— Это же сам Мик Джаггер! — напустился на нее Филипп, когда тот отошел. — Тебе все равно?
— Я в восторге. — Она пожала плечами. — Но что толку? Вряд ли он мне поможет.
Они вернулись в отель. Она пошла гулять по пляжу одна, сказав, что ей надо подумать. Он попробовал дремать. Над кроватью была противомоскитная сетка, но ему никак не удавалось ее как следует запахнуть, и после трех укусов он сдался, побрел в бар и немного выпил. За ужином Лола заказала трехфутового омара, но почти к нему не притронулась. Когда официант, увидев несъеденного омара, подошел спросить, все ли в порядке, Лола заплакала.
Назавтра было не лучше. Они пошли на пляж, где Лола то плакала в полотенце, то пыталась вызвать у него ревность, флиртуя с двумя молодыми англичанами. Филипп понял, что придется либо сдаться, либо отказаться от нее. Почему женщины вечно занимаются выкручиванием рук?
Днем, когда ему делали массаж, она заявила, что пойдет спать. Вернувшись в бунгало, он запаниковал: Лолы не было. Вдруг он ее недооценил, вдруг она чтонибудь натворила? Он звонил ей на мобильный, но оказалось, что она оставила его в номере, вместе с сумочкой. Он еще сильнее разволновался, отправился в главное здание и попросил портье поездить с ним по территории отеля на багги для гольфистов. Они искали Лолу целый час, но она как сквозь землю провалилась. Портье сказал Филиппу в утешение, что она не могла уйти далеко — остров всетаки. Но Филипп от этого еще больше испугался, вспомнив, как двумя годами раньше на островке в Карибском море пропала девочкаангличанка. Тогда портье предположил, что Лола отправилась за покупками. Филипп помчался на такси в порт и принялся обходить бары и магазины. В «Коттонхаус» он вернулся побежденным. Как ему теперь поступить? Позвонить ее родителям и сказать: «Я слышал, вы потеряли все свои деньги, мне очень жаль, но теперь вы потеряли еще и вашу дочь»? От безнадежности он опять набрал номер ее мобильного — вдруг она возвращалась в его отсутствие? — но телефон громко звонил в ее сумочке. Он оборвал связь, не в силах больше слышать этот звук.
Наконец, в шесть часов вечера, она объявилась — с печальным взором, но явно после продолжительных солнечных и морских ванн.
— А, Филипп, — бросила она, — ты вернулся?
— Конечно, вернулся! Тыто где была? Я уже три часа разыскиваю тебя по всему острову.
От этих его слов она просияла, но тут же опять сникла.
— Я подумала, что тебе хочется от меня отдохнуть.
— О чем ты говоришь? Я был на массаже, вот и все.
— Знаю. Но мне так тоскливо. Не хочу портить тебе отпуск.
— Где ты была? — спросил ее Филипп.
— В пещере.
— В пещере? — переспросил он.
— Я нашла маленькую пещеру. Среди скал, у самой воды.
— Ты целых три часа сидела в пещере? — не отставал он. Она кивнула:
— Да, искала место, где можно спокойно подумать. Я поняла: что бы ни произошло, я тебя люблю. И всегда буду любить. Ничего не могу с собой поделать.
Филиппу захотелось ее защитить. Она так молода! Молода и бесхитростна. Куда она без него? Чего он артачится? Он привлек ее к себе. Она подарила ему страстный любовный сеанс с бурным минетом и прочими сладостными ухищрениями. У него произошел оргазм, подобный взрыву, он захлебнулся от восторга. Разве можно от такого отказаться?
Но он почемуто не смог тем же вечером предложить ей переехать к нему. За ужином Лола была уже почти прежней: дурачилась, заигрывала с официантом, щекотала Филиппу пятку пальцем ноги. Она не заводила речь об их отношениях, своем исчезновении, финансовых проблемах родителей, он тоже обо всем этом помалкивал.
Но наутро, проснувшись, он обнаружил, что она собирает вещи.
— Что ты делаешь? — удивился он.
— О, Филипп! — Она вздохнула. — Там, в пещере, я поняла, что слишком тебя люблю, чтобы осталось все как есть. Раз мы не будем вместе, то лучше не влюбляться в тебя еще сильнее, потому что в конце будет слишком больно. Поэтому я уезжаю. Знаю, что нужна матери, а нужна ли тебе, я не уверена.
До него дошло, что она права. Он тоже не мог так продолжать. Стоя к нему спиной, она нагнулась, ища чтото в чемодане, и он вспомнил, какой бурный секс был у них ночью.
— Ты не должна уезжать, Лола, — промямлил он.
— Должна, Филипп, — отозвалась она, не поднимая головы.
— Я к тому, что ты можешь перебраться ко мне. Если хочешь, конечно, — добавил он, словно решение принимал не он.
…Теперь, сидя на пляже в шезлонге, он заложил руки за голову. Ясное дело, она согласилась. Она же его любит.
Его забытье прервал оживший мобильный телефон. Звонили из НьюЙорка — видимо, Инид, с новогодними поздравлениями. Он испытал испуг. Придется сказать тетке, что Лола переезжает к нему, и ей это не понравится.
— Алло!
Его ждал приятный сюрприз.
— Привет, дружище! — радостно сказала Шиффер. — Как ты там? Что поделываешь?
— А ты? — спросил Филипп, садясь в шезлонге. — Я думал, ты на острове СентБартс.
— У меня не вышло, — ответила она. — Пораскинула мозгами и передумала. Зачем продолжать отношения с человеком, которого я не люблю? Ведь он мне не нужен, верно?
— Тебе лучше знать, — сказал Филипп. — Я думал…
Она засмеялась:
— Не думал же ты, что у меня серьезно с Браммингером?
— Почему нет? От него все в восторге.
— Очнись, Окленд! — Меняя тему, она продолжила: — Ты где, собственно? Если гдето рядом, то не повидаться ли нам с Инид? Чтото я в последнее время ее забросила.
— Не могу, — пробубнил Филипп неохотно.
— Почему? — удивилась она. — Ты вообще где? Я тебя еле слышу. Говори громче, если хочешь, чтобы я чтото разобрала.
— Я на острове Мастик, — сказал он.
— Что?!
— Мастик! — крикнул он.
— Какого черта тебе там понадобилось?
Он почувствовал головокружение.
— Я с Лолой.
— Воооот оно что! — Только сейчас до нее дошло.
— Я подумал… Ты и Браммингер… В общем, я предложил ей переехать ко мне.
— Вот и славно, Окленд, — сказала она как ни в чем не бывало. — Тебе давно пора остепениться.
— Дело не в этом, просто я…
— Я все поняла, дружок, — перебила она его. — Ничего страшного. Я позвонила лишь спросить, не против ли ты пропустить вместе стаканчик. Встретимся, когда вернешься.
И она отключилась. Филипп посмотрел на телефон и покачал головой. Никогда он не поймет женщин! Он убрал телефон и стал наблюдать за Лолой. Она попрежнему плескалась в воде, но, подражая европейским туристкам, сняла верх купальника. Весь пляж глазел на то, как Лола забавляется, не обращая внимания на окружающих. К ней уже торопились с другого конца пляжа двое седовласых джентльменов.
