пока она сдавала анализы. Но так и отвез Настю домой, ничего не выведав. Однако, разве когда-нибудь Тимур отступал. Он просто принял единственно верное решение и вернулся обратно. Пациентов у нужного ему врача не наблюдалось, так что им никто не мог помешать поговорить.
А когда через некоторое время вышел из кабинета, чувствовал себя опрокинутым и, что никогда не случалось в его жизни, подавленным. Настя была беременной. И судя по сроку, от него. Судя по всему, то свидание, полное ненависти и жестокости, не прошло даром. Но дело было даже не в сроке и не в его догадках. Абсолютная уверенность, что ребенок Тимура была еще и от того, что Настя собиралась делать аборт. Будь иначе, она бы никогда на такое не пошла.
Тимур кое-как добрался до машины, но когда оказался за рулем, никак не решался сдвинуться с места. Так и сидел, обхватив руль словно в оцепенении. А потом, с трудом вспомнив, где у него сигареты, закурил. Он всегда знал, что его жена не любит его, но не предполагал насколько. Да судя по тому, на что она решилась, Настя его просто ненавидела. Настолько, что даже хотела избавиться от ребенка. И осознание этого было для него страшнее всего. Ну надо же. Ничего и никого в жизни не боялся, а тут испугался. Да, когда она приехала к нему на свидание, он совершил подлость. Тимур это признавал. Едва узнав об измене, совсем с катушек слетел. Да что говорить, он тогда и убить готов был… Но оказалось, что все намного хуже. В ее глазах он был не лучше насильника. От таких не рожают детей. Он для нее мразь последняя…
Заметив, что руки дрожат, он выбросил недокуренную сигарету и наконец тронулся с места. Но поехал не домой, куда привез Настю, а на квартиру. Сегодня он не сможет ей в глаза смотреть. Да и сорваться боялся. Слишком много событий произошло всего за каких-то пару дней, и нервы ни к черту. Вернее, от них совсем ничего не осталось. Надо успокоиться, а завтра он все решит. Хотя, что тут решать… Он конечно мог запереть Настю в доме на все девять месяцев, вернее, на оставшиеся шесть. Кто бы ему помешал. Только что потом…? Разве его целью было, чтобы она его еще больше возненавидела? Хотя, куда уж больше. Нет, сейчас он хотел, чтобы она сама приняла решение…
Эту ночь он почти не спал. Все курил одну сигарету за другой и, как ни странно, к выпивке даже не притронулся. Задремать удалось только на несколько часов. Утром позвонил старший из ребят, оставленных охранять Настю в доме. Ей снова надо было в больницу. И он хорошо понимал для чего. И как бы Саитову не было трудно, он дал добро. И сам поехал туда, хорошо понимая, что ни на что не сможет повлиять, но и просто оставить все как есть тоже не мог. Ноги сами несли его в больницу. Ему просто жизненно важно нужно было увидеть Настю. Хотя даже не представлял, что может ей сказать, какие слова подобрать, чтобы выразить свои чувства. Раньше даже и не пытался ничего подобного сделать. Не в его это характере, а теперь понял, что скорее всего с этим он опоздал…
Настя сидела в палате и ждала, когда ее позовут. Со вчерашнего дня она находилась словно в какой-то прострации. Ничего не хотелось. И решение принимала, будто даже до конца не осознавая, что делает. Только одна мысль кружилась в голове. С Артемом они никогда не будут вместе, муж ее точно не отпустит. А если еще и ребенка родит, то это их свяжет почище, чем клятва на крови. Словно в капкане окажется. Нет, она больше не выдержит. Тем более, теперь, когда удалось глотнуть, пусть небольшой, но такой пьянящий глоток свободы. Конечно, Настя понимала, что ребенок ни в чем не виноват, но и с собой ничего поделать не могла. Что-то произошло с ней после всего, что случилось вчера, надломилось, и какие-то чувства будто умерли. А может это просто запоздалый шок от перенесенного стресса или временное помутнение рассудка. Поди разберись, отчего женщина может принять подобное решение… Но как бы то ни было, решение она твердо приняла, и на попятный идти не собиралась. За дверью была куча охраны, которую нагнал Тимур, только Настю это не волновало. Главное, ей никто не препятствовал, а остальное не важно. Хотя в глубине души все же было некоторое удивление, что не остановил все это. Ведь наверняка знал, что ребенок его. Но упорно молчал. Ну что же, это ей только на руку. А возможно, что, скорее всего, ему ребенок тоже совсем не нужен…
Зашла медсестра, чтобы померить давление, и почти тут же вслед за ней в палату почти ворвался Тимур. И взгляд был такой, что будто опоздать боялся. Махнув головой, он указал медсестре на дверь. Та хотела было возразить, но одного взгляда на Саитова было достаточно, чтобы передумать. Когда она вышла, он закрыл за ней дверь. А Настю будто все это не касалось, она продолжала сидеть на кровати, даже не шелохнувшись. И на мужа упорно не смотрела, словно его и не было здесь. А он вдруг, подойдя совсем близко, опустился перед ней колени и ее ладони в свои взял. И взгляд такой, что казалось любую, даже самую огромную глыбу льда способен был растопить. Только Настино сердце не спешило поддаваться, оставаясь холодным. Она по-прежнему смотрела на него равнодушно.
- Я не знаю, как сказать…, - произнес он с трудом, голос совсем отказывался слушаться, и действительно не умея подобрать правильно слова. Да и вряд ли когда их вообще произносил. Но потом все же решился:
– Только одно хочу сказать, никто тебя не будет любить также сильно, как я. Я ведь за тебя все готов отдать. И в огонь и в воду пойду. Скажешь, с моста вниз головой прыгнуть, прыгну… – Он закрыл глаза в досаде, понимая, что все не то. – Черт…, - сорвалось помимо воли. Ну не обладал он этим даром, слова красивые и правильные подбирать. Не наделила природа красноречием. Да и с кем приходилось в жизни общаться, у тех такому не научишься…
А потом, отвернувшись, и вроде как смирившись с провалом своей миссии, совсем тихо произнес:
- Знаешь, когда то решил узнать свою историю. Как в детдоме оказался, кто мои настоящие родители. Оказалось, мамаша
