— Я не могу этого сделать!
В его голосе звучал ужас. Я снова вздохнул, но я знал, что Гамель так и ответит.
— Ты уверен?
— Да, сэр. У меня тут есть каша и даже копчёный бекон, сэр. Пир!
— Ну, в таком случае, мы скоро выйдем. Если тебе станет холодно, дверь открыта.
— Мне не будет холодно. Я буду ждать, сэр!
Я покачал головой, идя обратно в коттедж. И как до этого дошло?
Я немного приободрился, когда открыл дверь и почувствовал запах готовящегося мяса. Дюрен ковыряется в кастрюле, и я знаю, что там лежат толстые куски ветчины, которые только и ждут, когда их съедят.
— Пахнет вкусно.
— Ага, правда?
Дюрен звучит так же возбуждённо, как и я, когда перекладывает сочные ломтики на тарелку. Мы с ней едим за столом, пока я игнорирую щебетание Хладокрыл, когда она пытается заставить меня поделится с ней.
— Ты отвратительна, ты это знаешь?
— Я?
— Не ты, дурашка. Хладокрыл. Разве ты только что не съела всю миску?
— Не знаю, Лейкен, она выглядит голодной. Она становится только больше… что если мы дадим ей немного?
— Может быть, позже. Есть такая вещь, как перекармливание, Дюрен.
— Ох, точно.
— …ты можешь скормить ей вот этот кусочек.
— Хорошо!
Я улыбаюсь про себя, наблюдая, как Хладокрыл вскрикивает от восторга, а потом просит ещё. Кто бы мог подумать, что птица может умолять? Но потом моя улыбка немного меркнет, когда я откусываю свой кусочек жареной ветчины. Да, это вкусно. Но сам факт того, что мы с Дюрен едим ветчину на завтрак, вызывает беспокойство.
Мы едим мясо. И в моём мире это может быть и было бы нормально, но в мире Дюрен, или, по крайней мере, в её деревне, это роскошь. И это происходит потому, что все животные в Риверфарме мертвы.
Все они были погребены под лавиной, и, в отличие от людей, мы не успели добраться до них вовремя. Куры, свиньи, коровы… даже если не принимать во внимание погибших людей, то это само по себе катастрофа. Эти животные – то, от чего зависит пропитание и заработок Риверфарма, и все они погибли одновременно.
Единственным маленьким облегчением было то, что, по крайней мере, их тела заморожены. Это значит, что жители деревни, Дюрен и я можем есть животных по одному и, таким образом, растянуть наши запасы продовольствия. Но всё же. Это искалечило бы любую деревню и сделало бы зиму намного труднее для выживания и в лучшие времена.
А после схода лавины Риверфарм точно переживает не лучшие времена. Вот почему, несмотря на большой и вкусный обед, мы с Дюрен покинули домик в ближайшие пятнадцать минут и направились с Гамелем к Риверфарму.
— Господин Лейкен!
— Император Лейкен!
— Император!
— Сир!
Бесчисленные голоса приветствуют меня, когда я вхожу в деревню. Я улыбаюсь, машу рукой и приветствую людей по имени. Я уже привык к вниманию, по крайней мере, настолько, что не тормозил и добрался до центра деревни без задержек. Когда я оказался там, то сразу же окинул деревню своим [Императорским] чувством.
Посмотрим. Что изменилось со вчерашнего дня? Раскопано несколько новых домов – хорошо. Сегодня ничего не рухнуло, что радует. Мёртвые животные…
…Всё ещё заморожены в земле. Но один из них выглядит… погрызенным? Я хмурюсь.
— Мистер Прост?
С помощью моих чувств я мог сказать, что человек подпрыгнул, когда я обратился прямо к нему среди толпы. Люди всё ещё не могли поверить, что я мог ощущать вещи, не видя их. Но он поспешит вперёд, когда я позвал его.
— Да, мистер Лейкен?
— Одна из мёртвых коров – та, что сразу за коровником – выглядит так, будто её частично съели. Тело нашли животные?
— Я не знаю. Я немедленно попрошу кого-нибудь проверить!
Голос Проста наполнен тревогой, и я слышал, как он поторопился уйти. Спустя несколько минут он вернулся с новостями.
— Животные действительно погрызли тело, сэр! Похоже, лисы или что-то подобное. Они съели приличный кусок.
