— Поверь, для меня было бы большой честью и радостью, если бы ты смогла найти мне местечко в структуре мистера Стоуна, — сказал Карл, сверля ее напряженным взглядом своих водянисто-голубых глаз. — Я уверен, что мог бы понадобиться ему, чтобы он смог увидеть кое-какие вещи, которые без моей помощи выпадают из поля его зрения.
Тейлор улыбнулась. Она наконец начала понимать, зачем Карлу необходимо было разыскать ее. Конечно, он хотел попросить прощения. Но не это послужило главной причиной.
— В данное время у мистера Стоуна очень много источников информации во всех сегментах правительства и промышленности. Но, возможно, ты прав, — сказала Тейлор. — Когда я встречусь с ним в следующий раз, я обязательно передам ему твое предложение.
— Мою радиопрограмму можно было бы использовать для пропаганды его идей, — радостно добавил Карл, явно желая убедить Тейлор, что он тоже человек не без влияния. — Через свои евангелистские проповеди мы влияем на гораздо большее число людей, чем можно подумать.
Он снисходительно улыбнулся ей, и Тейлор слегка улыбнулась в ответ.
— Вы помогаете продавать товары, а я распространяю слово Божие.
Они поднялись с кресел, и Карл вытащил из потайного кармана пиджака потрепанный кожаный бумажник.
— Вот моя визитная карточка, Сюзен, — сказал он. — Звони мне в любое время и, пожалуйста, поговори обо мне с мистером Гаррисоном Стоуном.
— Я сделаю это, — пообещала Тейлор. Она долго смотрела вслед удаляющейся фигуре. Когда Карл окончательно скрылся из виду, Тейлор в изумлении тряхнула головой.
Не странно ли, что одна эта встреча практически стерла со страниц ее жизни самый страшный эпизод, последствия которого целых двадцать лет отравляли ее существование? Человек, тень которого преследовала ее, исчез, превратившись в безобидного фанатичного евангелиста, стремящегося внести гармонию в жизнь человечества. Ей очень захотелось позвонить Энтони и рассказать ему об этой удивительной встрече. Он, как никто другой, мог бы понять, как много она значила для нее. Ей нестерпимо хотелось, чтобы он сейчас был рядом, но она подавила это желание усилием воли. Ничего удивительного в том, что ей захотелось поговорить с Энтони. Просто больше ей некому было рассказать об этой встрече. Кроме нее самой, только Энтони Франко знал правду о Карле Синклере.
Тейлор не понимала, зачем Карлу понадобилась работа у Гаррисона Стоуна, но она не собиралась ничего говорить Гаррисону. Она порадовалась тому, что теперь, получив прощение, Карл спокойно уедет в Атланту и станет ждать от нее звонка, которого никогда не дождется. Она встречала людей подобных ему, которым казалось, что им есть что предложить или что они обладают каким-то особым талантом, тогда как все это существовало только в их воображении.
У Карла, по-видимому, имелись способности к миссионерской деятельности, и он, возможно, преуспел на этом поприще. Но благодаря успеху у него появилась ошибочная уверенность в том, что он может быть полезен Гаррисону Стоуну. Ей давно уже казалось, что каждый представитель духовенства видит в себе лидера, поводыря людей. Достигнув успеха в миссионерской деятельности, они начинают думать, что следующим — и вполне, на их взгляд, естественным — шагом является получение должности во властных структурах. Возможно, Карл хотел лишь использовать влияние Гаррисона Стоуна в личных целях, чтобы успешно участвовать в местной политической жизни. И он был не первым среди представителей духовенства, кто пытался это сделать.
Тейлор не собиралась помогать ему в этом и не испытывала ни малейших угрызений совести по этому поводу. Карл и без того слишком много взял у нее. Она лишь надеялась, что у него хватит здравого смысла как можно скорее исчезнуть с ее горизонта. Может быть, хотя бы чувство стыда не позволит ему беспокоить ее еще раз.
Перед отъездом Тейлор предстояло завершить кое-какие дела, в частности подготовить материалы для совещания в Лос-Анджелесе. Секретарь Гаррисона прислала ей предполагаемый план поездки, и теперь Тейлор знала точно, чем ей предстоит заниматься в Лос-Анджелесе. Кроме того, надо было еще проверить, все ли необходимое она упаковала. Ей придется брать с собой вдвое больше вещей, чем обычно. Нужно было также поставить Гаррисона в известность относительно своих личных планов. Она позвонила ему.
— А нет ли у нас возможности удержать Хьюбенса на Рождество дома? — спросила она лукаво.
— Ни малейшего шанса. Разве только попросить его супругу пригрозить ему разводом, — так же лукаво ответил Гаррисон. — Но мне кажется, особого вреда от него не будет. Он как-никак настоящий политик. А эта поездка, кроме прочих, имеет еще и политические цели. Он может метать громы и молнии на совещаниях с нами, но сдержит свои эмоции при японцах.
— Надеюсь, — проговорила Тейлор. — Попросите Лотти забронировать номера в отеле, а я позабочусь о билетах на самолет. Лично мне потребуются две смежные комнаты, потому что я собираюсь взять с собой сына и его няню.
— Прекрасно, — сказал Гаррисон. — Как насчет «люкса» из нескольких комнат?
— Если вы оплатите, я не возражаю! — рассмеялась Тейлор.
— Я не только оплачу гостиницу, но и с удовольствием познакомлюсь с твоим сыном, — заверил ее Гаррисон. Голос его потеплел, и Тейлор еще раз поблагодарила судьбу за то, что этот человек проявляет о ней отцовскую заботу. Такое случается нечасто. Как же все-таки приятно, когда о тебе заботятся!
— Когда ты уезжаешь? — спросил Гаррисон.
— В четверг, шестичасовым рейсом. Тогда я хотя бы на пять минут смогу заглянуть на рождественскую вечеринку, которую устраивают мои сотрудники.
— Загляни на десять минут, доставь им радость.
— Так и сделаю, — рассмеялась Тейлор.
— До завтра, — сказал Гаррисон и повесил трубку.
Захватив с собой график, Тейлор отправилась на производственное совещание. Если повезет, оно закончится быстро, и тогда она сможет уйти вовремя и сделать по дороге кое-какие рождественские покупки. Она не собиралась ничего дарить Картеру, но подумала, что неплохо бы купить какие-нибудь мелочи работникам на ранчо, а также Розе и Кэти. Ей хотелось пораньше прийти домой, так как у Майкла уже начались рождественские каникулы и сегодня вечером они собирались испечь печенье.
Она помнила, как заботились о ней Роза и Кэти, когда она рожала Майкла. На ранчо эти две простые служанки были ее единственными настоящими друзьями. И еще Люк. К ней вообще очень хорошо относились все работающие на ранчо люди. Но Люк был прямо-таки по-ковбойски влюблен в нее, и как старшему из всех работников ему следовало привезти подарок.
