нарежут! — голос мамы вывел меня из транса.
— А? Да. Прости.
— Ты собираешься за новогодний стол вот так садиться? — поучительный тон мамы стал ещё острее, чем был раньше. Ведь по её мнению, я пыталась сбежать из дома, обожглась и вернулась. Впрочем, недалеко от истины.
— А что не так? — полумертво отозвалась я. Если честно, эти последние дни жила и двигалась просто на автомате. По инерции. Говорила также.
— Хотя бы эти уродские украшения со своими драконами сними.
На моей руке всё ещё осталось кольцо, а на шее амулет. Только магии они больше не источали. Да и была ли эта магия в моей жизни?..
— Да ладно тебе, Свет, — вмешался папа, который искал по коробкам новогодние украшения. — Год дракона. Всё логично.
— Они ей совершенно не идут. Будто первоклассница в бижутерии. Взрослая уже девчонка.
— Мам, можно я хотя бы украшения себе сама выберу?
— Ты уже сама довыбиралась, — фыркнула мама. — В итоге пролетела с университетом, и целый месяц гуляла непонятно где.
Как же этот тон надоел…
— Свет, ну не наседай на ребенка!
— Да какой она ребенок!
— Ну да. Когда удобно — ещё ребенок. Когда нет — уже самостоятельная, — отвечала я всё также серо, смотря в одну точку.
— Ой, ладно, — мама махнула рукой, — к нам на праздник придет моя подруга, тётя Катя. У неё сын, Лёша, твоего возраста, хороший мальчик. В Чехии учится. Постарайся с ним познакомиться, подружиться.
Я подняла на маму стеклянный взгляд.
Какой мальчик?
Какая Чехия?
— Он, кстати, на юридическом учится. Поможет тебе подтянуть знания, и в следующем году снова попробуешь поступить в тот универ, что мы выбрали.
— Ты выбрала, — тихо отозвалась я.
Мама замерла и посмотрела на меня раздраженной кошкой. У меня же просто не было внутри никаких сил, чтобы полноценно ответить ей. Я люблю свою маму, но этот тон… я уже не могу со всем этим справиться.
— Я выбрала? — она закинула кухонное полотенце на плечо. — А чего же ты хочешь?
— Я, наверное, после нового года на работу устроюсь. И сниму квартиру…
— Ах, вот оно как! Опять хочешь сбежать от родителей! За гроши без высшего образования работать, лишь бы от нас подальше!
— Света!
— Что Света?! Ты её слышишь?!
— Маш, слушай, я хлеб забыл купить. Сходишь? — после моего возвращения отец стал словно бы мягче. Раньше они были на одной стороне. Вот только мама обозлилась за двоих.
— Конечно, — я спокойно кивнула, просто встала и пошла в спальню, чтобы одеться.
Как же всё это давило. Как же я запуталась. Как мне вообще жить дальше?
Я натянула свитер. Подняла руку. Невольно посмотрела на кольцо. Хотелось заплакать, но все слезы я уже выплакала. Наверное, не стоило тогда уходить. Наверное, нужно было дальше бороться за то, чтобы Террадор поверил мне. Нужно было сделать хоть что-нибудь. А я всё-таки оказалась слабой…
— Меня вот тоже никогда не слушались собственные дети, — раздался позади меня незнакомый женский голос. — Из-за этого я чуть не порушила всю семью и несколько миров.
Я вздрогнула и обернулась. В моей спальне возле небольшой ёлочки стояла красивая женщина. С прекрасной фигурой, в дорогом платье, вся в золоте, с чёрными длинными волосами, в которых, казалось, отражался звездный блеск. Она рассматривала новогодние шарики и продолжала с флером задумчивого недовольства:
— Думается мне, если бы дети просто слушали своих мам, всё было бы сильно проще…
— Кто вы? — спросила я, невольно делая шаг назад. Почему-то тьма вокруг этой женщины пугала.
— А сама как думаешь? — незваная гостья обратила ко мне взгляд красивых, наглых глаз и усмехнулась.
Я видела в книгах картины. Я знала этот образ. Просто не могла поверить собственным глазам.
— Я настолько сошла с ума от горя, что мне видится сама Тиамат? — с горьким смешком спросила я.
— О, как дерзко, — посмеялась мать-драконица. — Когда я наблюдала за тобой, ты казалась добрым, смущенным котёнком. Не волнуйся, ты не сошла с ума. Я и правда здесь.
— Зачем? — только и спросила я. — Все испытания для меня уже закончены.
— Неверно. Всё только начинается. Если, конечно, ты хочешь пойти со мной, а не продолжить свою земную жизнь.
— Пойти куда?
— На настоящее финальное испытание, — тёмная богиня широко, хитро улыбнулась.
Я ничего не понимала. Но прежде чем думать об этом, решила спросить совсем другое:
— Вы сказали, что наблюдали за мной…
— Да. Как и за всеми отборами.
— Скажите, это вы? Вы наслали на меня проклятье? Из-за которого я не могла сказать Террадору правду?
— А, ты об этом, — как-то скучающе отозвалась Тиамат. — Нет. Мне-то это зачем? То был куда более заинтересованный человек.
— Кто? Скажите мне, пожалуйста. Что это за мерзавец решил поиздеваться надо мной?
Богиня вдруг раскатисто расхохоталась, так что звезды в её волосах засияли ярче. А после она произнесла то, что я никак не ожидала услышать:
— Ты. Это сделала ты, Маша.
Я решила, что просто схожу с ума…
— Что? Что это значит?
— Ты так хотела сбежать от своих родителей хоть куда-нибудь, но так боялась брать ответственность за свою жизнь и обижать их, что когда у тебя появилась ментальная магия в другом мире, первое, что сделало твоё подсознание — наложило на тебя блок. Вместо того чтобы распыляться на классические мысли: «надо ведь вернуться домой, родители будут так волноваться», ты подсознательно наложила на себя желание во что бы то ни стало сбежать из этой клетки. Остаться в академии. На отборе. Рядом с Террадором. Именно поэтому твоё «проклятье» работало столь странно. Словно кто-то следит за тобой и решает, кому можно сказать правду, а кому — нет. Всё просто. Ты сама это решала. Твоё подсознание. Внутри тебе так надоело быть опекаемой Машенькой, которую не выпускают из-под крыла, что ты пошла на крайние меры. И вцепилась зубами в новый мир и возможности. Ведь они так тебя увлекали. Будто только в другом мире ты можешь быть свободна. Но тебе было стыдно признать себе, что ты выбрала академию и отбор, а не родителей. Твоим ментальным магом, что якобы проклял тебя, оказалась ты сама, Маша.
Я не верила своим ушам.
— Но почему оно перестало работать только под конец отбора? Почему не раньше? Я ведь честно хотела признаться Террадору во всём! Почему не могла этого сделать? К тому же, были моменты, когда артефакта со мной не было, а значит и моей магии. И я всё равно не могла говорить. Да и Террадор столько раз сканировал меня, но так и не увидел ничего. Почему?
— Ой,
