с Карлом, который явно считает его лучшим другом и порой, вот как сегодня, даже об этом говорит. Салли протянул Рубу ключи от пикапа, тот взял их с большой неохотой.
– Это правда – то, что я сказал раньше, – признался Карл, когда они с Салли остались наедине.
– У тебя правда нет денег?
– И даже меньше, чем ты думаешь.
– Ну а от меня-то ты чего хочешь? Чем я могу помочь?
– Да тут уж ничем не поможешь.
– Тогда что?
– С платой за квартиру получилось неловко.
– Не парься.
– Если хочешь, я съеду.
– Что я тебе сказал?
Карл пожал плечами:
– Ладно. – И добавил: – Ты веришь в реинкарнацию?
– Ты имеешь в виду, что мы умираем, а потом опять вся эта мутотень?
– Ну да, типа того.
– Боже, надеюсь, что нет.
– Не знаю, – произнес Карл. – Может, второй раз мы проживем умнее.
– Или глупее.
– Я-то уж точно, – сказал Карл. – Потому что тебе глупей некуда.
– Ты правда хотел бы прожить еще раз?
– А чего бы и нет? – ответил Карл, переступив с пятки на носок. – Такая ночь. Ты посмотри на небо.
Салли посмотрел: небо и правда красивое, воздух прохладен и свеж, россыпь звезд, луна в три четверти. Он вспомнил, как днем в закусочной ему показалось, будто время остановилось и жизнь его вдруг стала похожа на декорации к малобюджетному фильму. Тогда он подумал, что, наверное, это значит – всё, конец, теперь же засомневался.
– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что больше всего после смерти будешь скучать по звездам.
– Вообще не понимаю, зачем я с тобой говорю, – заметил Карл.
– Та же фигня. У тебя все или будут еще вопросы?
Оказалось, что будут.
– Почему я так себя веду? – с искренним недоумением спросил Карл.
– Как?
– Пообещал этой девушке.
– Мне-то откуда знать? Я не понимаю половину того, что сам же нахуевертил. И как ты хочешь, чтобы я понимал тебя?
Карл задумался.
– Неужели ты правда больше никогда не думаешь о сексе? – спросил он. – Вот уж во что не верю.
По пути к дому Руба, чтобы Бутси не злилась на мужа, Салли отдал Рубу деньги, которые тот проиграл в карты.
– Почему ты не пасанул, когда я пнул тебя под столом? – спросил Салли.
– У меня было три да-да-да…
– Три дамы, да. Но у меня-то фулл-хаус.
– Я не подумал, – грустно признался Руб.
– В этом вся и прелесть.
– Ты иногда пинаешься, я пасую, а потом оказывается, что ты бле-бле-бле…
– Блефовал?
– …и я бы сорвал банк.
– Да? – спросил Салли, наблюдая, как Руб засовывает купюры в нагрудный карман. – Ладно, не расстраивайся. Все равно деньги обычно к тебе возвращаются.
Они подъехали к дому, лучи фар скользнули по отпиленной ветке, и Салли добавил:
– Завтра, как кончишь работу, найди меня, и увезем ее. Да смотри не забудь, а то мы с Бутси поспорили на деньги, не могу же я содержать вас обоих.
Руб хотел было выйти из машины, но Салли окликнул:
– Эй.
– Что?
– Что с тобой такое? Ты весь вечер какой-то странный.
Руб расплакался.
Салли вздохнул, уже пожалев, что спросил.
– Ты расстроился из-за того, что я всем рассказал, как ты застрял на дереве?
Руб подавил всхлип.
– Все смеялись.
– Ну смешно же. Ты, между прочим, тоже смеялся.
– Да.
– И что?
– Это ни-ни-ни…
– Никогда не закончится? Может, и так.
Руб вытер нос рукавом.
– Мне бы просто хотелось…
– Чего?
Руб вздохнул. С чего начать?
– Чтобы я был добрее к тебе?
Руб пожал плечами, но Салли понял, что дело именно в этом.
– Мне бы и самому этого хотелось, – признался он, и это почему-то успокоило Руба. Он любил, когда они сходились во мнениях, и его ничуть не смущало, что если бы Салли хоть капельку постарался, то вполне мог бы исполнить общее их желание. – Между прочим, не мне одному следует быть добрее.
Руб безучастно уставился на него.
– Когда я к вам заезжал, твоя жена плакала.
– Бу-бу-бутси? – перепугался Руб.
– А у тебя что, много жен?
– Но почему?
– Я-то откуда знаю? Это же твоя жена.
Но, разумеется, Салли сразу подумал о Вере, своей жене, точнее, бывшей жене, ныне она обитала в окружном пансионате для пожилых и, вспоминая о Салли, бормотала ругательства. До недавнего времени Салли удавалось выкинуть Веру из головы, но сегодня он подумал о ней уже в третий раз. Что за черт?
– И ч-ч-что мне делать?
Салли пожал плечами:
– Кто знает? Пригласи ее в кафе или что-нибудь в этом роде.
Руб достал деньги, которые ему отдал Салли, скептически пересчитал.
– Господи, – сказал Салли и добавил ему двадцатку. – Руб!
– Что?
– Я не с тобой разговариваю.
Руб, всю дорогу сидевший в кузове, выпрыгнул оттуда и вскочил на сиденье, которое освободил его тезка.
– Я был бы рад, если б его звали как-то иначе, – сказал Руб.
– Он бы тоже был рад, если б тебя звали как-то иначе, – ответил Салли и включил заднюю передачу.
Хилл приходит в Дейл
Опомнившись, Реймер увидел, что по-прежнему стоит на коленях возле могилы Бекки. Гроза миновала. У него было четкое ощущение, будто его душа и впрямь ненадолго покинула тело, оставила его одного, но сколько это длилось? Считаные минуты? Полчаса? Гром рокотал в нескольких милях к северу, дождь перестал, так что, пожалуй, второе. Оглядев себя, Реймер обнаружил, что правую кисть свело и сложенные пальцы напоминают клешню. Он энергично встряхнул ладонью, восстанавливая кровообращение, но онемевшая рука не слушалась. Может, он перенес инсульт? Реймер с трудом поднялся, чувствуя странное покалывание в оконечностях разных частей тела – в пальцах ног, ушах и даже почему-то в кончике языка. Быть может, в него ударила молния? Но если бы молния попала прямиком в него, разве он не погиб бы? Разве от него не остались бы угольки? А если не прямиком? Если молния ударила в дерево где-нибудь рядом, на Хилле, и устремилась прочь по земле в поисках идиота, который стоит на коленях в залитом водою Дейле, и хорошенько его тряханула? Может, силы удара хватило бы на парочку замыканий, но оказалось недостаточно, чтобы этого идиота поджарить?
– Эй, – произнес он, пробуя кончик зудящего языка, и эхо этого слова отдалось в его черепе, как в пустой бочке. Почему же он смутно надеялся на ответ?
А потом Реймер вспомнил, как потянулся к карточке цветочного магазина, как небо прорезала молния и стало светло как днем, как с силою свайного молота ударил гром, когда Реймер схватил
