— Это не я, — мои раскрытые ладони разошлись в стороны на уровне груди, — честное слово.
— Понимаю, что не ты, ибо твой бог предпочитает гнедых жеребцов. Но ты можешь оказаться разведчиком, который наблюдает за тем, что происходит в Европе, и готовит венедов к приходу того, кто рядом со своим походным шатром станет держать белого жеребца. — Мальмфрида взяла паузу, смерила меня оценивающим взглядом и спросила: — Так ты разведчик?
— Нет, я сам по себе.
— Значит, ты не хочешь говорить о своей настоящей родине?
— Повторяю, Мальмфрида Мстиславна, моя родина Руян, хотя вырос я на Руси и много путешествовал. Отсюда несколько иная речь и повадки, а вы придумываете себе лишнее.
— Тяжелый ты человек, Вадим, — женщина встала. — Пойду прогуляюсь.
— Охрану выделить?
— Не стоит. Я буду во дворе.
— Как скажете, дорогая гостья.
Посланница датских ярлов вышла, а я остался сидеть на месте, мелкими глотками пил взвар и думал. Есть ли истина в рассказе норвежца Гуннара? Кто знает, очень даже может быть. Взять хотя бы историю Темучина, более известного как Чингисхан. Он потомок Бодончара, который произошел от матери Алан-гоа, а ее любовником, если верить многочисленным степным легендам, был сам солнечный бог, приходивший к женщине в образе желтого человека, а покидавший ее в виде желтого пса. Вот тебе оборотничество и несвойственная монголам внешность Темучина, а если вспомнить, что вблизи шатра великого завоевателя всегда стоял белый конь, на котором сидел невидимый бог войны Сульдэ, то это еще одна параллель. Правда, говоря о белом коне, Мальмфрида подразумевает жеребца из храма Святовида, а про монголов она ничего не знает. Такие вот расклады и, при желании, под эту теорию можно подвести некоторую базу. Но, по-моему, ненужно. Не до того сейчас. Поэтому история Гуннара-гвардейца не более чем интересная быль, которую позже я перескажу Векомиру или Огнеяру.
"Ладно, к бесам досужие беседы и побасенки. Хватит! — допивая взвар, взбодрил я сам себя. — Пора подумать о делах, а то завтра на основе собранных ОБК и мной сведений, надо предоставить верховному жрецу Святовида устный доклад о положении дел в районе Венедского моря, так сказать свежий взгляд со стороны. Ну, а у меня еще ничего не готово. Мысли есть и данных хватает. Однако пока все разрозненно, а докладывать необходимо кратко, четко и по существу, дабы волхв увидел общую картину моими глазами и за сутки до большого совета вождей успел переосмыслить то, что я ему скажу. Он, конечно, человек умный и делает для спасения своего народа и родовых богов все, что только возможно. Но от хорошего совета старик не отмахивается и ко мне иногда прислушивается. Вроде бы в мелочах, но от мелких замечаний, порой, зависит очень многое".
С чего начать? Пожалуй, что с предложений Кнуда Магнуссона и Свена Эстридсена, которые передала Векомиру моя нечаянная гостья.
Датские ярлы, которых поддерживали Шарль Понтиньи и бременский епископ Адальберт (редкостные сволочи, постоянно засылающие к нам шпионов), смогли договориться со своими германскими соседями, пфальцграфом Фридрихом Саксонским и гольштейнским графом Адольфом Шауэнбургским. Аристократы Священной Римской империи готовы покинуть Ютландию, и сакс отказывался от всяческих претензий на датскую корону, а местные ярлы, один из которых уже метил в короли, обязались выплатить им дань и поддержать немцев в весеннем наступлении на столицу бодричей Зверин. В итоге все остались довольны, по крайней мере, внешне. Священнослужители примирили католиков. Даны смогли более-менее спокойно вздохнуть и немного придти в себя. Ну, а немцы, которых церковники вновь перенацелили на венедов, получали возмещение своих финансовых потерь и поддержку датчан в очередном "Дранг нах Остен".
Вот только Кнуд, который уже побывал в плену, и предавший тамплиеров и Ассера Рига ярл Свен, после череды поражений, стали немного умнее, чем раньше, а главное, осторожнее. Несмотря на посулы Шарля Понтиньи и Адальберта Бременского, они воевать не собирались. Слишком велики датские потери, территориальные, финансовые и людские, и оба вождя прекрасно понимали, что если и воевать с венедами, то лет через пять, не раньше, а иначе королевство может попросту прекратить свое существование. Поэтому они прислали к нам Мальмфриду свет Мстиславну, которая их послание передала дословно:
"Мы враги, а иначе и быть не может, слишком много крови между нами. Но мы поступим по чести. Весной против вас выступят войска Фридриха Саксонского и Адольфа Гольштейнского, а так же отряды Германа фон Шталека, Хартвига фон Штаде, Оттона Амменслебенского, архиепископа Адальберта Бременского, наемники из Хальберштадта, Мюнстера, Мерзебурга, Гамбурга и Магдебурга, тамплиеры из Франции и вольные рыцари со всей Европы. Цель германцев — Зверин. Датчане в этой войне участия не примут. Мы хотим нерушимого мира сроком на десять лет. Мы признаем потерю Зеландии, Мена, Лоллани, Фальстера и Борнхольма, но требуем неприкосновенности остальных исконно датских земель. Договор должен быть тайным и будет заключен между князем племени ранов Мстиславом Виславитом с одной стороны и королем Дании Кнудом Пятым Магнуссоном с другой. Таково наше предложение. Если оно вам по душе, да будет между нами временное примирение. Если же нет, даны станут драться до конца. Слова сказаны".
Чего-то подобного руянские жрецы и Мстислав Виславит ожидали уже пару месяцев, и вот свершилось. Даны попросили мира на определенный срок и обозначили свои условия, которые были нам выгодны и, хотя слову ярлов верить не стоило, несколько лет они будут заняты своими проблемами и восстановлением численности флота. Пусть трудятся, а мы добивать их не намерены, ибо, уничтожив датчан, венеды надорвутся, а земли данов захватят немцы, которые используют Ютландию как плацдарм для создания собственных военно-морских сил. Значит, да будет мир.
Далее Норвегия. Жители этого королевства в большую политику не вмешивается и церковь норгам пока не указ. У них своих проблем хватает, а если учесть что в данный момент после смерти Харальда в Норвегии сразу три короля-соправителя: бастард прежнего государя десятилетний Сигурд Харальдсон, восьмилетний Инге Харальдсон и прибывший в прошлом году из Шотландии восемнадцатилетний Эйстейн Харальдсон, то им не до войны. Главное, чтобы их не трогали, и они никого не тронут. И хотя нельзя сказать, что норвежские ярлы рады видеть варягов в Скирингсале, выгодная торговля им интересна и немало горячих скандинавских хирдманов готовы бросить родные края и отправиться на Руян или в Зеландию. Жажда приключений и наживы манит активных мужчин, и они идут за тем, кто смел, удачлив и готов делиться с ними добычей. Так всегда было, так есть и так будет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
