Совершенный переворот в западной Г. произведен Шпенером (умер в 1705) и пиэтизмом. Шпенер отрицает Г. риторическую и схоластическую. Кто живет в св. Писании, как у себя дома, тому не нужна никакая ars oratoria. Молитва – душа всей теологии, и благоговейное настроение плодотворнее для дела проповеди, чем научное образование. Хотя проповеднику прилично знать основания всех гуманитарных наук, но для того, чтобы иметь способность к проповеди, ему нужно быть личностью облагодатствованною и возрожденною. Каждая проповедь, соответственно своему специальному содержанию, должна иметь и свою индивидуальную форму; не материя проповеди должна быть располагаема по такому или иному методу, а метод – избираем такой или иной сообразно характеру материи. Между последователями взглядов Шпенера, составившими свои системы гомилетики, некоторые не утратили значения даже в настоящее время; таковы: Ланге («Oratoria sacra ab artis homileticae vanitate purgata» и «De concionum forma»); Рамбах, («Erlaueterung ueber die praecepta homiletica»), Рейнбек, который в своей Г. сделал существенную поправку к теории Шпенера, утверждая, что все истинное может быть доказываемо (принцип Лейбница), почему и проповедь не должна ограничиваться выражением и возбуждением чувствований (как думал пиэтизм), но должна иметь в ceбе и логическую доказательность. Проповедь должна действовать и на разум, почему должна разъяснять понятия и давать полные и точные определения предметов.
Новую эру в истории Г. отмечает сочинение Лоренца Мозгейма: «Anweisung еrbaulich zu predigen», изд. 1763 и 1771 г. В нем, по примеру первобытной Церкви, учение проповедническое строго отграничивается от учения научно теологического. Цель проповеди, по Мозгейму – назидание, состоящее в просвещении ума истиной и в воздействии на волю. Для воздействия на ум она должна содержать в себе рассуждение, для воздействия на волю приложение или увещание. Все правила относительно составления проповеди сводятся к двум: нужно основательно и правильно доказывать, и быть правильным и ясным в слововыражении. Философия может иметь место в проповеди, но не как самостоятельный, а как вспомогательный предмет. После Мозгейма в немецкой Г. появляется рационализм, который опять, как было в эпоху Возрождения, стремится изменить самую природу церковной проповеди. Шпальдинг (в соч. «Von der Nutzbarkeit der Predigeramts», 1772) прямо требует исключения из проповеди специально христианского содержания и замены его учением о способах достигать в жизни счастья. Штейнварт (1777) настаивает на изложении в проповеди учения евдемонизма; Вегшейдер (1787) старается сделать предметом проповеди с церковное кафедры принципы философии Канта; Теллер (1799) рекомендует исключительно теоретическое содержание проповеди, с устранением морализации. Из гомилетов этого рода особенно знаменит Рейнгардт, который в сочинении: «Theorie der Beredsamkeit» (1812) является отчасти сторонником Мозгейма, но главным образом – умеренным рационалистом. По его учению философия может быть сама по себе самостоятельным предметом проповеди; главный же предмет последней – житейская мудрость. Рационалистические крайности этой группы вызвали в германской Г. реакцию и крутой поворот от философского рационализма к конфессиональному (в протестантском смысле) христианству. Таков характер гомилетики Сикеля, «Halieutica oder Anweisung durch Predigten die Menschen fuer das Reich Gottes zu gewinnen» (1829); Штира, «Keriktik oder Homiletik» (1830); Гауппа, «Praktische Theologie; II, Homiletik» (1848). Заслуживает внимания ряд Г., посвященных решению вопроса об отношении проповеди к ораторству вообще и Г. к риторике. Таковы Г. : Аммона («Anleitung zur Kanzelberedsamkeit», 1799), Шотта (1807), Хюсселя (1822) и особенно Ницша («Ad theologiam practicam felicius excolendam observationes», 1841). Самое сильное влияние на протестантскую Г. в XIX столетии принадлежит Шлейермахеру. Взгляд его на существо проповеди, ее содержание и метод органически связан с его понятием о существе религии. Религия, по Шлейермахеру, не есть ни образ мышления и теоретического миросозерцания, ни сумма внешних правил для деятельности. Она внутри нас, в чувстве и ощущении бытия бесконечного. Лучший способ выражения религиозного чувства – живая речь; проповедь, поэтому, есть необходимая часть культа. Проповедь – не поучение; поучать можно лишь понятиям, а религиозность относится всецело к области чувствовательной, чувствование возникает в душе самобытно и свободно; проповедовать – значит выражать религиозное чувство перед слушателями, которые сами обладают этим чувством, чтобы привести им в ясность их собственное духовное состояние назидать и укреплять их в христианском убеждении. Шлейермахер требует искусства, художественности от внешней формы проповеди, – но искусства не риторического, а состоящего в органическом развитии целой речи или ее идеи и в изяществе языка, что зависит, с одной стороны, от силы религиозного убеждения, с другой – от литературно-научного образования. На началах Шлейермахеровой теории проповеди построен ряд Г., пользующихся большою известностью: Маргейнеке (1811, 1837); Теремипа, «Die Beredsamkeit – eine Tugend» (1814); Клейна, «Die Beredsamkeit des Geistlichen als eine Nachfolge Christi» (1818); Пальмера (1841); Густава Баура (1848); Швейцера (1848); Ф. Гарнака, «Geschichte und Theorie der Predigt und der Seelesorge» (1878), и наконец Бассермана, «Handbuch der geistlichen Beredsamkeit» (1886). Исчисленные гомилеты во многом, одни больше, другие меньше, отступают от учения Шлейермахера, но, вообще говоря, строят свои гомилетические теории на его началах.
