— А сегодня, сейчас, пойдем на пристань! — заторопились она. — Я спою, и мне дадут денежки! Айда! Айда!
— Да погоди ты… куда ты? — пробовал остановить ее Ленька, но девочка уже отставила в сторону свою миску, бросила кусок сахару и спешила к доске.
— Пойдем! Пойдем! Я хорошо буду петь, мне дадут денег! Ленька, обрадованный ее разрешением ехать завтра в город, весело поспешил за ней.
— Ну, пойдем на пристань! Может, я чего заработаю! А петь ты больше и не думай, слышь, Макака! Еще попадешься кому на глаза или прибьет кто на дачах! Даже и не говори мне об этом! — строго сказал он.
Динка промолчала.
Они вышли на пристань. Дачных пароходов не было, только у причала стоял пароход «Надежда», но и он скоро отошел.
— Погрузился, видать… Я его еще с утра тут видел. Да это пароход дальний, он пассажиров не берет… — задумчиво сказал Ленька, оглядываясь на площадь. — Надо ждать дачного… Пойдем посидим на бревнах около причала, предложил он подружке.
— Пойдем!
Они спустились к воде, но на бревнах расположились грузчики. Они, видимо, закусывали после работы. Ленька повернул назад.
— Эй, эй, ребятки! — окликнули их вдруг с бревен, и высокий кудрявый парень в тельняшке, улыбаясь, помахал рукой: — Идите сюда!
— Э-го Вася! — обрадованно сказала Динка. — Помнишь, тот, что нас от хозяина отнимал?
— Ага! — сказал Ленька. — Я его с той поры только один раз видел. Пойдем, что ли?
— Пойдем!
Грузчиков было человек семь. Одни из них сидели на бревнах, другие — прямо на песке. Вася резал большими кусками хлеб и колбасу, раскладывая ее на бумаге. Тут же лежала горка сушеной воблы и стояли две бутылки водки. Ленька выдернул из своей руки Динкину руку и тихо сказал:
— Не держись за меня при людях… Здравствуйте, — вежливо поздоровался он, подходя к грузчикам.
Динка тоже кивнула головой и несмело улыбнулась.
— Здравствуйте! Здравствуйте! — с любопытством оглядывая их, откликнулись грузчики.
— Садитесь вот, — сказал Вася, — будете обедать с нами!
![]()
Динка просияла и быстренько уселась перед разложенными на бумаге яствами. Но Ленька бросил на нее строгий, укоризненный взгляд и громко сказал:
— Спасибо. Мы не голодные.
— Чего там — не голодные! Ешьте, коль угощают, — сказал Вася, придвигая к Леньке и Динке хлеб. — Вот колбасу берите, воблу!
— Ешьте, чего тут! Это хлеб честный, рабочий, от него силушки прибавится! — пошутил один грузчик, придвигаясь ближе и накладывая на ломоть хлеба колбасу.
— Вот водочки мы вам не дадим, это верно! — подмигнул другой. — А в остальном милости просим!
Вася вытряхнул из жестяной кружки песок и, налив водки, протянул пожилому, степенному старосте артели.
— Наше вам! — сказал тот, опрокидывая кружку в рот и передавая ее Васе.
Вася снова налил в нее водки и передал следующему.
Ленька взял ломоть хлеба, разломил его пополам и половину дал Динке. Потом осторожно потянул за хвост воблу;
Динка тоже взяла воблу.
Между тем жестяная кружка с водкой уже обошла всех грузчиков, и они заметно повеселели. Последним выпил сам Вася и убрал пустые бутылки. При этом он весело подмигнул товарищам на Динку:
— Девчушка-то та самая, что в бороду хозяину вцепилась! Грузчики засмеялись.
— Я ее сразу признал, — сказал один. — Приметная девчонка!
— И как это она тогда, братцы, до бороды добралась! И главное дело: «Робя! Робя!» — а бороды не выпускает! Ну, умора с ей! — захохотал другой, кивая на Динку.
— Да ведь он, каторжная душа, за волосы ее схватил! Я думал, голову оторвет напрочь! — покачал головой Вася и, положив на Динкин хлеб колбасы, с любопытством спросил: — А кого же это ты на помочь звала?
— Да я вас звала… — улыбнулась Динка.
— Ишь ты! Это, значит, мы — робя! — захохотали грузчики.
А Вася спросил:
— Ну, а где же теперь живете-то?
— Она с матерью живет, а я на вольной воле, — сказал Ленька.
