подлостью. Папа любил говорить, что предпочел бы столкнуться со стаей волков, чем с одним шакалом. Теперь смысл тех слов приобрел для меня значение.