Католическая литература по Г. очень скудна и большею частью имеет характер практических элементарных руководств для обучения проповедничеству. Кроме устаревших трактатов «о красноречии» Блера и Фенелона, известно сочинение кардинала Мори: «Essai sur l'eloquence de la chaire» (несколько изданий, начиная с 1809 г.); Брандта, «Handbuch der geistlichen Beredsamkeit» (1836); Царбля, «Handbuch der Katholischen Homiletik» (1836); Финка, «Die Katholische Pastoral», (1850); Лютца, «Handbuch der Kathol. Kanzel beredsamkeit» (1851); Эрнести, «Anleitung zur geistlichen Beredsamkeit» (1882). Единственная научная Г. у католиков – это сочинение Юнгмана: «Theorie der geistlichen Beredsamkeit» (1883).
У нас в России Г., как теоретическое учение, долго не была известна: в древней Руси пастыри Церкви проповедовали вполне безыскусственно, руководясь единственно наставлениями и примерами, содержащимися в св. Писании и у отцов Церкви. Не ранее, как в XVII веке, явился в Киеве первый опыт Г. архимандрита Иоанникия Голятовского (умер в 1688): «Наука албо способ сложенья казанья», составленная по образцу Г. западных, схоластического периода. Гораздо больше имела значения в истории русской Г. «Риторика» Феофана Прокоповича, читанная им в бытность профессором киевской академии, а особенно его же «Наставление проповеднику», содержащиеся в «Духовном Регламенте». В русских духовно-учебных заведениях в ХVIII в. Г. преподавалась по-латыни по схоластическим учебникам, причем она трактовалась, как церковная риторика и содержала в себе почти исключительно учение о видах проповеди по форме; о построении и изложении в ней. Таково пользовавшееся большою известностью сочинение архиеп. Анастасия Братановского: «Tractatus de concionum dispositionibus formandis» (1806). На русском языке первое сочинение, относящееся к Г. – «Правила высшего красноречия» М. М. Сперанского, читанные им в александро-невской главной семинарии в 1793 г. и изданные в 1844 году. В 1804 г. было издано «Руководство к церковному красноречию», перевод с латинского иepoмонаха I., которое и было учебником в духовных академиях и семинариях до 1820-х годов. Затем славился в 1820 – 1830 годах, как гомилет профессор церковного красноречия в киевской духовной академии А. И. Пушнов, курс Г. которого остается доселе в рукописи. Он отчасти по служил пособием для сочинения Я. К. Амфитеатрова: «Чтения по церковной словесности» (Киев, 1841 г.) – главного на русском яз. труда по Г. По истории христианской проповеди: обширный ряд монографий о проповедниках древней вселенской Церкви, профессора В. Ф. Певницкого, напечатанных в журнале: «Труды Невской духовной академии», и Н.И. Барсова, «История первобытн. христ. проповеди».
Н. Барсов.
Гоморра
Гоморра – город древней Палестны, близ Мертвого моря; составлял, вместе с другими четырьмя городами (из них особенно известен Содом), цветущий союз пятиградия. Плодородие почвы и выгодное торговое положение на главном тракте древних караванов способствовали обогащению жителей, которое, в свою очередь, привело к крайнему развитию порочности и разврата, нашедшего себе характерное выражение в термине содомщина или содомский грех. За это города были сожжены и истреблены небесным огнем (Быт. XIX, 24). Страбон записал предание, по которому Мертвое море образовалось вследствие какой-то необычайной вулканической катастрофы, погубившей стоявшие в долине города. Новейшие исследования в некоторой степени уясняют эту катастрофу. Близ предполагаемого места ее еще и теперь можно видеть целые груды серы; по берегам бьет масса серных источников; со дна моря большими массами всплывает смола, которая просачивается в щели скал, перемешивается с песком на самом плёсе берега и даже встречается с примесью серы. В виду всего этого нет надобности даже предполагать действия подземных вулканических сил. Все указывает на воспламенение горючих веществ, которое могло произойти от молнии или от другой причины. А.Л.
