Бобби.
Митчелл скрестил руки на груди:
– Если да, то мы точно не пропустим дерево дикого единорога – они ведь в равной степени связаны со всеми элементами. Только представьте: его листья должны быть…
– …как эти? – Бобби, подбоченившись, указала на дерево на входе в Гнездо.
Скандар, Митчелл и Фло уставились на него в немом восторге. Скандару всегда нравилась эта разноцветная крона, но он никогда не задумывался, что она означает. Листья этого дерева были точь-в-точь как у деревьев на кладбище, и жёлтые даже потрескивали на невидимом ветерке.
Митчелл просиял:
– Получается, вход в гробницу здесь!
– Да! – Бобби победно вскинула кулак. – Скажи же, обидно, что я опять нас всех спасла? – подмигнула она Скандару.
Но того больше волновали сгущающиеся сумерки:
– Нужно поторапливаться. Уже поздно, летнее солнцестояние завтра, а где гарантии, что Остров не решит самоуничтожиться раньше?
– Скандар, помолчи минутку! – осадила его Бобби, после чего приложила ладонь к коре и открыла проём в виде электрической воронки. – Мы всё-таки древнюю гробницу ищем, даже мне нужно сосредоточиться.
Квартет обыскал ствол вдоль и поперёк, снова и снова проходя через него в всплесках стихийной магии. Но вскоре солнце начало садиться, всё больше наездников, возвращаясь с Кубка Хаоса, со смехом и песнями заходили в Гнездо, и наконец друзьям стало очевидно, что вход в гробницу Первого Наездника должен быть где-то ещё, даже если он сам и Королева диких единорогов действительно похоронены под этим деревом.
– Предлагаю сделать перерыв и ещё раз подумать над истинной песней Джейми, – сказал Митчелл, поднимаясь с колен после бесплодного дёрганья за какой-то корень.
Скандар хотел ответить, что нельзя сдаваться – может, стоить взобраться по ветвям, как вдруг услышал крик.
– Мне же это не кажется? – спросила Бобби, когда они, не сговариваясь, со всех ног рванули в глубь Гнезда.
Подняв глаза, Скандар увидел десятки наездников, бегущих по подвесным мостам.
Им навстречу из-за деревьев выскочил Коби. Тёмно-коричневая кожа его лица сейчас напоминала грязный пергамент. Заметив квартет, он завопил:
– Вы нормальные?!
Скандар подумал, что вопрос весьма странный, хотя, по правде говоря, он бы никого из своих друзей не записал в «нормальные».
– Вы одержимы? – перефразировал Коби.
– О, – сообразил Скандар. – Нет, мы… с нами всё нормально. Что случилось? На тебя кто-то напал?
В ответ Коби издал странный звук, что-то между смехом и всхлипом.
– Кто-то?! Половина Гнезда – не хочешь?!
– Половина Гнезда одержима?! – ужаснулась Фло. Откуда-то сверху донёсся душераздирающий вопль. Все четверо друзей инстинктивно сбились в кучу.
Коби кивнул, быстро хлопая ледяными ресницами. Было странно видеть его таким растерянным и испуганным, обычно он был горазд сам поиздеваться над другими заодно с Мэйи и Аластером.
– Несколько одержимых – наездники на единорогах, они самые опасные. – Коби полез по первой попавшейся на глаза лестнице. – Спрячьтесь где-нибудь! Снаружи небезопасно!
– А что с нашими единорогами? – спросил Скандар, думая об охраняемом стражами Негодяе. Его связь вибрировала грустью из-за их разлуки. Но сейчас, пока все отвлеклись, он мог пробраться к нему…
– Стойла охраняют инструкторы. Вы им ничем не поможете. ПРЯЧЬТЕСЬ!
