Через некоторое время. О господи. Только я принялась за капучино и шоколадный круассан, как в кафе вошел… Марк Дарси – как ни в чем не бывало. Точно никуда и не уезжал. В деловом костюме, свежевыбритый, на подбородке небольшой порез, прикрытый кусочком туалетной бумаги – как всегда по утрам. Он подошел к прилавку, поставил на пол портфель и огляделся, как будто что-то ищет. Увидел меня. Взгляд его глаз смягчился (ну не до слащавости, конечно). На секунду он отвернулся, чтобы взять свой кофе. Я быстренько сделала еще более спокойное и невозмутимое лицо. Он подошел к столу. Теперь вид у него был скорее деловитым. Мне хотелось броситься ему на шею.
– Привет, – отрывисто произнес он и спросил, кивнув в сторону коробочки с подарком. – Что это у тебя?
Не в состоянии промолвить ни слова от счастья и охватившей меня нежности, я протянула ему коробочку.
– Сама пока не знаю что. Думаю, может, ручка?
Он достал ручку из коробки, повертел в руках, потом резким движением бросил назад и произнес:
– Бриджит, это не ручка, черт возьми. Это патрон.
Еще через некоторое время. Огосподибожеиисусе! Ни о Таиланде, ни о Ребекке, ни о любви поговорить не пришлось.
Марк схватил салфетку и накрыл коробку крышкой.
– О, если головы не потеряешь ты, когда теряют все и в том тебя винят, – прошептала я.
– Что?
– Ничего.
– Никуда не уходи. Не прикасайся к коробке. Там боевой патрон, – сказал Марк, а затем выскочил на улицу и огляделся по сторонам – прямо как детектив в телесериале. Интересно, почему детективные истории в жизни так напоминают полицейские сериалы, красивые пейзажи – фотографии из рекламных буклетов, а…
Он вернулся.
– Бриджит? Ты расплатилась? Чем ты занимаешься? Поехали.
– Куда?
– В полицию.
В машине я стала путано благодарить его за все, что он для меня сделал, и рассказала, как сильно помогло мне в тюрьме его стихотворение.
– Стихотворение? Какое стихотворение? – спросил он, сворачивая на Кенсингтон-парк-роуд.
– «Если» Редьярда Киплинга – ну помнишь: «Если, износив ткань сердца, нервов, жил, ты все ж заставишь их служить тебе опять…» Господи, мне так стыдно, что тебе пришлось из-за меня ехать в Дубай, я так тебе благодарна, и…
Он остановился у светофора и повернулся ко мне.
– Все нормально, – мягко прервал он меня. – Хватит уже лопотать. Ты пережила большой шок. Тебе нужно успокоиться.
Хм. Я так хотела, чтобы он увидел, какой спокойной и уравновешенной я стала, – и на тебе, он просит меня успокоиться. Попыталась так и сделать, но это давалось с трудом, потому что в голове крутилась только одна мысль: меня хотят убить.
Мы приехали в полицейский участок, и там все было уже не совсем похоже на телесериал: грязновато, обшарпанные стены и никто не проявляет к нам ни малейшего интереса. Полицейский в приемной сначала хотел оставить нас в комнате ожидания, но Марк настоял, чтобы нас провели наверх. В итоге мы оказались в большом пыльном зале, где никого, кроме нас, не было.
Марк потребовал, чтобы я рассказала ему обо всем случившемся в Таиланде, и стал расспрашивать, упоминал ли Джед о каких-нибудь знакомых в Великобритании, пришла ли бандероль по обычной почте и не замечала ли я чего-нибудь подозрительного, с тех пор как вернулась.
Неудобно было рассказывать ему про то, насколько доверчиво мы с Шерон отнеслись к Джеду. Я думала, Марк станет меня ругать, но он отреагировал очень спокойно:
– Максимум, в чем можно вас с Шерон обвинить, – это ужасающая глупость. Ты в тюрьме проявила себя большим молодцом, как я слышал.
Хотя держался он со мной очень мило, все-таки не хватало ему какой-то… в общем, разговаривали мы скорее по-деловому. Не было в нашем общении ничего душевного, и не похоже было, что он хочет вернуть наши отношения.
– Тебе, наверно, стоит на работу позвонить, – спохватился он, посмотрев на часы.
Я в ужасе прикрыла рот рукой. Мысленно сказала себе, что нечего бояться лишиться работы, когда тебя могут кокнуть, но ведь уже двадцать минут одиннадцатого!
– У тебя такой вид, будто ты случайно младенца съела, – рассмеялся Марк. – На этот-то раз у тебя есть уважительная причина для опоздания.
Я взяла телефон и набрала номер Ричарда Финча. Он ответил сразу.
– Ой, да это Бриджит, надо же! Монашенка наша дорогая! Двух дней не прошло с выхода на работу, а уже прогуливает! И где же ты? По магазинам бегаешь?
– «И, верен сам себе, когда в тебя весь мир не верит, сохранишь спокойный твердый взгляд, – мысленно произнесла я. – Верен сам себе…»
– Со свечечкой забавляемся? А ну, девчонки, свечки вынуть! – Он издал ртом хлопающий звук.
Я в замешательстве уставилась на телефон, не в состоянии понять: Ричард Финч всегда был таким и я его просто иначе воспринимала или же от постоянного сидения на наркоте он совсем слетел с катушек.
– Дай мне трубку, – потянулся ко мне Марк.
– Нет! – возмущенно ответила я, выхватывая трубку обратно. – У меня своя голова на плечах имеется.
– Конечно, хорошая моя, только с ней у тебя не всегда все в порядке, – пробормотал Марк.
«Хорошая моя»? Он сказал «хорошая моя»!
– Бриджит? Опять уснула? Где ты находишься? – злобно похохатывая, гундосил Ричард.
– Я в полиции.
– О, снова подсела на кокаинчик? Чудненько! Мне-то дашь нюхнуть? – прогоготал он.
– Меня угрожают убить.
– Ого-го! Как мило! Это я тебе сейчас угрожать буду! Ха-ха-ха-ха! В полиции, значит? Это мне нравится. Вот такие-то сотрудники мне и нужны: ответственные, пунктуальные, нюхающие всякую дурь.
На этом мое терпение кончилось. Сколько можно! Я сделала глубокий вдох.
– Ричард, – с достоинством произнесла я. – Чья бы корова мычала! Все равно что чайнику называть сковородку грязной задницей! У меня задница не грязная: я не принимаю наркотики. В отличие от вас! До свиданья, больше мы не увидимся. – И я повесила трубку.
Ха! Ха-ха-ха-ха! Веселилась я недолго, потому что вспомнила про состояние банковского счета. И про волшебные грибы. Но это, строго говоря, не наркотики. Это же натуральный продукт.
В этот самый момент в комнате появился полицейский, он куда-то спешил и совершенно не обращал на нас внимания.
– Послушайте! – крикнул ему Марк, ударив кулаком по столу. – Этой девушке прислали домой боевой патрон, на котором написано ее имя! Кто-нибудь этим делом займется или нет?
Полицейский остановился и посмотрел на нас.
– Завтра похороны! – произнес он раздраженно. – А в Кенсал-Райз у нас поножовщина. Есть люди, которым не угрожают, а уже убили.
Он негодующе вскинул голову и выскочил за дверь.
Десять минут спустя к нам пришел детектив, которому поручили мое дело. В руке у него была какая-то распечатка.
