Расклад был интересный. Фактория в моих владениях это возможность сбывать трофеи прямо здесь, а не тянуть их в чужие порты. После такого в Рароге, наверняка, будет многолюдно. У нас станут гостить богатые люди, купцы и воины, которые, если грамотно поставить дело, построить таверны и увеселительные заведения, будут тратить здесь денежку. В итоге, в городе появится дополнительное серебро, а я смогу делать заказы на необходимые мне ресурсы с доставкой в Рарог. Так что следовало соглашаться, хотя есть понимание, что чем больше людей в моем феоде, тем выше вероятность конфликтных ситуаций и проникновения шпионов и убийц. В общем, все как обычно. Есть плюсы и имеются минусы.
— Мне твоя мысль нравится, тезка, — сказал я купцу. — Однако учти, если будете в моих землях ставить факторию, цену за свои товары попрошу справедливую, без скидок на дружбу, и явных привилегий вам давать не стану. Впрочем, три шкуры драть не в моем интересе, да и в обиду вас не дам. Ведь я выгоду вижу, а раз так, то можешь ставить торговый двор, склады и причалы. Место выберешь, строителям заплатишь и устраивайся.
— Это понятно, — купец не спорил. — Но это пока только мое предложение, а как отец решит, мне неизвестно. Ему письмо написать надо, а только потом, когда он с товарищами посоветуется, все и решится.
— А ты, тезка, — я кивнул на стены за моей спиной, — походи вокруг, посмотри, что делается, и с людьми поговори. Ну, а потом так свое письмецо напиши, чтобы торговые люди в Ладоге и Новгороде приняли решение, которое нужно нам с тобой. Попозже в Роскилль съезди и сравни с тем, что имеется здесь. Там город большой, но он к данам близко, а в Рароге все проще и бухта тихая. Опять же в Роскилль многие поедут, а у меня только вы будете. Представляешь, никакой серьезной конкуренции?
— Да, представляю, — ладожанин помолчал, после чего, подобно Вартиславу, кивнул на нефы. — Кстати, вижу, что ты опять с добычей?
— Есть кое-что.
— Продавать трофеи будешь?
— Конечно.
— Тогда, может быть, посмотрим, что у тебя в трюмах?
— А казна при себе имеется или вся в Ральсвике осталась? — по моим губам пробежала усмешка.
— Кое-что есть.
Торговля дело такое, что только начни и не остановишься. Мы с тезкой поднялись на борт нефов и стали осматривать добычу, по которой уже была составлена полная опись. Затем долго торговались. Сделали краткий перерыв на обед и прогулялись по моим владениям, а потом опять спорили о ценах и перегружали на расшиву купленные купцом трофеи.
День прошел. Выходить из бухты в ночь на нефах было не с руки. Поэтому я вновь остался ночевать в Рароге. Судьбина. Думаешь об одном, а получается совершенно другое. И что самое главное, виноват во всем я сам. Вот выбрал бы другой жизненный путь и, скорее всего, жил бы тихо и спокойно. Но нет, меня потянуло на большие дела и теперь я имею то, что имею. Сплю мало, а бегаю и дерусь много. Жену практически не вижу, и покой мне только снится. Волчья жизнь. Однако я несмотря ни на что, почему-то ею все же доволен.
"Ну, ничего, — поздней ночью засыпая на одном из грузовых судов, подумал я. — Завтра точно в Аркону отправлюсь. С самого раннего утра, чуть только солнце взойдет. Подниму экипажи и вперед. Короткий переход и я на Руяне".
Глава 22
Руян. 6651 С.М.З.Х.
За окном падал снег. Я сидел за столом в помещении, которое называл кабинетом, и смотрел на расположившегося напротив человека. Это была пожилая, но все еще красивая женщина благородной крови, Мальмфрида Мстиславна. Несколько дней назад она приехала на Руян, с неофициальным визитом и письмами от датских ярлов к Векомиру. Верховный жрец Святовида и бывшая норвежско-датская королева встретились, а я в это время находился рядом. Было дело, хотел уйти, дабы не мешать тайным переговорам. Однако старый волхв оставил меня при себе. Поэтому, о чем шел разговор, я знал, и услышал для себя много интересного и познавательного. Ну, а когда Векомир и Мальмфрида заключили предварительное соглашение, жрец попросил меня об услуге. Пусть дочь Мстислава Великого, которая прибыла на остров инкогнито, погостит у меня в Чаруше. Всего седьмицу, до тех пор, пока не пройдет большой совет венедских князей и воевод, после которого волхв даст Мальмфриде окончательный ответ.
Погостить, так погостить. Я был не против. В Чаруше тихо и спокойно. Чужаки там не появляются, а воины Мальмфриды находятся в Ральсвике. Католические шпионы, которые, наверняка, знают, кому они служат, присматривают за ними, но самой хозяйки не видят. Так что священнослужители, даже если захотят, ничего ей предъявить не смогут, и пока Мальмфрида отдыхает у меня в тереме, мы много общаемся. Говорим о политике и обсуждаем перспективы развития датско-венедских отношений. Затрагиваем Киевскую Русь и христианскую церковь, как ортодоксальную ветку, так и католическую. Иногда она пытается аккуратно разузнать, почему Векомир мне доверяет и откуда я вообще взялся. Однако поймать меня на слове трудно, я все время начеку и лишнего не болтаю. У нее в жизни свой интерес, ведь она представитель вчерашнего врага и возможного временного нейтрала, а я нахожусь на другой стороне баррикады. Так что с этой мадам разговаривать интересно, но все должно быть в меру. Вот и сейчас, сидим и попиваем горячий взвар, болтаем ни о чем, и иногда она задает мне скользкие вопросы. Хитрая женщина, которая по меркам своего родного века обладает острым умом, но я все ее ходы вижу на пару шагов вперед.
— Хороший у тебя в доме взвар, — отпив из расписной глиняной кружки, произнесла Мальмфрида, кидая взгляд в окно, и плотнее закутываясь в соболиную накидку. — Чувствую смородину, вишню и мед. Но есть что-то еще.
— Если интересно, спросите мою жену, — ответил я. — Мне неизвестно, что она добавляет. Вкусно, да и ладно.
— Я бы спросила. Однако она все время с ребенком, а когда мы встречаемся, Нерейд почти не разговаривает, хотя я обращаюсь к ней на родном языке.
"Это понятно, что на родном, ибо мама я у тебя Мстиславна шведская принцесса Кристина. Про это все в курсе", — мимоходом мелькнула у меня мысль. После чего я постарался отделаться от гостьи пустой фразой:
— Нерейд привыкла быть одна, вот и молчит.
— Нет-нет, Вадим. Она отмалчивается только в моем присутствии, а с другими гостями и домашними весела и приветлива. Наверное, это оттого, что она считает меня чужачкой?
— Может быть, Мальмфрида Мстиславна.
— Но это ведь не так. Я славянка, а значит, своя.
"Ага! Знаем мы таких своих, — подумал я. — Свои за родину сражаются, на родной земле живут и детей славянскими именами называют. Мне Ястреб, он же Немой, свой. Его жена, вдова погибшего под Орхусом варяга, которую он вместе с двумя дочками замуж взял, свои. Пропадающий на бумажном производстве Ставр Блажко, свой. Старый новгородский воин Славута Мох и ставший ему приемным сыном рыжий Торарин, свои. А ты мадам живешь там, где тебе лучше и там где привыкла. Хотела бы, давно бы на Русь уехала или где-то в наших краях обосновалась. Но нет, ты проживаешь в своем ютландском замке, и интересы норвежцев с датчанами ставишь выше венедских".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
