к концу!
– О чём ты говоришь? – удивлённо спросила Марта.
– Со времени Большого Исхода, на Земле сменилось уже три поколения. Сейчас живёт четвёртое. И явно намечается тенденция к восстановлению нарушенного генофонда, – пояснила генетик. – Всё большее количество детей рождается без признаков генетических аномалий: добавочных конечностей, и так далее. Взять, к примеру, дочь Вельмы, Агайю.
– А что с ней? – удивлённо спросила капитан.
Разве Вельма вам не рассказывала? А я думала, вы знаете. – Удивлённо подняла брови Надежда, – так она совершенно нормальная, – и, увидев непонимающие лица, пояснила: – она такая же, как мы: две руки, две ноги, два глаза, один нос… дальше продолжать?
Ответом ей, было потрясённое молчание.
Практически у всех аборигенов, особенно выражен признак многоногости, а у Вельмы ноги две! А также, – многорукости, у Вельмы, их четыре. – Эмоционально продолжила девушка. – Идём дальше. У неё рождается дочь, которая уже имеет всего две руки. Следующим шагом будет закрепление этих признаков, тем более, если отцом детей станет нормальный мужчина, например из тех, кто сейчас летит в транспортных кораблях, – воодушевлённо закончила генетик, и внимательно посмотрела своими голубыми глазищами на притихшую аудиторию.
– Ну, это ты уж загнула! – Недоверчиво протянула Людмила, и все её веснушки разом вспыхнули от любопытства, – а где доказательства?
– Она права, – неожиданно вмешалась Тамара, – пойдёмте, я вам кое-что покажу, – тряхнула белокурыми локонами медик, и, выйдя из кают-компании, быстрым шагом направилась в медсанчасть.
Вся команда, гудя, словно растревоженный улей, последовала за ней.
Уже через несколько минут, они неуверенно топтались на пороге стерильной палаты, не решаясь войти внутрь.
– Идите сюда! Из глубины лаборатории, позвала их Тамара, – не волнуйтесь, я позже продезинфицирую помещение.
Члены команды, тонкой цепочкой пересекли больничную палату, и с трудом поместились в тесной лаборатории.
Тамара пробежалась пальцами по сенсорной панели, и в ту же секунду погас свет, а в воздухе вспыхнуло трёхмерное изображение. Они увидели медленно вращающееся изображение древнего полуистлевшего листка настоящей бумаги, один из тех, на которых предки сохраняли необходимую информацию. Все дружно вздохнули.
Какая древность! – Благоговейно выдохнула Тереза. – А что там написано? Ведь почти ничего не различишь!
Сейчас я покажу вам восстановленный текст, и прокомментирую его. Тогда вам всё станет ясно.
Тот час, место старого, повреждённого временем листка, занял новый текст.
– Можно я прочитаю? Если что не понятно покажется, объясню, – спросила Надежда.
Тамара кивнула.
«В 1947 году, в Балтийском море, захоронили огромное количество химического оружия. Третьего рейха. Химический боезапас содержал 14 видов отравляющих веществ (ОВ), среди которых были и иприт, люизит, арсенид, цианистые соли. Многие бочки проржавели и потекли. Океанологи предупреждают о возможном залповом выбросе. Достаточно только «чиркнуть спичкой!»
«Микробиологи утверждают, что в тех местах, где есть утечка отравляющих веществ (ОВ), в морской воде начались необратимые изменения на бактериальном уровне. Вместо здоровых бактерий появляются на свет новые, «толерантные» к иприту. Они с удовольствием пожирают ипритовое желе. Так и выстраивается биоцепочка: бактерии – простейшие морские организмы – водоросли – моллюски – планктон – рыба – человек…»
Надежда замолчала. Затем, обведя взглядом посерьёзневшие лица, она тихо добавила:
А вот аргумент учёного: «Например, одна или две молекулы иприта, могут сбить генетический код человека, что вызовет мутации в двух-трёх поколениях». И подпись: Британский генетик Шарлотта Ауэрбах.
