— Я видел, как папа говорил об этом по телевизору.
Она посмотрела в зеркало и заметила, как побледнел Стивен.
— Папа не хочет, чтобы ты об этом тревожился.
— Если он беспокоится обо мне, почему я не могу беспокоиться о нем?
Сердце Дженны сжалось, и в зеркале она увидела, как заходил у Стивена кадык. «Устами младенца…» — подумала она.
— Знаешь, что ему понравится намного больше, чем твое беспокойство за него? — спросила она, наклоняясь ближе. — Если ты его обнимешь.
Ники поджал губы.
— Обнимаются только дети.
«Что ж, теперь все ясно», — подумала Дженна. Стивен рассказывал ей, что Ники никого не обнимает.
— Во-первых, это неправда. Я постоянно обнимаю твоего папу.
— Это другое. Ты его подружка. — Глазенки озорно блеснули. — Так ведь?
Дженна засмеялась, чувствуя, как горят щеки.
— Надеюсь, что так. Но, Ники, взрослые мужчины тоже обнимаются. Только на прошлой неделе я видела, как отец Майк обнимал твоего папу.
— Это другое, — терпеливо, будто глупой ученице, объяснял мальчик. — Он священник.
— Отлично, думай, что хочешь. Но можешь поверить мне на слово — обнимаются не только дети.
— Угу… — протянул Ники, вновь становясь задумчивым. — Ладно, если он хочет, чтобы я его обнял, пусть заходит. — Ники многозначительно посмотрел на Дженну. — Он все это время стоял за дверью.
Дженна не знала, что сказать.
— Стивен, — позвала она. — Тебя рассекретили.
Тот вошел, неловко потирая подбородок.
— Наверное, мне нужно потренироваться в скрытом наблюдении, — пробормотал он.
Дженна засмеялась. Стивен упал на колени, сделал вид, что его суставы хрустнули.
— Ники, я думаю, мы в самом скором времени купим тебе новую кровать. Я уже слишком старенький, чтобы сидеть на полу.
Ники сел, и Стивен почувствовал, как в предвкушении заколотилось сердце. Больше всего ему не хватало той не стесненной никакими условностями любви, которую всегда так щедро дарил Ники. Он протянул руки, и после долгих секунд колебания Ники заполз к нему в объятия, с трудом обхватив длинными худенькими ручками его спину. Отец крепко прижал сына к себе, затаил дыхание и получал удовольствие от простых вещей, пока мелькали секунды.
— Я люблю тебя, Ники, — прошептал он.
И опять минутное колебание.
— Я тоже тебя люблю, папа.
Стивен взглянул на Дженну, которая прижимала к губам кончики пальцев, — ее фиалковые глаза наполнились слезами, — и совершенно ясно понял, что любит и ее тоже.
Ники стал вырываться, и Стивен отпустил сына.
— Уф! — смешно выдохнул Ники, и Стивен с Дженной рассмеялись, как и хотел малыш.
Стивен поднялся, пока Дженна возилась со спальным мешком, укрывала ребенка. Потом помог ей встать, обнял за талию.
— Спокойной ночи, Ники, — сказал он.
Ребенок повернулся на бочок.
— Спокойной ночи, папа. Спокойной ночи, Дженна.
Глава 28
Среда, 12 октября, 00.30
Уже за полночь Стивен проскользнул в свободную спальню и закрыл за собой дверь. Дженна сидела в постели, читала. Резко подняла голову, на ее лице мелькнул страх за мгновение до того, как она поняла, что это он и она в безопасности.
— Не делай так, — прошептала девушка, потом расслабилась. — Тоже не спится?
Он покачал головой и опустился рядом с ней на кровать.
— Я думал о тебе. Хотел к тебе прикоснуться. — Он погладил рукой ее предплечье. — Мне просто необходимо к тебе прикоснуться.
— Со мной все в порядке, — негромко заверила она. — Честно.
— Знаю.
Она взяла его за руку и поднесла к губам.
— Стивен, что сегодня произошло?
Он покачал головой, жалея, что не может все ей рассказать и тем самым стереть видения из памяти. Он прижался щекой к ее ладони, ища успокоения.
— Страшнее этого я ничего не видел, — устало прошептал он. — Боже, Дженна.
Она погладила его по щеке.
— Мне очень жаль, Стивен. Тебя, родителей этих девочек…
— Следующую жертву.
Она покачала головой.
— Ты поймаешь его. Обязательно поймаешь.
Он опять покачал головой, пытаясь вытряхнуть воспоминания из памяти. Не помогло. Он взял ее книгу, чтобы хоть как-то отвлечься, — получилось.
— «Капитан Одноразовые штанишки»? — Он негромко засмеялся. — Зачем ты это читаешь?
— Пытаюсь заснуть, — уныло ответила она. — Но не помогает. — Она коснулась кончиками пальцев его губ. — Я могу тебя как-то отвлечь от безрадостных дум, Стивен?
Он наклонился и нежно ее поцеловал.
— Да, есть один способ.
— Скажи.
