из них был арестован вместе с шестнадцатью священниками, девятью дьяконами, не считая монахов и монахинь его Епархии, другой с двадцатью восемью спутниками, церковнослужителями или постоянными прихожанами, третий с сотней церковнослужителей различных рангов, четвертый — со ста двадцатью восемью, пятый — со своим заместителем и двумястами пятьюдесятью священнослужителями. Такова была Церковь, освященная кровью столь многих Мучеников, которая немедленно после этого славного исповедания веры пала жертвой богословия Феодора, и которая в течение ряда веков проявляла свою силу, когда она уже утратила чистую ортодоксальность Святых.
9
Члены Персидской школы, изгнанные из Эдессы Раббулой, нашли широкое поле для своей деятельности под властью языческого правительства, у которого они нашли убежище. Персидские монархи, часто запрещавшие эдиктом (Примечание 51) общение подвластной им Церкви со странами Запада, охотно покровительствовали изгнанникам, чье вероисповедание было средством борьбы со Вселенской Церковью. Варсума, самый энергичный из изгнанников, был помещен на Престол митрополита Низибии, где также была устроена школа беглецов под председательством другого члена их партии, в то время как Марис был возвышен до Престола Ардашира. Первенство в этой Церкви с раннего периода принадлежало Престолу города Селевкия в Вавилонии. Католикос — это титул, присваиваемый его временному владельцу, также как и Персидскому Архиепископу, как настоящему заместителю Патриарха Антиохии, и он происходил, по-видимому, от так называемого императорского достоинства, обозначавшего их функции в качестве Прокураторов или чиновников для руководства регионами, в которых они находились. Акакий, еще один член Эдесской партии, был помещен на этот главный Престол и страдал, если он не мог продвинуть нововведения Варсумы. Метод, с помощью которого последний производил те меры, был описан его врагом. «Варсума, обвиняемый Бабаем I, Католикосом, перед царем Фирузом, прошептал: „Эти люди исповедуют веру римлян и являются их шпионами. Дайте мне полномочия, чтобы арестовать их“» [52]. Говорят, что таким образом Варсума добился смерти Бабая, и Акакий стал его преемником. Когда меньшинство стало сопротивляться [53] развитию ереси, последовало гонение. Монофизитские авторитеты утверждают, что смерть семи тысяч семисот вселенских христиан была ценой отделения халдейских Церквей от христианского мира [54]. Их потеря была компенсирована в глазах Правительства множеством несторианских беглецов, которые стекались в Персию из Империи, многие из них были трудолюбивыми ремесленниками, искавшими страну, где их собственная религия была бы в расцвете.
10
Эта религия была основана, как мы уже рассмотрели, на буквальной интерпретации Священного Писания, главным учителем ее был Феодор. Ее учение официально известно под названием Несторианство; оно основано на приписывании человеческой, равно как и Божественной Личности, нашему Господу, оно проявилось в отрицании титула «Матери Божией» или [Theotokos] для Благословенной Марии. Относительно Личности нашего Господа этот вопрос стал дискуссионным, и эта дискуссия навсегда усложнила предмет и сделала спор похожим на игру слов. Коренные сирийцы делали различие между словами «Персона», и «Prosopon» по-гречески; они допускали, что существует один Prosopon или Parsopa, как они это назвали, и они считали, что были две Персоны. Если спросить, что они подразумевали под словом parsopa, то ответ, по-видимому, будет таков: они взяли это слово просто в смысле характера или аспекта, значения, похожего на греческое prosopon, и абсолютно неуместного в качестве гарантии ортодоксальности. Из этого следует, кроме того, что поскольку аспект вещи есть ее впечатление на созерцателя, то личность, которой они приписывали единство, должна была быть заложена в человеческой природе Христа, а не в Его Божественной Природе. Но это едва ли важно, несмотря на преследование ереси в этих пределах. Далее относительно фразы «Матерь Божия», то они отвергли ее как не относящуюся к Писанию; они считали, что Святая Мария — Мать человека Христа, а не Слова, и они укрепляли себя Никейским Символом веры, в котором никакой подобный титул не приписан ей.
11
Какой бы ни была непохожей на правду или правдоподобной их оригинальная догма, нет ничего непонятного в развитии ее доктрины или практики. Первым актом изгнанников из Эдессы, когда они получили власть в халдейском сообществе, была отмена безбрачия духовенства, или, по словам Гиббона, разрешение «открытых и многократных бракосочетаний священников, епископов и даже самого патриарха». Варсума, великое орудие изменения религии, был первым, кто подал пример нового обычая, и даже, как пишут несторианские авторы, женился на монахине [55]. На Соборах, проходивших в Селевкии и в других местах, он обнародовал Канон, согласно которому епископы и священники могли вступать в брак и заменять новыми своих жен всякий раз, как теряли их. Католикос, который сменил Акакия, дошел до того, что Канон распространил и на Монахов, то есть, он уничтожил Монашество; и два его преемника воспользовались этой свободой и, как известно, имели детей. Однако впоследствии было установлено ограничение для Католикоса и для Епископата.
12
Таковы были обстоятельства и таковы принципы, под действием которых Престол Селевкии стал Римом Востока. С течением времени Католикос принял более высокий и независимый титул Патриарха Вавилонского; и хотя Селевкия была заменена на Ктесифон и Багдад [56], наименование Вавилонского было сохранено от начала до конца. Во времена халифов он возглавлял до двадцати пяти архиепископов; это вероисповедание широко распространилось от Китая до Иерусалима, и число его последователей с монофизитами, как говорят, превосходило число последователей Греческой и Латинской Церквей вместе взятых. Несториане, по-видимому, не желали, подобно новатианам, называться по имени своего основателя [57], хотя они признавали, что это имя пристало к ним; можно привести один пример того, как они самонадеянно назвали себя вселенскими [58], но ничто не указывает на то, что это название было дано им другими.
«Со времени завоевания Персии, — сообщает Гиббон, — они несли свое духовное оружие на Север, Восток и Юг, и простота Евангелия была ими оформлена и разукрашена цветами сирийского богословия. В шестом столетии, по свидетельству одного несторианского путешественника, Христианство успешно проповедовалось бактрийцам, гуннам, персам, индийским народам, персо-армянам, мидийцам и эламитам, варварские Церкви от Персии до Каспийского моря были почти бесконечны, и их новая вера отличалась количеством и святостью их монахов и мучеников. Малабарское побережье и острова Индийского океана Сокотра и Цейлон были заселены все возрастающим множеством христиан, а епископы и духовенство тех изолированных регионов получали свое рукоположение от Католикоса Вавилона. В последующие века рвение несториан перешагнуло пределы, которые ограничивали амбиции и любопытство, как греков, так и персов. Миссионеры Балха и Самарканда без опасения пускались в странствие в Тартар, и проникали в долины Имауса и на берега Селенги» [59].
3. Монофизиты
1
Евтихий был Архимандритом, Аббатом Монастыря в пригороде Константинополя; он был незаурядным человеком семидесяти лет, и уже