— Это нехорошо, — вздохнул я, слыша, как забормотали люди вокруг меня.
Что ж, я подозревал, что это произойдёт.
— Похоже, дикие животные возвращаются в этот район после схода лавины. Нам нужно убедиться, что они больше не доберутся до мёртвых животных, прежде чем мы сможем их как следует прокоптить, засолить или законсервировать каким-то другим способом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это будет непросто, сэр.
Голос Проста звучал обеспокоенно. Я кивнул, пытаясь найти решения получше. Должно быть что-то…
— Что если мы поставим ловушки на падальщиков? Мы можем поймать несколько животных… может быть, больше еды для котелка?
— Это может сработать!
Мужчина просветлел, и я услышал вокруг себя одобрительные голоса. Боже. Как будто это была какая-то блестящая идея. Любой из них мог бы до этого додуматься… они, вероятно, смогут реализовать всё гораздо лучше, чем я, поскольку они действительно знают, как всё это работает. Но они позволили мне думать и принимать решения, потому что, в конце концов, я – [Император] и разве я не знаю как лучше?
Вот как проходил мой день. Я скоординировался с Простом в том, как люди будут ставить ловушки, когда Дюрен пошла помогать копать. Она делала это каждый день… мы почти раскопали все дома, но вокруг деревни ещё тонны снега, который нужно убрать. И поля…
— Как минимум мы должны сосредоточиться на поиске места для хранения мёртвых животных. Возможно, в сарае. Если мы сможем закрыть двери и положить замороженные тела в снег, это сможет удержать многих голодных животных подальше.
— Мы можем это сделать. Только скажите слово, мистер Лейкен.
— Я просто беспокоюсь, что крупные хищники почуют запах мертвечины и придут сюда.
— А ведь и правда. Император прав. Что если медведь учует запах туш?
Я услышал ропот беспокойства.
Тогда нам придётся присматривать за сараем. Но мы не можем позволить телам просто гнить, а оставлять их закопанными как есть – только навлекать на себя беду. Займёмся делом.
Прост взял под командование нескольких жителей деревни, а я отобрал ещё людей, которые либо вызвались добровольцами, либо, как я знал, обладали хорошими способностями для этой работы. Никто не жаловался. Все были настолько полны такого… такого «сделаем» отношения к делу, что у меня едва сердце не заболело.
Вот они, спустя несколько дней после схода лавины, которая убила их семьи и друзей, снова налаживают свою жизнь. Без единого слова жалобы. Помогают друг другу, делятся всем, что у них есть. И всё, что им было нужно, – это только небольшой толчок.
— Но этого недостаточно.
Я тихо пробормотал эти слова, сидя в доме Проста, переоборудованном под штаб, в котором я мог работать.
— Что-что, сэр?
Я покачал Гамелю головой, когда он наклонился вперёд, чтобы слышать меня получше. Ничего важного.
Лжец. Я знал, в чём проблема, и я знал, что должен решить её в ближайшее время. Сегодня. Жители деревни усердно работают, я это знал. Они раскопали свою деревню, восстановили разрушения, работали вместе, хоронили мертвых. Они совершили маленькое чудо, но…
— Но у нас нет достаточно еды, чтобы продержаться всю зиму. Мы также не готовы к нападению монстров.
Такова ситуация, которую я изложил перед Простом и другими пожилыми жителями деревни позже в тот же день. Я услышал, как они начали переговариваться между собой, но они замолкли, когда я продолжил:
— У нас, конечно, есть запасы еды… много, на самом деле. И суровая правда заключается в том, что нам играет на руку то, что у нас стало меньше голодных ртов, но… даже так. Мы потеряли всех животных и несколько погребов, где снег и лёд разбили всё на куски. Есть и другие деревни, которые тоже пострадали… что, если приедут родственники? Люди, ищущие помощи, которым повезло не так, как нам? Что если появится больше ртов, которые нужно будет кормить? И пока мы с трудом сводим концы с концами, на нас в любой момент могут напасть монстры.
Я никогда не сталкивалась с монстрами, но Дюрен и другие рассказывали мне истории, и они ужасающи. Монстры, особенно такие умные, как гоблины, любят нападать, когда люди находятся в самом ослабленном состоянии. Я был уверен, что Риверфарм – прекрасная мишень для них, и остальные жители деревни знали, что я прав.