Едва он скрылся из виду, как над их головами проревел столб пламени: инструктор Андерсон верхом на Жар-Птице Пустыни сражался с Сарикой на Загадке Экватора. Даже снизу было очевидно, что Андерсон пытался заставить Экватора приземлиться, а не сбить её в воздухе, тогда как Сарика снова и снова стреляла в Жар-Птицу огнём из ладони с пламенными ногтями, будто всерьёз намеревалась обратить своего инструктора в пепел. На квартет посыпался дождь из горящих листьев и почерневших сучьев.
– Бежим! – крикнул Скандар, указав в направлении их дома.
Квартет взобрался по лестницам и побежал по знакомым мостикам, лавируя между другими наездниками, спасающимися от своих одержимых друзей и взрывающейся между бронированными стволами стихийной магии. На такой скорости Скандар даже узнать никого не мог, не то что заглянуть им в глаза и различить в них ясность сознания… или нечто иное.
Наконец они забежали в свой дом, придвинули к двери стеллаж и без сил рухнули в кресла-мешки. Все, кроме Бобби, которая, конечно же, начала готовить себе чрезвычайный сэндвич. Вдохнув гремучую смесь из резкого запаха «Мармайта» и сладкого аромата джема, Скандар почувствовал, что успокаивается. Кажется, он сходит с ума.
Митчелл подтянул к ним доску.
– Серьёзно, Митчелл? Сейчас? – спросила Фло.
– Предлагаешь прогуляться и насладиться тёплым летним вечером? – огрызнулся он.
– Всегда знала, что собственными глазами увижу зомби-апокалипсис, – задумчиво сказала Бобби.
– Что такое «зомби»? – отвлеклась на неё Фло.
Бобби с полным ртом начала объяснять, но Митчелл её перебил:
– Хватит, Роберта! Ты что, не понимаешь? Баланс магии окончательно нарушился, половина Гнезда одержима. Нина с минуты на минуту может объявить об эвакуации.
– Запиши те строчки из песни Джейми, которые мы слышали, – попросил Скандар, указав на доску. – Если гробница под деревом Гнезда, получается, нам просто нужно найти вход, так?
Митчелл взялся за мелок, проговаривая вслух слова. Первым он записал обрывок куплета, расслышанный ими на пути к временной мастерской:
…где древние зеркала отпевают корабли.
Затем последнее четверостишие:
Где затихла песнь лебединая духа,
Все пятеро шаг начала и конца повторят,
И последний сразится, не посеяв новой муки,
Чтоб смогли Королеве почести оказать.
Бобби застонала:
– Я уже говорила, что ненавижу головоломки?!
Фло даже не посмотрела на неё:
– «Лебединая песня» – так обычно говорят о последнем поступке перед смертью.
– Но почему она затихла? – задумчиво спросил Митчелл.
Они снова и снова обсуждали каждое слово. Тем временем под Гнездом грохотали землетрясения, страшные ветра колыхали деревья и барабанили по стенам дома разъярёнными кулаками. Чувства Скандара тоже метались из стороны в сторону: его то сковывал страх, то переполняло воодушевление, то снова страх. Он смотрел, как стрелки часов встретились на двенадцати, отмечая наступление дня летнего солнцестояния, и старался не думать о том, как прямо сейчас по дверям британцев стучат пять раз и как позже у мелового единорога в Уффингтоне соберётся небольшая толпа полных надежд юных наездников, чтобы на вертолётах полететь к Инкубатору. Но будет ли им чего касаться на рассвете?
Ближе к утру квартет заснул прямо в своих креслах-мешках.
Тук. Тук. Тук.
Скандар резко открыл глаза и сел. Остальные продолжали спать. Опасаясь, что это очередной одержимый наездник, Скандар взобрался по лестнице на второй этаж и выглянул в круглое окно.
Это был Рикеш, и он не выглядел одержимым – только очень и очень встревоженным.
Стараясь никого не разбудить, Скандар слегка отодвинул стеллаж и выскользнул наружу.
– Рикеш? – Скандар заморгал
