– Нет, – честно призналась я. – Было круто.
– Да ты разбиваешь мои стереотипы, Романова, – улыбнулся Шестаков, проходя мимо кассы сразу к буфету. Я вдохнула сладкий карамельный запах, что витал в воздухе.
Витрина переливалась от подсветки, завлекая разными вкусами попкорна: тут тебе и с сыром, и соленый, и сладкий, даже с беконом. Рядом висели разные чипсы, сухарики, шоколадные батончики, маршмеллоу. Глаза разбегались от стольких вкусностей.
– Тебе соленый попкорн и колу? – спросил Витя. Я глянула на него удивленно, поражаясь тому, что он помнит. В детстве нам редко покупали подобные изыски, но если уж предоставлялась возможность, я всегда брала соленый попкорн и сладкую воду. Странно, скажете вы, но сердце екнуло, изливаясь теплом. Когда люди, несмотря на разлуку, продолжают помнить о вкусовых предпочтениях – это говорит о многом. Для меня уж точно.
– Да, – кивнула, не сдержав улыбки. – А ты орешки острые будешь?
– Ага, и колу, – он тоже улыбнулся. Что ж, кое-что между нами все-таки осталось. Воспоминания.
Я вытащила кошелек из кармана Наташкиного пальто, но Витя опередил, расплатившись за нас обоих картой. Мне сделалось неловко, вроде, и протягивать деньги ему неудобно, но и брать чужое не могу. Он ведь не обязан…
– Что за лицо, как будто таракана увидела? – Шестаков в одной руке держал ведерко с попкорном, в другой орешки, а вот напитки предстояло взять мне.
– А тут водятся тараканы?
– Можем организовать, если они заставят тебя улыбнуться.
Вместо ответа я запихнула кошелек обратно и постаралась особо не напрягаться, в конце концов, сегодня такой прекрасный вечер. Не о деньгах же думать. Потом обязательно сочтемся.