— Займешься со мной любовью?
— Мог бы и не спрашивать, — ответила она.
Стивен покачал головой, обхватил ладонями ее лицо.
— Нет, — прошептал он, наблюдая, как смягчается ее взгляд. Из-за него. — Сегодня я хочу заняться с тобой любовью. Медленно, как никогда раньше.
— Стивен, я…
— Тсс. — Он снял через голову ее ночную сорочку, бросил рядом с кроватью. — Просто ляг и позволь мне тебя любить. Пожалуйста. Мне так нужно тебя любить.
Он накрыл ее губы своими и мягко подтолкнул к подушкам, следуя за ней. Накрыл ее своим телом, не отрываясь от ее губ, как будто собирался всю ночь только целовать ее. Она выгнулась под ним, он прижал ее к постели.
— Нет, не так быстро. Только не сегодня.
Он коснулся губами ее шеи, остановился у пластыря, значительно меньшего по размеру, чем наложенный изначально. Поцеловал ее шею — в сантиметре от места, которое напоминало о том, что какие-то обезумевшие подростки чуть не забрали ее у него из-за проклятого футбола. Поцеловал каждую налившуюся грудь, жалея, что не может всю жизнь ласкать ее. Провел языком под одной полной грудью, потом под другой, Дженна опять выгнулась. Через несколько минут она уже извивалась под ним, ее соски были мокрыми и твердыми благодаря его ненасытному рту. Стивен поднял голову и увидел, что она неотрывно смотрит на него своими изумительными глазами, ставшими почти черными.
— Стивен, — начала она.
Но он ее оборвал:
— Тихо. Позволь мне любить тебя, Дженна.
Он нежно, медленно целовал каждый сантиметр ее живота, пока не добрался до кружевных трусиков.
— Стивен, пожалуйста, — задыхалась она и едва слышно застонала.
Она уже была мокрой, и ему самому хотелось застонать. Но он лишь нежно целовал ее. Многообещающе. Она сжала в кулак одеяло, заерзала и застонала опять. Он отстранился, чтобы стянуть трусики с ее длинных, длинных ног — она осталась перед ним совершенно обнаженной.
Абсолютно беззащитной. Полностью его. «Моя, моя, моя».
Он наслаждался: лизал, нежно посасывал, пока она не начала хныкать, выгибаться, прижиматься к его ненасытному рту. Но он не хотел, чтобы это заканчивалось. Еще рано. Пока они вместе не попали в эпицентр взрыва, он хочет большего. Сегодня он хочет… поклоняться ей. Стивен нежно прижал ее бедра к матрасу и продолжал держать ее, лишенную свободы, и заниматься своим делом, пока она не вздохнула протяжно; тело ее напряглось и конвульсивно задергалось.
Она закричала.
Он снова ее поцеловал, ее нежные складки продолжали дрожать от сильнейшего оргазма. Стивен встал на колени, наблюдая, как заметно расслабляется ее лицо, как она возвращается на землю. К нему. Она была так прекрасна. Его женщина. Его.
Сегодня ночью. Навсегда.
Ее грудь вздымалась и опадала, Дженна пыталась восстановить дыхание: одна рука продолжала цепляться за одеяло, вторая плетью лежала на подушке. Она медленно открыла глаза, и Стивен заметил то, чего не замечал раньше. Удивление. Вожделение. И что-то еще.
Он прерывисто задышал, отбросил брюки. Ее взгляд скользнул ниже и потемнел — она увидела его во всей красе. Она сглотнула. Облизала губы.
Он страстно возжелал ее. Она протянула к нему руку, встретилась с ним взглядом.
— Чего ты хочешь, Стивен?
— Хочу, чтобы и через пятьдесят лет ты смотрела на меня так, как сейчас.
Ее пальцы дразнили его плоть, все мышцы его тела сжались.
— Как?
— Как будто тебе всегда, всегда будет меня мало.
Глаза ее заблестели.
— Так и будет. Стивен, пожалуйста. Ты нужен мне сейчас.
Она сказала «пожалуйста». Поэтому, не отрывая от нее взгляда, Стивен надел презерватив и одним плавным движением вошел в нее — они слились воедино.
Она задрожала, продолжая одной рукой цепляться за одеяло. Второй она гладила его по лицу.
— Стивен, — прошептала она.
— Я хочу чувствовать тебя рядом, — прошептал он и едва не умер от счастья, когда представил себе это. — Хочу, чтобы ты родила мне ребенка.
Глаза ее засияли, скользя по его телу, отчего он сходил с ума.
— Я тоже этого хочу, — призналась она.
Исчезла вся нежность, на которую он настраивался, исчезла запланированная предупредительность. Вместо этого он ощутил, как падает в стремительный поток, его несет течением, тянет ко дну, где он уже не может дышать. Он раскачивался на ней все сильнее и быстрее, пока она не застонала и не забилась в конвульсиях. И Стивен понял, что больше не в силах держать в себе это признание. Они достигли пика одновременно — он последний раз двинул бедрами, желая сделать ее безраздельно своей.
