- Не дрова везешь! - крикнула она вознице.
Не слушая ее, он остановил повозку и слез с облучка.
- Пойдем, поможете. Господа обедать будут.
Алекс спрыгнула на землю, потянулась, прогоняя слезы и ненужные воспоминания. Вчетвером вместе со вторым возницей они воткнули четыре копья с натянутым легким полотном, поставили столик, два легких складных кресла. Возница с маленькой повозки принес большую корзину с продуктами.
- Расставь все и убирайся, - приказал барон Татсо, глядя как Сайо не спеша, прогуливается вдоль речушки.
- Как прикажете, мой господин, - поклонился слуга.
В это время второй возница вытащил из своей повозки еще одну корзину для соратников, расположившихся прямо на траве. На долю слуг пришлись по две черствых лепешки. Хорошо еще Симара умудрилась вскипятить воды в крошечном чайнике. Не сказав даже спасибо, слуги Татсо налили себе по чашке, и отошли в строну.
- Видишь, какие гордые, - прокомментировала их поведение служанка. - С нами и чаю попить зазорно.
- Как хотят, - отмахнулась Александра, внимательно наблюдая за разговором господ. Она не слышала ни одного слова. Зато увидела, как молодой человек положил руку на ладонь девушки. Заметила это и Симара.
- Погубит девчонку, погубит, - озабоченно зашептала она. - А Сайо то совсем голову потеряла. Что творит! Несчастная, что творит. Ему же девятнадцать! А ей тринадцать всего! Закрутил девчонке голову, стервец волосатый!
- Четырнадцать скоро будет, - сама не зная зачем, возразила Александра, хотя ей тоже не нравилось то, что происходило за столом.
- Все равно, - гнула свое Симара. - Она же ребенок против него!
- Любовь, - буркнула Алекс, стараясь избавиться от очарования молодым бароном.
- Ты и впрямь дурак! - не выдержала женщина. - Это простолюдинке можно любовью болеть, пока отец дубиной не вылечит. Она же благородных кровей!
- Ну и что? - не поняла Александра.
Вспомнив о потере памяти, Симара передумала злиться и решила объяснить.
- Благородным важно, чтобы наследство их детям досталось. Замки, деньги, титулы всякие. Вот они и следят, чтобы невеста до свадьбы ни с кем ни-ни. Понял?
- Как не понять, - кивнула Алекс. - Чтобы для мужа себя берегли.
- Правильно, - похвалила ее догадливость служанка. - Если кто не сберег, страшный позор для родни. Муж может вернуть родителям, или вообще убьет.
- Убьет? - не поверила Александра.
- Конечно! - подтвердила Симара. - Любая жена мужу принадлежит: хоть благородная, хоть простолюдинка. Что он хочет с ней, то и сделает!
- Не верю, - усмехнулась Александра. - Что-то Гатомо свою первую не тронул, ждал, как сама помрет.
- Смотря, кто родня, - наставительно сказала женщина. - С богатым и знатным родом ссориться никто не захочет. А Сайо сирота!
- Айоро - семья не из последних, - вновь возразила Алекс. - Так что не переживай за нашу госпожу.
- Хоть на вид ты и умный, - покачала головой служанка. - А иногда такую дурь скажешь!
- Это почему?
- Сайо не дочь им! - Симара начала злиться. - Так, сирота приблудная! Придет время ее замуж отдавать, они денежки получат и забудут, кто такая Сайо!
Тем временем разговор за столом стал более оживленным. Девушка встала и пошла к большой повозке.
Дожевывая на ходу лепешку, Александра бросилась помогать слугам Татсо. Тем временем барон о чем-то беседовал с соратником сегуна. Выслушав молодого человека, воин, соглашаясь, кивнул. Барон махнул рукой, и одинокий всадник, нахлестывая коня, помчался по дороге.
Пока возчики складывали навес, Алекс отправили мыть посуду. Споласкивая в ручье фарфоровые тарелки, она думала, что в нынешней ситуации подобная работа больше подошла бы Симаре, как настоящей женщине. Вот только хитрая служанка смоталась "помогать госпоже ложиться отдыхать".
- Скорее! - прикрикнул с пригорка какой-то соратник.
Не дожидаясь повторного предупреждения, она побросала кое-как помытую посуду в плетеный ларец.
Забравшись на свое место, она осторожно заглянула в "купе". Орудовавшая иголкой Симара нахмурилась и, прижав палец к губам, замахала рукой. Типа - исчезни с глаз. Александра безропотно подчинилась, устроившись в задней части повозки. Ехать стало скучно. Воспользовавшись моментом, она соорудила себе ложе из узлов и задремала под негромкий скрип колес.
Ей приснилась школьная дискотека. Полутемный спортзал, освещенный мерцающими огнями, громкая ритмичная музыка, танцующие парни и девчонки. Они стояли с Мариной у стены и оживленно беседовали. Вдруг подруга схватила ее за рукав.
- Смотри!
Саша обернулась. От дверей к ним медленно, танцующей походкой шел... барон Татсо! В черных брюках, в темной шелковой рубахе с расстегнутым воротом, обнажавшим сильную шею, он приближался, глядя только на нее, и толпа расступалась пред ним, словно в благоговейном ужасе. Огромные черные глаза звали за собой, на бледном лице светилась загадочная улыбка. Волосы крыльями лежали на широких плечах.
- Пойдем, - сказал он Саше, протягивая руку.
Всей своей душой, погружаясь в чарующий взгляд, она вложила свои пальцы в сильную, холодную как камень ладонь. Не слыша и не видя вокруг ничего, девушка покорно шла рядом с Татсо, приближаясь к выходу, за которым вместо серого школьного коридора цветными сполохами переливалось нечто прекрасное и отталкивающее.
- Что там? - нашла в себе силы прошептать она.
- Увидишь, - негромко ответил молодой человек, обнажив в улыбке белоснежные зубы с чуть выступающими клыками.
Но девушка не испугалась, а лишь крепче сжала его холодную кисть. Все ярче и призывнее переливалось зовущее к себе пространство за дверью зала. Вот до нее осталось десять шагов, пять, три.
Возле самого порога изломанной игрушкой лежало чье-то тело. Неожиданно в уши ворвалось кипеловское: "... Ты теперь демон, ты вампир. В поисках новой жертвы в снег и зной. Вечный изгой". Яркая цветная вспышка осветила остекленевшие зеленые глаза и тонкую разорванную шею. Саша не поняла, откуда в ее руке взялся кинжал. Неизвестно, смог ли настоящий вампир перехватить ее руку. Барон не смог. Острая сталь ударила по глазам. Хриплый рев заполнил мозг.
Александра в ужасе проснулась. Где-то рядом во всю глотку орал осел.
- Чтоб тебя! - прошипела она, добавив пару слов из ненормативной лексики.
- Заткнись дырявый бурдюк, - музыкально вплетались в рев чьи то визгливые выкрики и звуки ударов. - Пусть тебя сожрет шакал, горластое отродье. Замолкни, позор ишачьего племени, а то отдам тебя живодерам. Простите его, о мой благородный господин. Ослицу почувствовал. Вот и надрывается.
- Если он не замолчит, ему не понадобится ослица, а тебе - жена!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
