Лицо Вальтера исказилось, и он встал. Когда он проходил мимо, я обратил внимание на одну интересную подробность. У «Макарова» патрон досылаешь в патронник, и курок отходит назад. Если ты стрелять не собираешься, предохранитель переводится в нижнее положение. Курок остается поднятым вверх, но не ударяет по бойку, его останавливает спусковой рычаг, выдвинутый предохранителем. Не похоже, чтобы он в этих тонкостях разбирался, и в эту минуту пистолет в его руках не более, чем железка весом в семьсот с лишком граммов, но он абсолютно уверен, что держит в руках взведенное оружие. Пусть только подойдет. Пару ударов уж постараюсь выдержать, пока окончательно не выветрилась из головы эйфория. Потом боль вернется, и я просто превращусь в кисель, рука уже ничего не чувствует. Еще немного, и без всяких пыток отпиливать придется.
— Вы, умники, сильно много о себе думающие, — продолжал вколачивать ему в мозг, — довели вроде бы прекрасную идею равноправия до абсурда. Хищник не должен жить рядом со жвачным — дружбы у них не будет никогда. Тигр жрет антилопу и по-другому не может. Перейдя на вегетарианскую пищу, он просто сдохнет, желудок не приспособлен переваривать травку. Если хотите сохранить вампиров, педофилов и прочих гордящихся своей сущностью и не приспосабливаться к обществу, как те же оборотни, придется отправить их в закрытую резервацию, или они будут паразитировать на обществе, как глисты на людях. Слов такие типы не поймут никогда, объятия примут за слабость. И хуже всех те, кто стремится стать таким извращенцем и делает для этого все что угодно, наплевав на закон и мораль. Кол в могилу для вас, скотов, мечтающих о вечной жизни за счет остальных.
Вальтер неожиданно повернулся и, вместо того чтобы начать меня пинать ногами, полез наверх.
— Не понял, — удивился я.
— Там наверху кто-то ходит, — сдавленным голосом пояснил Никита прислушиваясь.
— А мне и слух отбили или это на почве курения?
— Кажется, власть в очередной раз переменилась. Плюху он заработал — это сто пудов.
— Белые или красные?
— Да нам сейчас без разницы. Хоть полиция, хоть местный шериф. Выбраться бы отсюда.
— В больницу хочу, я-то не пуленепробиваемый.
— А вот меня как раз не тянет. Слишком быстро заживает, могут обратить внимание.
— Зато простыни чистые и медсестрички вокруг суетятся.
— Если что — ты помнишь…
— Я прекрасно помню, что ничего не помню, вот теперь и причина железная есть. Но если мы выкрутимся, обязательно набью тебе морду за все хорошее, что произошло за два последних дня.
Глава 12
ХЕППИ-ЭНД
Лестница заскрипела, и на ней появились ноги в высоких десантных ботинках. С моего места больше все равно ничего видно не было, оставалось только ждать развития событий.
Сначала сверху спустилась огромная пятнистая кошка, в передаче «В мире животных» они именуются леопардами, и, старательно обнюхав обстановку, громко мявкнула. У меня и вопросов не возникло — очередной оборотень. Напялить на обычного зверя тяжелые доспехи, прикрывающие тело и голову, а в придачу передатчик, по которому она вполне сознательно подает сигналы, задача нетривиальная.
Потом нас навестили двое в полной спецназовской сбруе. Короткие автоматы, бронежилеты, закрытые шлемом головы. Лиц не видно, щиток темный, скорее всего, односторонне прозрачный. Они замерли, настороженно рассматривая подвал и прикрывая друг друга, а сверху между тем прибыло еще двое их братьев-близнецов. Надписи на форме отсутствовали, оставалось лишь догадываться о принадлежности доблестных вояк.
Заученно обследовав местность, они не забыли заглянуть и в теперь уже не запертую дверь, откуда появился вампир, и замерли в разных концах подвала, не перекрывая друг другу линию выстрела. Профессионалы. Один что-то забормотал в прикрепленный к плечу передатчик. Наконец прибыл явный начальник, в такой же форме и с закрытым лицом, молча ткнувший в мою сторону рукой. Из многочисленных карманов одного из второй двойки были извлечены отмычки, и через пару секунд наручники отстегнули.
Я с огромным облегчением растекся на полу, не особо стараясь произвести хорошее впечатление на присутствующих. Руку задергало после длительного положения в поднятом виде, да и все остальное, включая седалище, изрядно побаливало. Укол, который мне засадили прямо сквозь одежду, не особо и взволновал. Промедол там или еще что похожее — хочу отдохнуть от жизни тяжкой. Заодно можно и изобразить помутнение сознания, сейчас совсем не лишнее.
Они начали возиться у клетки с Никитой, а меня практически на руках вытащили из доставшего до самых печенок подземелья и, уложив на носилки, деловито понесли к выходу из дома. Во дворе дожидался вертолет с работающим двигателем, и, что мне крайне не понравилось, опять же без грозных надписей «ФБР», «Полиция» или там «Иммиграционная служба». Начинались очередные не слишком приятные непонятки. Пока меня тащили, я успел разглядеть человек десять. Один с деловым видом нес канистры. Наверняка собирается спалить все это логово. Голова чугунная, сразу не доходит — это к лучшему, что следов не останется, или нам боком выйдет.
Внутри сидели двое, все в той же форме без опознавательных знаков, с оружием на изготовку, и человек с завязанными глазами и связанными сзади руками. Наш хороший знакомый — вице-президент Вальтер. У него единственного были такие брюки с пиджаком, перепутать сложно. Ему было очень плохо. Сидел и безостановочно мотал головой, что-то шепча. Наверное, молился. Самое время вспомнить про Бога. Хорошо еще, мы не в дикой стране, на лету из вертолета выкидывать не станут. Плохо, что страна большая. Если правильно закопать, никогда не найдут.
Меня положили на пол, и минут через пять приволокли Никиту, старательно строившего из себя умирающего лебедя. Внутрь влезли еще двое, один из них по габаритам очень смахивал на того начальника из подвала, и вертолет сразу поднялся в воздух. Трясло не очень сильно, и страшно хотелось спать. Что бы мне ни вкололи, анальгетик там точно был, боль сняло довольно быстро. Вот не ценят люди, когда все в порядке. И ведь каждый хоть раз болел, но вспоминать не хочет. Как проходит, наступает блаженство. Депрессии у них… Проблемы… Один раз сравнить свое нормальное состояние с обычным серьезным ушибом или переломом, и вся психология с психологами уже никому не нужна. Живи и радуйся!
Час полета, перегрузка в санитарную машину, причем нас разделили, а Вальтера куда-то увели. Еще одна поездка под вой сирены и с капельницей в руке. Идиотские вопросы про самочувствие и запихивание под рентген-аппарат. Лечить меня точно собирались, а вот старательного перечисления про возможность хранить молчание и прочее в том же роде так и не прозвучало. Под всю эту суету я задремал, пару раз пробуждаясь при очередной перевозке. Незапоминающийся тип в форме спросил мое имя, и тут я неожиданно для самого себя начал подробно рассказывать на башкирском языке про красоты родного края.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
