заморгал Митчелл.
– На Рыбацком пляже! Это туда принесло прибоем Первого Наездника. Он был рыбаком, помните? «Где древние зеркала отпевают корабли»? Когда Агата привезла меня на Остров, она упомянула, что к этому пляжу практически невозможно безопасно причалить, и он прямо под Зеркальными утёсами! Понимаете, о чём я? И про «шаг начала и конца» – именно на том пляже он сделал свой первый шаг на Острове! А что, если…
– …там же был и его последний, на пути в гробницу? – Бобби, заражённая энтузиазмом, запрыгала на пятках.
– А при чём тут «затихшая лебединая песнь духа»? – спросила Фло.
Скандар набрал полную грудь воздуха:
– Так, ладно, я понимаю, что это прозвучит немного самонадеянно, но, кажется, эта строчка про меня.
Бобби театрально вздохнула, но взмахом руки попросила его продолжать.
– Думаю, это намёк на то, что меня привёз Лебединая Песнь Арктики, но в то же время я же вроде как остановил смерть элемента духа на Острове, ведь так? Заставил её затихнуть, приехав сюда и заключив в прошлом году сделку с Аспен Макграт.
– А Агата и Лебедь высадили тебя именно на Рыбацком пляже? – уточнил Митчелл, стараясь разобраться.
– Да! Прямо под Инкубатором! Нужно торопиться!
В Гнезде царили гвалт и суматоха, инструкторы носились туда-сюда, подготавливая всё к надвигающейся эвакуации, что, учитывая вчерашние разрушения, сделать было трудно. В считаные минуты друзья облачились в доспехи, и Негодяй, Ярость, Клинок и Ночь взмыли над холмом и полетели по прямой к Зеркальным утёсам.
Стоило четырём единорогам выстроиться в привычном порядке, как Клинок внезапно принялся визжать и реветь, да так громко, что у Скандара зазвенело в ушах.
– Что с ним такое? – испуганно спросил Митчелл Фло из-под перекошенного шлема.
Но Фло неожиданно засмеялась.
– Он счастлив! Он так переживал, когда Негодяя и Скандара разлучили, и теперь счастлив, что мы снова все вместе! Кажется, он наконец осознал, что он тоже часть нашего квартета и что без него всё было бы совсем не то. Он почувствовал себя на своём месте!
Бобби тоже заулыбалась и закричала, чтобы её было слышно за взмахами крыльев:
– Только Клинок! Только Серебряный Клинок мог наконец ощутить радость жизни под самый конец света!
Её слова вернули их в суровую реальность разворачивающейся на глазах катастрофы. Потому что это действительно было похоже на конец света. Разрушения, виднеющиеся под крыльями Негодяя, ужасали: как минимум четверть Четырёхточия пылала, воздух без остановки содрогался от грохота оползней и землетрясений. Трудно было винить Командующую Кадзаму в желании спасти людей.
Когда они пролетали над Инкубатором, Скандар обратил внимание, что часть земли между двумя вершинами Зеркальных утёсов обрушилась, но не успел толком над этим поразмыслить: единороги достигли края острова и ухнули вниз, к Рыбацкому пляжу.
Негодяй приземлился на небольшом отдалении от Ночи, Клинка и Ярости, и Скандар дал себе десять секунд на панику. Солнце уже поднялось. Сколько часов остаётся до заката? Они проделали долгий путь от Гнезда – но что, если вход в гробницу не здесь? А даже если и здесь – сколько времени у них уйдёт, чтобы найти сначала его, а потом ещё и костяной посох? И что, если у них не получится его «завоевать», как требовала строчка истинной песни?
– Ты гений! Ты просто гений!
Голос Бобби вырвал Скандара из омута испуганных мыслей. К кому она обращается с такой похвалой… Уж точно не к Митчеллу?
– И у меня бывают прозрения, – скромно сказал Митчелл, подавляя самодовольную улыбку. – Хотя, признаться, я просто заметил это, когда приземлялся. У этой части утёса искажённое отражение: я в ней как шкаф, а Ночь, наоборот, стала худышкой. Видимо, его поверхность искривилась из-за разрушения соседних утёсов.
– Ты уверен? – спросила Фло.
Скандар торопливо подошёл с Негодяем к друзьям, чтобы понять, из-за чего столько шума.
– Я готов на что угодно поспорить, что, если мы пробьём эту часть зеркала, мы обнаружим за ней вовсе не скалу. Я вам говорю, она явно отличается от остальных.
Ладонь Фло со шрамом тут же засветилась зелёным, и в её руке возникло короткое копьё с острым наконечником. Прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, она метнула его в Зеркальный утёс.
Его поверхность взорвалась миллионом острых осколков, которые рассыпались по гальке голубыми из-за отражения неба кристалликами.
– Потопы и паводки, Фло! А предупредить не судьба?! – возмутился Митчелл, стряхивая осколки с гривы Ночи. – Что на тебя нашло?!
Бобби тоже смотрела на Фло со смесью удивления и уважения.
Фло пожала плечами:
– Я земной маг: в одни моменты – само благоразумие, а в другие – меня так и подмывает начать швыряться камнями.
Скандар оглянулся на утёс: теперь вместо их с Негодяем отражения перед ним зиял чёрный проём туннеля, достаточно широкий, чтобы в него вошёл единорог.
Они нашли вход в гробницу Первого Наездника.
Кенна
Летнее солнцестояние
Наконец наступило утро летнего солнцестояния, и из всех людей в мире, о ком она могла сейчас думать, Кенна думала о папе – о том, чем он может сейчас быть занят. Представляла, как он идёт по центральной улице Маргейта, чтобы купить газету. Как кладёт в кофе слишком много сахара и, размешивая его, читает статью об итогах Кубка Хаоса. Она вспоминала, как он настоял, что сам отвезёт её на встречу с единорогами посреди моря. Как он ею гордился. Кенна сглотнула. Но будет ли он гордиться ею после заката?
После того как её нашла Эрика Эверхарт в Пустоши, Кенна много раз просила у мамы разрешения сообщить папе радостную весть, что его любимая «Розмари» жива. Но Эрика говорила ей подождать. Что ещё не время.
Однако она ни секунды не сомневалась: папа вряд ли одобрил бы, что сейчас она ехала верхом на мамином диком единороге. Роберт Смит с самого детства вбил им в голову чёткое разделение между единорогами, у которых есть наездники, и дикими. Первые подчиняются своим наездникам. Вторым только дай волю – и они тебя сожрут. С первыми можно участвовать в гонках. Вторые тебя убьют.
Но когда дикий единорог Эрики Эверхарт пустился в галоп по Пустоши, Кенна, крепко держась за мамину талию, выбросила из головы все папины страхи. Солнцестояние наступило. Они наконец скачут навстречу её будущему. Ради которого она и приехала сюда.
Эрика заставила дикого единорога сбавить шаг на травянистом склоне обрыва, и Кенна впервые в своей жизни увидела Инкубатор. Но вместо ожидаемых восторга и благоговения она