Так как ответом ей было ошарашенное молчание, девушка продолжала:
Если предположить, что учёная в чём-то ошибалась, то можно допустить, что генетический код человека, будет сбит на четыре, пусть даже на пять поколений, но не навсегда. Но, судя по всему, гипотеза Шарлотты Ауэрбах, начинает подтверждаться, так как всё чаще рождаются дети без мутаций. А если ещё разбавить кровь аборигенов нашей, не подвергшейся каким-либо изменениям?! Процесс многократно ускорится! – генетик замолчала, её огромные голубые глаза воодушевлённо сверкали.
«Разбавить их кровь нашей», – прошептала Марта, – да если об этом узнает Совет Семи…– девушка непроизвольно поёжилась.
Шёпот капитана, в полнейшей тишине, прозвучал как гром, заставив всех выйти из оцепенения.
Я думаю, необходимо поставить Совет в известность! – решительно проговорил Лиин Чи, – это они находятся там, а мы, – здесь! Нам виднее, как следует поступить! Ведь именно за этим нас сюда послали, разведать и оценить обстановку! – продолжил повар.
Все буквально пооткрывали рты от удивления. Никто и никогда не слышал от него, столь длинной тирады, ну, может быть только Тамара.
А ведь он прав, – поддержал повара до этого молчавший Макс, – необходимо поставить Совет в известность о нашем решении.
Ответом ему был одобряющий гул голосов. Со всех сторон послышались выкрики:
Нам ведь тоже жить на этой планете! Почему за нас решают, кому жить, а кому умереть?!
А я вообще за аборигена может, замуж выйду! – тоненько крикнула Людмила, – и тут же от смущения, её многочисленные веснушки засияли с новой силой.
Все засмеялись. Напряжение потихоньку отпускало.
Всё это просто замечательно, но вы, кажется, забыли о пропавшей ядовитой капсуле, – тихо сказала Марта.
Слова капитана, были подобны разорвавшейся бомбе.
Не могу сказать, что я кого-то конкретно подозреваю, но кроме нас на корабле никого нет. Следовательно, предателя искать нужно тоже среди нас. Пока не найдётся капсула, настоятельно рекомендую всем есть, и пить, исключительно консервированные продукты и напитки.
В ещё недавно сплочённую команду, словно вбили клин, мгновенно сделавший людей настороженными и подозрительными.
А я сейчас же, вызову Главный Купол, и серьёзно поговорю с Высочайшим. Кстати, а где Ян? Кто видел Яна?
Команда изумлённо загудела. На лицах читалось удивление, и даже некоторое облегчение. Никто не сказал этого вслух, но каждый думал, что наверняка, виноват тот, кто не явился на общий сбор. Очень трудно оставаться в одиночестве, подозревая всех вокруг, лучше уж кого-то одного. И людей можно было понять.
Капитан, же, решительно поджав губы, быстро вышла из лаборатории.
Глава 37.
Идти было трудно, прозрачная, но тягучая и липкая среда, еле позволяла двигать руками и ногами. Откуда-то доносился глухой рёв. Капитан напряг слух, и с трудом разобрал еле слышное: ка-пи-тан. – Меня кто-то зовёт, – промелькнула мысль, – но кто это? Ничего же не видно. Кругом чернильная темнота. Веки дрогнули, и с трудом справляясь с чем-то тяжёлым и вязким, слегка приоткрылись. Над капитаном, нависая, откуда-то сверху, склонился старпом Роджерс. И вдруг, словно лопнула невидимая плёнка, заглушающая звуки.
Капитан! Капитан! – прозвучало неожиданно громко над самым ухом мужчины.
Капитан резко вскочил, отчего голова неприятно закружилась. Он поморщился, сладко зевнул, и с хрустом потянулся.
Что, уже червоточина? Неужели я так долго спал? Вроде и анабиозом не пользовался.
Нет, капитан, всё значительно хуже!
Сон мгновенно слетел.