— Вона как!.. — с удивлением протянул Вася. — Что ж, разве вы не брат с сестрой?
— Нет. Мы просто так, дружим, — солидно ответил Ленька.
— А мы так полагали — сестренка она тебе. Уж больно в защиту рвалась! — сказал один грузчик.
— С отчаянностью защищала! — захохотал другой. Но Вася задумчиво поглядел на обоих ребят и серьезно спросил:
— Значит, она у матери живет, а ты сам по себе… Да-а… То-то, я вижу, исхудал ты, парень. Одни глаза торчат. На чьих же хлебах находишься теперь?
— Он не любит чужой хлеб. — быстро сказала Динка и, покраснев, подвинула Леньке свой ломтик колбасы.
— Я сам на себя зарабатываю! — гордо сказал Ленька, но худой, изможденный вид его красноречивей слов говорил об этих заработках.
Грузчики переглянулись.
— Во как! — с усмешкой сказал один и потрепал Леньку по плечу. — Амбиции своей, значит, не теряешь?
Ленька смущенно улыбнулся, и ему вдруг захотелось похвалиться перед этими людьми своей независимостью.
— Я в город езжу. Кому что поднесу на базаре — когда пять, а когда и десять копеек дадут. А то еще знакомый студент там у меня есть, вместе чай пьем! — с гордостью сказал он.
— Ну, со студентом только чаи гонять. С ихнего брата помощи мало. Плохо твое дело, Ленька! — серьезно сказал Вася.
— Студенты теперь всё больше по тюрьмам сидят. С ними лучше не связываться, — покачал головой староста.
— Кто за народ стоит, тот и в тюрьме сидит, — ответил задетый за живое Ленька. Грузчики переглянулись.
— Бона как! — усмехнулся Вася. — Складно сказал. И правильно. Студенты народ товарищеский. Это у нас в артели все вразброд. Кто куда смотрит… Не натерла еще лямка спину, видать…
— Хоть и натерла, дак податься некуда. Когда б на заводе али на фабрике работать, а то кучка нас… — хмуро сказал другой грузчик.
— Своя рубаха ближе к телу… — вздохнул староста. Что ж… Сидеть да выжидать легче… На студентов, что ли, будем надеяться? — с горькой усмешкой спросил Вася.
Ленька вспомнил Степана и, вспыхнув, отложил в сторону свой хлеб.
— Есть люди, себя не жалеют… Не знаете вы их! — с обидой сказал он.
— Знаем! — сказал Вася и, весело улыбнувшись, похлопал его по плечу. — Они вперед, мы за ними… Свой своего не продаст и не выдаст. Только ни об этом сейчас речь… Вот, вижу я, ты со своим заработком пропадешь на этом свете! Как пигалица пропадешь!
— Не пропаду! — упрямо сказал Ленька и вдруг робко спросил: — А что, про хозяина моего не слышно еще? Грузчики с любопытством посмотрели на мальчика.
— А ты разве ничего не слыхал? — быстро спросил Вася.
— Нет! — побледнел Ленька.
Динка бросила воблу и, быстро оглянувшись, схватила Васю за руку.
— Едет он? — испуганно спросила она.
— Куда едет? — захохотал Вася. — Он уже заехал, дальше некуда! Да ты что побелел весь? — обратился он к Леньке. — Али не слыхал ничего?
— Ясное дело, не слыхал. А ты погоди сказывать, Вася… Может, отец он ему? — встревожились грузчики.
— Не отец он мне, а отчим. А хоть бы и отец был, так не пойду я к нему больше! — взволновался Ленька.
Вася удивленно смотрел на него. Грузчики вдруг о чем-то заспорили.
— Слышь, а бумаги у тебя есть, что он тебе отчим? Баржа-то ведь без призору осталась, а она денег стоит… — сказал староста, трогая Леньку за плечо.
— Да погодите вы делить! Не знает он, видно, ничего… Убили твоего хозяина, парень! Свои же выследили и убили… А ты что ж, не знал, что он беглый был? — спросил вдруг Вася.
— Беглый… С откудова? Не знал… — бледнея, пролепетал Ленька.
— Ну, брат, скажи спасибо, что вырвался ты от него, а то не глядели б мы на тебя сейчас, — покачал головой Вася.
Глава тридцать шестая
ВЕСТИ О ХОЗЯИНЕ БАРЖИ
— Как же это ты не знал? Жил с ним — и не знал? — удивленно повторил Вася.
